4. У меня есть старшеклассник из неблагополучной семьи. Мне очень трудно проявлять понимание, когда он заявляет: «Я вас ненавижу» или «Вы врете» или упо- требляет слова, которых я не могу даже повторить. Я никогда не знаю, как реагиро- вать на подобное поведение. Можете ли вы мне что-нибудь предложить? Иногда трудные дети сознательно испытывают своих учителей, заставляя их злиться или
переходить в оборонительную позицию. Дети любят «потянуть за поводок» и втянуть учителя
в долгую и бесполезную перепалку на радость всему классу. Вместо того чтобы проявлять
враждебность, вы можете спокойно сказать: «Мне не нравится то, что я только что услышала.
Если ты зол, вырази свой гнев другим образом, и тогда я тебя выслушаю».
5. Одна из моих учениц недавно рассказала мне о своих домашних проблемах. Ее родители и брат постоянно ругаются между собой. Я сказала: «Я понимаю, как это все тебя огорчает, но подумай о том, за что ты можешь быть им благодарна». Ученица расплакалась. Что я сделала неверно? Остерегайтесь союза «но». Этот союз сразу же отрицает только что высказанную эмоцию
и посылает сигнал: «А теперь я объясню тебе, почему твои чувства не имеют никакого значе-
ния». Детям нужно, чтобы вы приняли их эмоции и чувства, а не оценивали их. («Понимаю, как
тебя огорчает то, что происходит дома… Тебе хотелось бы, чтобы родные лучше ладили между
собой».) Постарайтесь продемонстрировать полное и безоговорочное понимание, и тогда ваш
юный собеседник без страха начнет справляться со своими проблемами.
Учительские истории Первую историю нам рассказала воспитательница двуязычной группы в дет- ском саду. Прошло несколько недель с начала учебного года, и в нашей группе появился новый
мальчик. Их семья недавно переехала в наш район. Мама привела его в группу, представила
воспитательнице и быстро ушла. Та улыбнулась малышу, отвела его на свободное место, дала
ему карандаши и бумагу и объяснила, что дети рисуют членов своей семьи. Мальчик сразу
же разрыдался. Воспитательница сказала: «Нет, нет! No llores». (Не плачь!) Я подошла, чтобы
успокоить ребенка, но воспитательница отозвала меня в сторону. «Оставьте его в покое, – резко
сказала она, – иначе он будет плакать весь день». А потом она вернулась за стол заканчивать
свой отчет.
Я попыталась не обращать на плачущего мальчика внимания, но он плакал так жалобно,
что я не выдержала. Я села рядом с ним и погладила его по плечу. Он уронил голову на стол
и плакал: «Quiero mi mama… Ouiero mama!» Я шепнула ему на ухо: «Quieres tu mama?» («Ты
хочешь мамочку?») Он посмотрел на меня полными слез глазами и ответил: «Si». («Да».)
По-испански я сказала ему: «Расставаться с мамой всегда тяжело. Даже когда знаешь, что
скоро увидишь ее снова, ждать так тяжело. Может быть, мы нарисуем твою маму?» Я взяла
карандаш, нарисовала кружочек, обозначила нос и рот. А потом я отдала карандаш мальчику
и сказала: «Ну-ка, нарисуй глазки!»
Он перестал плакать, вцепился в карандаш и поставил две крохотные точки. Я сказала:
«Ты нарисовал ей глаза. А какого цвета у нее волосы?» Мальчик взял черный карандаш и стал
рисовать волосы. Когда я отошла, он увлеченно продолжал рисовать.
Э. Мазлиш, А. Фабер. «Как говорить с детьми, чтобы они учились»
34
Я была очень рада. Конечно, я могла не обращать на него внимания, и он, возможно, успо-
коился бы. Но, подтвердив его право чувствовать себя несчастным, я помогла этому ребенку
справиться со своими чувствами.