Карл Густав Юнг Мария-Луиза фон Франц Джозеф Л. Хендерсон Аниэла Яффе Иоланда Якобе Человек и его символы

Социальный аспект самости

Огромный рост населения в наше время, особенно заметный в больших городах, неизбежно оказывает на нас подавляющее воздействие. Мы думаем: «Ну хорошо. Я живу там-то и там-то, как тысячи других людей. Если несколько из них будут убиты, какая мне разница. Ведь в любом случае людей слишком много». Когда мы читаем в газетах о бесчисленных смертях неизвестных нам людей, мы все больше понимаем, что наши жизни ничего не стоят. Именно в такой ситуации внимание к подсознанию приносит величайшую помощь, потому что сновидения показывают сновидцу взаимосвязь мельчайших деталей его жизни с важнейшими ее событиями.

Теоретически известная нам истина; «все в наших руках» — становится посредством сновидений ощутимым фактом, который каждый может испытать на себе. Порой вы можете почувствовать, что Великий человек чего-то желает от вас и ставит перед вами особенные задачи. Развитие подобного опыта может помочь обрести силу, чтобы плыть против течения коллективных суеверий, воспринимая всерьез свою душу.

Конечно, это не всегда приятная задача. Например, вы хотите совершить поездку с друзьями в следующее воскресенье. Но сновидение запрещает вам это и требует, чтобы вы вместо поездки занялись каким-либо творческим занятием. Если прислушиваться постоянно к подсознанию и повиноваться ему, оно может стать вечной помехой вашим планам. Ваша воля будет сталкиваться с ним, и если не подчиняться, то по крайней мере принимать его в расчет. Вот отчасти почему обязательства, взятые по отношению к процессу индивидуации, часто ощущаются скорее бременем, чем немедленным благом.

Святой Христофор, покровитель всех путешественников, является подходящим символом такого рода опыта. Согласно легенде, он возгордился своей невероятной физической силой и пожелал служить только сильнейшим. Сначала он служил королю. Но, поняв, что король боится дьявола, он оставил первого и стал слугою сатаны. Затем он обнаружил, что дьявол боится распятия, и поэтому решил служить Христу, если найдет его. Он последовал совету одного священника, предложившего ждать Христа у переправы. За годы, истекшие с тех пор, он переправил много людей через реку. Но однажды темной ветреной ночью его попросил переправить через реку маленький ребенок. С величайшей легкостью Святой Христофор поднял ребенка на плечи, но с каждым шагом его ноша становилась все тяжелее и тяжелее. Когда он достиг середины реки, то почувствовал, «будто несет всю вселенную». Тогда он понял, что несет Христа, и Христос отпустил ему грехи и даровал жизнь вечную.

Этот чудесный ребенок олицетворяет Самость, буквально «подавляющую» обыкновенного человека, хотя это единственное, что может освободить его. Во многих произведениях искусства Христос-дитя изображен как сфера мира или со сферой мира, что ясно указывает на Самость, потому что и ребенок, и сфера — это универсальные символы целостности.

Когда человек стремится послушаться подсознания, зачастую, как мы видели, он не может поступить так, как ему хочется. Но точно так же онне всегда может делать то, что ожидают от него другие. Часто бывает необходимо отделиться от привычного окружения — семьи, любовника или близких друзей, чтобы обрести себя. Вот почему иногда говорят, что обращение к подсознанию приводит к антиобщественному поведению и эгоцентричности. В общем, это не верно, потому что при этом не учитывается такой малоизвестный фактор, как коллективный (или, можно даже сказать, общественный) аспект Самости.

