ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Алексеева Н. Ю.
Рус- ская ода. СПб., 2005. С. 78–90, о прозаическом панегирике: Матвеев Е. М . Русская ора- торская проза середины XVIII века (Панегирик в светской и духовной литературе). СПб., 2009. С. 86–91. 56 Алексеева Н. Ю. Русская ода. С. 78–90. подлинную «высокость»), наконец, по внешней форме (в частности, по типу соотнесения стихового и синтаксического членения) она стала абсолютно новым шагом в истории русской поэзии. Правда, при всей новизне «гданская» ода имела в некотором роде предше- ственников — в первую очередь немецкие оды Г.-В.-Фр. Юнкера. Едва ли можно сомневаться в том, что главным стимулом жанрово- го переключения панегирической поэзии (от силлабики Петровской эпохи к пиндарической оде) — переключения, началом которого и стала «Ода торжественная о сдаче города Гданска», — была пере- водческая деятельность Тредиаковского: он активно перелагал пе- тербургские немецкие оды (т. е. оды, написанные немецкими про- фессорами Императорской Академии наук) на русский язык 57 . Но при всей исторической значимости и в ряде случаев поэтической состоятельности (особенно это относится к одам Юнкера) немецкая академическая ода все же не стала — и не могла стать по своему языку — органичным явлением русской литературы: она могла толь- ко, так сказать, взрыхлить почву, в которой, отчасти из посеянных немецкими академическими поэтами семян, стал произрастать побег уже собственно русской пиндарической оды 58 . VI. Даже выход в свет «гданской» оды был обставлен совершен- . Даже выход в свет «гданской» оды был обставлен совершен- но по правилам европейской пиндарической культуры. Она была опубликована отдельной небольшой книжицей под названием «Ода торжественная о сдаче города Гданска, сочиненная в вящую славу имени всепресветлейшия, державнейшия, великия государыни Анны Иоанновны, императрицы и самодержицы всероссийския, чрез Ва- силья Тредиаковского, санктпетербургския императорския Академии наук секретаря». Стихотворный текст оды в этом первом ее издании обрамлялся двумя прозаическими: посвящением герцогу (тогда еще, впрочем, только графу) Эрнсту Иоганну Бирону и послесловием — «Рассуждением об оде вообще». Внешним атрибутам торжественной оды новоевропейского образца полностью соответствовали внутрен- 57 См.: Там же. С. 91–113. 58 Здесь стоит вспомнить, что Петровская эпоха (скорее всего, не отдавая в этом отчета) полагала возможным построить русскую литературу руками иностранцев, как это делалось в архитектуре, музыке, во многом — и в театре (деятельность итальянских трупп). В прямом виде этот путь был, разумеется, бесперспективен: иностранцы не могли создать русскую литературу. Однако их деятельность очень существенно повлия- ла на выбор тех путей, по которым пошло русское художественное слово начиная с се- редины 1730-х, и не только на выбор путей. Вновь видим, насколько — при всех край- ностях и перегибах — центральные силовые линии петровских преобразований и свя- занные с ними культурные ориентиры соответствовали потребностям и возможностям русской культуры. 366 367 ние особенности произведения Тредиаковского, поразительного (осо- бенно если не забывать пионерского его характера) своей пиндари- ческой «одической интонацией и подлинной одической энергией» 59 . Это оказалось возможным благодаря целому ряду новаторских поэ- тических приемов, использованных Тредиаковским в своей оде (но- ваторских, естественно, для русской поэзии). Во-первых, в «гданской» оде впервые в отечественной стихотворной практике была исполь- зована классическая строфа европейской пиндарической оды, со- стоящая из 10 стихов и объединенная следующей рифмовкой: ABAB- ABAB- CCDEED. Во-вторых, поэт реформировал поэтический синтаксис: «виршевая строфа, основанная на симметричном синтаксисе и повы- шении-понижении интонации внутри четырех стихов, оставлена, и русские стихи свободно потекли, охватывая строфой в 10 стихов сложное предложение, не членя ее на вирши, на малые виршевые формы, без мерного и однообразного ритма» 60 . В-третьих, Тредиа- ковский наделяет интонационный рисунок стиха предельной дина- микой, что достигается в первую очередь за счет активного и раз- нообразного использования экспрессивных возможностей синтакси- са: риторических восклицаний и вопросов, прямой речи. Все это в совокупности и создает предпосылки для важнейшего признака пиндаризма — одического восторга. В самом общем виде его можно определить как особое состояние духа, в которое при- ходит поэт, созерцающий мир в многообразии его явлений не в ре- альном, но в идеальном их облике 61 . Выразительной словесной фор- мулой такого восторженного парения стихотворение Тредиаковского и открывается: Кое трезвое мне пианство Слово дает к славной причине? 62 Как показал В. М. Живов, оксюморон «трезвое пианство» вос- ходит к святоотеческой мистической традиции 63 . И действительно, в процессе одического «парения» поэт как бы приподнимается над 59 жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|