На практике этот фактор проявляет себя в том, что индивидуум, который следит за своими сновидениями в течение значительного отрезка времени, вскоре обнаруживает, что они часто касаются его отношений с другими людьми. Сон может остеречь от чрезмерного доверия к кому-то или подсказать, что встреча с тем, кого раньше не замечал, может оказаться полезной и приятной. Если в сновидении появляется в подобном смысле чей-то образ, то возможны две трактовки. Персонаж сновидения может быть проекцией, символизирующей один из аспектов личности самого сновидца. Например, человек видит во сне соседа нечестным, что в действительности воплощает лишь собственную нечестность сновидца. Стало быть, задача толкования сна для него заключается в том, чтобы выявить, в чем именно проявляется его собственный порок. (Это называется толкованием сна на субъективном уровне).

Наша жизнь в сновидениях позволяет нам заглянуть в эти подсознательные ощущения и обнаружить, что они оказывают на нас влияние. Увидев приятный сон о ком-либо, мы невольно смотрим на этого человека наяву с большим интересом, даже не задумываясь почему. Образ, пришедший во сне, может ввести и в заблуждение, если это проекция одной из склонностей сновидца, а может и дать объективную информацию. Выяснение того, что является правильным толкованием, требует честного и тщательного обдумывания. Однако, в конечном счете, — и так обстоит со всеми внутренними процессами, — именно Самость упорядочивает и регулирует наши отношения с другими людьми, в то время как рассудочное эго отвечает за выявление вводящих в заблуждение проекций и разбирается с ними внутри себя, а не вовне. Именно таким путем духовно ориентированные и наполненные люди находят друг друга, объединяясь в группы, для которых не имеет значения общественная или профессиональная принадлежность. Такая группа не находится в конфликте с другими; она просто отличается и независима от них. Таким образом сознательно осуществляемый процесс индивидуации изменяет личные отношения. Семейные узы или общность интересов заменяются другим типом единства — узами Самости.

Любые действия и обязательства, которые связаны исключительно с внешним миром, наносят определенный ущерб потайным процессам в подсознании. Именно подсознательная тяга сводит тех, кто подходит друг другу. Вот почему попытки оказать влияние на людей через рекламу и политическую пропаганду деструктивны даже когда порождены идеалистическими мотивами.

Это поднимает важный вопрос о том, может ли подсознательная часть человеческой психики вообще подвергаться влиянию. Практический опыт и точные наблюдения показывают, что человек не может влиять на собственные сновидения. Есть, правда, люди, утверждающие, что могут это. Однако при знакомстве с материалом их сновидений обнаруживается, что они поступают подобно хозяину своевольной собаки, когда тот приказывает ей сделать то, что она и так бы сделала, тем самым сохраняя иллюзию своего авторитета. Только длительный процесс толкования сновидений и сопоставления их посланий с личными поступками может постепенно преобразить подсознание. Сознательные привычки и взгляды могут измениться в этом процессе.

Если человек, желающий оказать влияние на общественное мнение, злоупотребляет с этой целью символами, они могут произвести впечатление на массы, если это истинные символы, однако невозможно знать наперед, будет или нет подсознание масс эмоционально захвачено. Здесь поведение его совершенно иррационально. Ни один продюсер, например, не может сказать заранее, станет ли песня хитом, даже если она навевает популярные образы и мелодии. Никакие преднамеренные попытки оказать влияние на подсознание пока не принесли существенных результатов. Похоже, что коллективное подсознание сохраняет свою автономность в той же мере, что и индивидуальное.

Иногда, чтобы выразить свою цель, подсознание может использовать мотив из нашего внешнего мира, создавая таким образом впечатление, что оно подверглось его влиянию. Например, мне неоднократно встречались сновидения современных людей, в которых говорится о Берлине. В их снах Берлин выступает в качестве символа психически слабой точки — опасного места, — в силу этого располагающего Самость к появлению. Это место является точкой, где сновидца раздирают конфликты и где он мог бы, следовательно, объединить внутренние противоположности. Я также столкнулась с необычно большим числом упоминаний в сновидениях кинофильма «Хиросима, любовь моя». Большинство этих снов выражало идею, что двое героев — возлюбленных должны объединиться (что символизирует союз внутренних противоположностей), а не то произойдет атомный взрыв (символ полной диссоциации, эквивалент безумия).

Иногда, в случаях особенно навязчивого воздействия на аудиторию, манипуляторы общественным мнением могут добиться временного успеха. Но здесь лишь подавлены подлинные подсознательные реакции. А как коллективное, так и индивидуальное подавление приводит к одному и тому же результату — неврастенической диссоциации и психическим расстройствам. Любые попытки подавить реакции подсознания в конечном счете обречены на провал, поскольку в своей основе они антагоничны природе инстинктов.

Исследования стадного поведения высших животных показывают, что малые группы примерно из пяти десятков особей являются оптимальными для жизни как отдельного животного, так и их группы. Человек, похоже, не является исключением в этом отношении. Его физическое, духовное, психическое здоровье и — чего не встретишь у зверей — культурная деятельность ярче расцветают в коллективе именно такой численности. Насколько мы разобрались до сих пор в процессе индивидуации, Самость явно стремится к созданию таких малых групп, образуя в то же время четко определенные эмоциональные связи между отдельными индивидуумами и ощущение общности с другими людьми. Только когда эти связи созданы Самостью, можно быть уверенным, что зависть, ревность, конкуренция и все виды негативных проекций не разорвут такую группу. Таким образом, безоговорочное следование собственному процессу индивидуации вызывает также и оптимальную социальную адаптацию.

Это, конечно, не означает, что в таком случае исчезнут столкновения мнений, конфликты обязательств или разногласия относительно «правильности» чего-либо: главное при их возникновении — воздерживаться от спонтанного реагирования и прислушиваться к внутреннему голосу, чтобы поступить так, как хочет Самость. Фанатическая политическая деятельность (но не выполнение необходимых обязанностей), судя во всему, мало совместима с индивидуацией.

Один мужчина, целиком посвятивший себя освобождению своей страны от иностранной оккупации, видел следующий сон:

«С группой моих друзей-патриотов я поднимаюсь по лестнице на чердак музея, где имеется черный зал, выглядящий как каюта корабля. Дама средних лет солидной наружности открывает дверь. Ее имя N.. и она дочь N. (N. был знаменитым национальным героем страны сновидца, предпринявшим несколько столетий назад попытку ее освобождения. Его можно сравнить с Жанной д'Арк или Вильгельмом Теллем. В действительности N. не имел детей.— М.-Л. фон Франц). В зале мы увидели портреты двух дам-аристократок, одетых в красочные парчовые платья. Когда мисс N. начала рассказывать нам об этих картинах, они внезапно ожили. Сначала заморгали, задвигались глаза, затем показалось, что портреты дышат. Удивленные, все направились в лекционный зал, где мисс N. обещала рассказать об этом явлении. Она объяснила, что ее интуиция и чувство позволили этим портретам ожить. Но один из присутствующих возмутился и сказал, что мисс N сошла с ума, а некоторые даже покинули лекционный зал».

Важной чертой этого сновидения является то, что фигура анимы — мисс N. является лишь творением сна. Имя ее, однако, совпадает с именем знаменитого национального героя-освободителя. (Как если бы она была, например, Вильгельминой Телль —дочерью Вильгельма Телля). Через подсказку, содержащуюся в ее имени, подсознание указывает, что в наше время сновидцу не следует пытаться — как в далеком прошлом N. — освобождать свою страну внешним путем. Сейчас, говорит сон, освобождение совершается анимой (душой сновидца) путем возрождения к жизни образов подсознания,

Тот факт, что зал на чердаке музея выглядит отчасти как каюта корабля, окрашенная в черный цвет, имеет глубокий смысл. Черный цвет намекает на темноту, ночь, обращенность вовнутрь, и если зал — каюта, тогда и музей в каком-то смысле корабль. Это предполагает, что когда материк коллективного сознания будет затоплен подсознанием и варварством, этот музей-корабль, наполненный живыми образами, может превратиться в спасительный ковчег, который доставит поднявшихся на его борт на другой духовный берег. Портреты, висящие в музее, являются мертвыми образами прошлого, и часто все образы подсознания таковы для нас, пока мы не откроем, что они живы и значимы. Когда анима, в присущей ей роли духовного путеводителя, созерцает образы, вступая с ними в интуитивный и эмоциональный контакт, они оживают.

Возмущенные люди в сновидении представляют ту сторону личности сновидца, что находится под влиянием коллективных мнений и препятствует оживлению образов психики, не веря в них. Это сопротивление воздействию подсознания можно сформулировать примерно так «А что, если на нас начнут сбрасывать атомные бомбы? Никакое прозрение тогда не поможет!»

Эта сопротивляющаяся сторона личности не способна освободиться от стереотипов мышления и экстравертных рациональных предрассудков. Сновидение, однако, показывает, что в наше время подлинное освобождение может начаться лишь с психологической трансформации. С какой целью освобождать страну, если при этом у вас нет осмысленной цели жизни — цели, ради которой стоит быть свободным? Если человек не видит смысла в своей жизни, то не имеет значения, ведет ли он пустую жизнь при коммунистическом или капиталистическом режиме. Свобода имеет смысл, только если можно использовать ее для создания чего-то значимого. Вот почему определить для себя смысл жизни первостепенно важно для личности. Отсюда следует, что индивидуация должна являться первоочередной задачей человека.

Попытки влиять на общественное мнение через газеты, радио, телевидение и рекламу строятся на двух факторах. С одной стороны, они опираются на механизмы отбора, выявляющие тенденции бытующих мнений или желаний, то есть коллективных настроений. С другой стороны, они отражают предрассудки, проекции и подсознательные комплексы (главным образом, комплекс силы) тех, кто манипулирует общественным мнением. Но статистика не может быть справедлива к индивидууму. Если в груде камней средняя окружность одного составляет пять сантиметров, то реально совпадает с этой цифрой весьма малое их количество.

Очевидно, что второй фактор не может создать ничего позитивного. Посвятивший себя индивидуации обретает эффект позитивного воздействия на окружающих. Будто искра проскакивает от одного человека к другому. Обычно это случается непреднамеренно и зачастую происходит без слов. Именно на этот внутренний путь мисс N. стремилась направить сновидца.

Почти все религиозные системы мира содержат символы, олицетворяющие процесс индивидуации или, по меньшей мере, определенные его стадии. В христианских странах Самость проецируется, как отмечалось выше, на второго Адама — Христа, на Востоке соответствующими фигурами являются Кришна и Будда. У подлинно верующих людей психорегуляция находится под воздействием религиозных символов, которые зачастую оказываются даже основой их сновидений. Например, когда покойный папа Пий XII провозгласил энциклику об Успении Марии, одной женщине-католичке приснилось, что она католическая священнослужительница. Похоже, что ее подсознание развило известную догму следующим образом: «Если Мария сейчас почти богиня, она должна иметь священнослужительниц». Другая женщина-католичка, которой не нравились некоторые мелкие, внешние аспекты ее веры, увидела во сне, что церковь в ее родном городе снесена и перестроена. Но дарохранительницу с освященным ангелом и статую Девы Марии должны были перевезти из старой церкви в новую. Этот сон показал ей, что некоторые рукотворные символы ее веры нуждаются в обновлении, но основные символы — воплотившийся бог и богоматерь Дева Мария — переживут перемены.

Один тибетский настоятель однажды сказал Юнгу, что наиболее впечатляющие мандалы в Тибете создавались воображением или направленной фантазией, когда психологическое равновесие медитирующей группы было нарушено, или когда какая-то мысль не могла быть изображена по причине ее отсутствия в священной доктрине и, следовательно, ее надо было сначала найти. Эти соображения проясняют два основополагающих и в равной степени важных аспекта символизма мандалы. Мандала служит консервативной цели восстановлению прежде существовавшего порядка. Но она также служит и созидательной цели придания выразительности и формы чему-то еще не существующему, чему-то новому и уникальному. Второй аспект является, быть может, еще более важным, чем первый, но не противоречит ему, потому что в большинстве случаев то, что восстанавливает старый порядок, одновременно содержит в себе некоторые элементы нового. В новом же порядке прежняя структура поднимается на более высокий уровень. Процесс подобен восходящей спирали, которая растет вверх, одновременно проходя снова и снова ту же точку.

Вот картина, нарисованная одной простой женщиной, выросшей в протестантском окружении, где мандала изображена в форме спирали. Эта женщина получила во сне приказ нарисовать верховное божество. Позднее (также во сне) она увидела его в книге, причем не полностью, а лишь развевающиеся складки его ризы, сочетание света и тени которых составляло захватывающее зрелище, особенно на фоне неподвижной спирали на темно-синем небе. Зачарованная ризой и спиралью, сновидица не рассмотрела другие фигуры на скалах. Проснувшись, она задумалась, чем являлись эти священные фигуры, и внезапно поняла, что это был сам Бог. Это вызвало у нее глубокое потрясение, продолжавшееся долгое время. Обычно Святой Дух изображается в христианском искусстве как огненное колесо или голубь, но в данном случае он явился в виде спирали. Это новая мысль, еще не попавшая в доктрину, но спонтанно возникшая в подсознании. То, что Святой Дух является силой, формирующей и углубляющей наш религиозный опыт, — это, конечно, не новая идея; новым является его символическое изображение в виде спирали.

По мотивам своего следующего сна эта женщина тоже нарисовала картину, на которой она и ее позитивный анимус стоят, глядя на Иерусалим в тот момент, когда на город, затмевая его, опускается крыло сатаны. Сатанинское крыло сильно напомнило ей развевающуюся ризу Господа из первого сна. Но в первом случае действие происходит где-то наверху, на небесах и среди скал, через которые проходит страшный разлом. Развевающаяся риза представляет попытку достичь Христа, находящегося справа, что не вполне удается. На второй картине та же сцена подана снизу — с человеческого угла зрения. При взгляде сверху видно, что движется и расширяется часть Бога, над которой возвышается спираль, как символ потенциального будущего развития. Но при взгляде с земли, с высоты человеческого роста, тот же самый предмет в воздухе оказывается темным, зловещим крылом дьявола.

В жизни сновидицы эти две картины стали реальностью (как именно, не представляет для нас интереса), но они, несомненно, содержат также значение, выходящее за рамки личного. Не исключено, что они предрекают погружение христианского мира в божественную темноту, содержащую, однако, возможность дальнейшего развития. Поскольку ось спирали движется не вверх, а на задний план картины, это развитие приведет не к большим духовным высотам и не вниз — к царству материи, а к другому измерению — возможно, к тому, что стоит за этими божественными персонажами. А это означает к подсознанию.

Когда из подсознания индивидуума выходят религиозные символы, несколько отличающиеся от известных, это часто вызывает опасение, что они могут негативно повлиять на официально признанные религиозные символы или даже привести к обмирщению некоторых из них. Эти опасения побуждают многих людей отвергать аналитическую психологию и подсознание в целом.

Анализируя это неприятное с психологической точки зрения явление, необходимо отметить, что по отношению к религии людей можно разделить на три типа. К первому типу относятся те, кто еще искренне верит своим религиозным учениям, какими бы они ни были. Для таких людей эти символы и доктрины настолько хорошо «созвучны» их глубоко личным чувствам, что серьезные сомнения не имеют шансов проникнуть в их сознание. Это бывает, когда сознательные убеждения и подсознательная их основа находятся в относительной гармонии. Люди этого типа могут позволить себе рассматривать новые психологические открытия и факты без предрассудков и не боясь утратить веру. Даже если в их сновидениях появятся некоторые относительно неортодоксальные детали, они могут быть интегрированы в их общее мировоззрение.

Второй тип состоит из людей, полностью утративших веру и заменивших ее абсолютно сознательными, рациональными представлениями. Для этих людей глубинная психология просто означает введение в только что открытые области психики. Поэтому они спокойно могут начать новое приключение и заняться исследованием своих сновидений для проверки их правдивости.

Существует также третья группа людей, часть личности которых отказывается верить религиозным традициям, однако вера не покидает их полностью. Французский философ Вольтер — прекрасный пример. Он яростно нападал на католическую церковь (ecrasez 1'infame) («уничтожьте гадину!» (франц) — стандартное окончание писем Вольтера к энциклопедистам о религии и церкви. (Прим.ред.) ), рационально аргументируя каждый выпад, но на предсмертном одре, говорят, попросил соборования. Правда это или нет, но его разум был определенно разумом атеиста, тогда как его чувства и эмоции были, по всей видимости, ортодоксально католическими. Такие люди напоминают человека, зажатого дверью автобуса. Он не может ни войти, ни выйти. Вероятно, сновидения таких людей могли бы помочь им сделать выбор, но обычно им бывает очень сложно повернуться лицом к подсознанию, потому что они и сами до конца не знают своих мыслей и желаний. Решение, принимать ли всерьез подсознание, зависит в конечном счете от мужества и цельности конкретной личности.

Непростое положение людей, оказавшихся на ничейной полосе между двумя состояниями разума, вызвано отчасти тем фактом, что все официальные религиозные учения принадлежат в действительности коллективному сознанию (названному Фрейдом «супер-эго»), хотя когда-то давным-давно они возникли из подсознания. Эту точку зрения оспаривают многие теологи и историки религии. Они предпочитают считать, что начало было положено неким «откровением». В течение многих лет я вела поиски свидетельств, которые бы подтвердили юнгианский подход к этой проблеме, но найти такие доказательства оказалось весьма нелегко, поскольку большинство ритуалов настолько стары, что проследить их истоки невозможно. Однако ниже приводимый пример дает, как мне представляется, очень важную подсказку.

Черный Лось — знахарь племени огалала сиу (умерший совсем недавно) описал в своей автобиографии, названной «Говорит Черный Лось», что, когда ему было девять лет, он серьезно заболел и, находясь в коматозном состоянии, имел потрясающее видение. Он увидел четыре табуна прекрасных лошадей, приближающихся с четырех сторон света, а затем, сидя на облаке, повстречался с шестью дедами, которые были духами предков этого племени, «дедами всего мира». Они вручили ему шесть символических предметов для лечения его народа и указали новый жизненный путь. Но с шестнадцати лет у него вдруг стал появляться животный страх перед каждой грозой—ему слышалось, что «обитатели грома» призывают «поспешить». Это напоминало ему громоподобный топот, раздававшийся при приближении лошадей во время детского видения. Один старый знахарь разъяснил ему, что его страх возникает потому, что он держит свое видение внутри себя, и сказал, что надо рассказать о нем соплеменникам. Черный Лось так и поступил, позднее он вместе с племенем оформил это видение в ритуал, использовав для этого настоящих лошадей. После исполнения действа не только сам Черный Лось, но и многие другие индейцы почувствовали значительное облегчение. Некоторые из них даже излечились от болезней. Черный Лось сказал: «После ритуального танца даже лошади кажутся здоровее и счастливее».

Этот ритуал исчез, потому что и племя вскоре было полностью уничтожено. Но в другом месте сохранился другой сходный ритуал. Несколько эскимосских племен, обитающих возле реки Колвилл на Аляске, объясняют происхождение их праздника орла следующим образом:

«Молодой охотник застрелил необыкновенного орла и был настолько поражен красотой мертвой птицы, что сделал из нес чучело и стал почитать его как фетиш, принося ему жертвоприношения. Однажды, когда охотник удалился во время охоты в глубь материка, рядом с ним вдруг появились два птицеподобных человека и, сказав, что они „посланцы“, повели его в страну орлов. Там он услышал глухой барабанный шум, и посланцы объяснили, что это бьется сердце матери погибшего орла. Затем перед охотником появилась женщина в черном. Она попросила организовать праздник орла в его племени в честь ее мертвого сына. Затем люди-орлы показали, как это сделать. После этого охотник внезапно оказался на том месте, где повстречал посланцев, в совершенно изможденном состоянии. Вернувшись домой, он научил соплеменников, как провести большой праздник орла, который с тех пор они устраивают регулярно, соблюдая обычай».

Из этих примеров видно, что ритуал или религиозный обычай может возникнуть непосредственно из подсознательного откровения, испытанного отдельным индивидуумом. Из этих индивидуальных начинаний в группах, объединенных общей культурой, развивается разнообразная религиозная деятельность, пронизывающая всю жизнь общества. На протяжении длительного процесса эволюции первоначальное переживание под воздействием слов и действий преобразуется, приукрашивается и приобретает все более и более отточенную форму. К сожалению, у этого процесса кристаллизации есть серьезный недостаток Все большее число людей не имеет личного опыта первоначального переживания и может лишь верить рассказам о нем учителей и старших. Большинство поэтому не представляет ощущений человека, пережившего подобный опыт. Религиозные традиции в их современном виде, сложившемся в результате многовековой шлифовки, часто отвергают дальнейшие творческие изменения, приносимые подсознанием. Теологи иногда даже защищают «истинные» религиозные символы и символические доктрины от вновь открываемых подсознанием религиозных впечатлений, отказывая психике в творческой функции. При этом забывается, что ценности, за которые они борются, обязаны своим возникновением той же самой функции. Без человеческой психики, воспринимающей божественные вдохновения и воспроизводящейих в словах или в формах искусства, ни один религиозный символ никогда не стал бы реальностью нашей жизни. (Вспомним лишь о пророках и евангелистах!).

Если же кто-нибудь возразит, что религиозная реальность существует сама по себе, независимо от нашей психики, я могу лишь ответить такому человеку вопросом: «Кто говорит об этом, если не человеческая психика?» Что бы мы ни говорили, нам никогда не избавиться от существования психики, потому что мы находимся внутри нее, и она является единственным средством, через которое мы можем воспринимать реальность.

Таким образом, недавнее открытие подсознания развеивает навсегда иллюзию, так лелеемую некоторыми, будто человек может познать духовную реальность как таковую. В современной физике принцип «недетерминированности» Гейзенберга развеял заблуждение о том, что мы можем представить абсолютную физическую реальность. Открытие подсознания, однако, компенсирует потерю. любимых иллюзий, распахивая перед нами необъятное и неизведанное поле деятельности, предоставляющее странным образом возможность и для объективных научных исследований, и для индивидуальных этических дерзаний.

К сожалению, как я отмечала в самом начале, практически невозможно передать всю реальность переживаемых ощущений в этой новой сфере. Многое здесь уникально и частично поддается выражению лишь словами. Также рассеивается иллюзия того, что человек может полностью понять другого человека и посоветовать ему, что для него оптимально. Впрочем, это компенсируется функцией Самости, тайно способствующей взаимному притяжению людей, внутренне близких друг другу.

Интеллектуальная болтовня сменяется, таким образом, исполненными смысла событиями, реально происходящими в нашей психике. Следовательно, серьезное вхождение в процесс индивидуации раскрытым выше способом означает для личности совершенно новое, отличное от прежнего отношение к жизни. Для ученых это означает еще и новый научный подход к внешним фактам. Как это скажется на человеческих знаниях и на общественной жизни людей, невозможно предсказать. Но для меня кажется очевидным, что открытие д-ром Юнгом процесса индивидуации — это факт, с которым будущие поколения должны будут считаться, если захотят избежать сползания к застою и деградации.