Лекции по истории древней церкви Александр Иванович Бриллиантов и его «Лекции по истории древней Церкви»
жүктеу/скачать 5,35 Mb.
|
| Лекции по истории древней церкви
Александр Иванович Бриллиантов Александр Иванович Бриллиантов и его «Лекции по истории древней Церкви» … Верою разумеваем… Евр. 11, 3 Будущий историк Церкви Александр Иванович Бриллиантов родился 17 августа 1867 г. в селе Цыпино в семье священника Иоанна Михайловича, служившего в церкви Илии Пророка. Менее чем в полутора километрах от церкви находился Ферапонтов монастырь (расположенный в черте современного села Ферапонтово между озерами Бородавским и Пасским). Эта обитель была основана около 1398 г. в двадцати километрах от старшего его на год Кирилло — Белозерского мужского монастыря (расположенного в черте современного г. Кириллова). Воспитание, полученное от родителей (Иоанн Михайлович возглавлял местную церковно — приходскую школу), и близость прославленных центров духовной и культурной жизни Новгородской губернии (ныне г. Кириллов входит в Вологодскую область) не могли не оставить следа в душе детей Бриллиантовых. Брат Александра Иван (всего в семье было девять братьев и сестер) первым предположил, что фрески над входом в собор Ферапонтова монастыря и в его интерьере выполнил великий русский иконописец Дионисий (ок. 1440 г. — после 1502/1503 г.). Исследования Ивана Ивановича Бриллиантова стали первым шагом на пути возрождения знаменитой обители монастырь, упраздненный в 1798 г., был восстановлен в 1903 г. Закрытый после Октябрьской революции, с 1924 г. он стал филиалом Кирилло — Белозерского историко — архитектурного и художественного музея — заповедника. В наши дни часть зданий Ферапонтова монастыря была возвращена Русской Православной Церкви. В возрасте десяти лет Александр Бриллиантов поступил в находящееся при монастыре Кирилловское Духовное училище, после окончания которого с 1881 по 1887 г. учился в Новгородской Духовной семинарии. Свое обучение А. И. Бриллиантов завершил в 1891 г. в Санкт — Петербургской Духовной академии, оказавшись первым в списке выпускников и оставшись на два года при Академии профессорским стипендиатом по кафедре истории и разбора западных исповеданий. В 1892 и 1893 гг. он вел Закон Божий в училищах Санкт — Петербурга, с 1893 по 1900 г. преподавал в Тульской Духовной семинарии, в которой в те годы училось более 450–ти человек. Не ограничиваясь педагогической деятельностью, Александр Иванович продолжает работать над начатым еще в Академии исследованием «Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены». Защитив эту работу в качестве магистерской диссертации 13 июля 1898 г. в стенах СПбДА, Бриллиантов становится магистром богословия. Следующие этапы его карьеры с 1900 г. — доцент, с 1903 г. — экстраординарный профессор сверх штата, с 1904 г. — штатный экстраординарный профессор, с 1914 г. — доктор церковной истории (honoris causa) и ординарный профессор по кафедре общей церковной истории, на которой он работал до закрытия Академии в 1918 г. А. И. Бриллиантов был председателем ревизионной комиссии библиотеки Академии с 1900по 1918 г., членом Комиссии Святейшего Синода по диалогу старокатоликов с англиканами, участником Поместного собора 1917–1918 гг. С 1906 по 1918 г. он занимался подготовкой к изданию «Лекций по истории древней Церкви» профессора СПбДА Василия Васильевича Болотова (1854–1900), выдающегося церковного историка, богослова, блестящего знатока многих древних и современных языков. В распоряжении А. И. Бриллиантова оказались лишь наброски В. В. Болотова и литографические издания его лекций. Заметим, что и «Лекции по истории древней Церкви» самого Александра Ивановича, предлагаемые ныне вниманию читателей, находились в похожем состоянии. Но об этом — после. «Лекции» же В. В. Болотова были изданы в четырех томах в 1907–1918 гг. Сам Василий Васильевич, считая своей задачей публиковать лишь нечто совершенно новое в науке, не предназначал к печати текст своих лекций, содержащих повторение того, что было исследовано ранее другими учеными. После Октябрьской революции А. И. Бриллиантов не прерывал своей педагогической деятельности, читая в 1918–1919 гг. лекции по истории древней Церкви в Педагогическом институте. 6 декабря 1919 г. он был избран членом — корреспондентом Академии наук (по разряду историко — политических наук, Отделения исторических наук и филологии). В то же время он занимал различные должности, связанные с работой в Едином Государственном Архивном фонде. Любопытно, что в апреле 1920 г. Александр Иванович был командирован в город Кириллов, где прошли его отроческие годы. Кириллов, кстати, тогда входил в Череповецкую губернию. В 1921 г. Бриллиантов стал главным библиотекарем Публичной библиотеки. Не прекращал он и своей научной деятельности, исследуя развитие папской власти в Западной Европе в поздней античности и раннем Средневековье, историю христианской литературы IV века, сочинения Епифания Кипрского, историю монофелитского спора и т. д. К сожалению, многие его работы этого периода остались неопубликованными. Как известно, отношение советского государства к Церкви изменилось в лучшую сторону только во время Великой Отечественной войны.[1] Но Александр Иванович не дожил до этих лет. В 1930 г., через год после своего выхода на пенсию, он был арестован по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации С. Ф. Платонова (1860–1933),[2] якобы подготавливающей свержение советской власти и реставрацию монархии, а также в том, что он поддерживал сосланных священников материально. Смертный приговор был заменен пятью годами лагерей с конфискацией имущества (1931 г.). Однако уже через год А. И. Бриллиантов был освобожден. Он умер осенью 1933 года в тамбовской ссылке. Согласно другим данным, он скончался в 1934 г. «Лекции по общей церковной истории, читанные студентам LXXIII курса С. — Петербургской Духовной академии проф. Академии Ал. Ив. Бриллиантовым в 1911/1912 учебном году» были изданы в Санкт — Петербурге в 191 1 г. литографическим способом.[3] Разрешение на литографию лекций в количестве «60, (3)» экземпляров дал ректор Академии епископ Георгий 1 ноября 1911 г. До нас, однако, эти лекции дошли в виде машинописи со старой орфографией. В конце машинописи имеется приписка «Издатель — студентъ Императорской С. — Петербургской Духовной Академiи Иванъ Степановъ, 1913 года 31 марта». Очевидно, литографических экземпляров к концу следующего после их издания учебного года стало недостаточно, и в предэкзаменационную пору[4] возникла потребность нового «издания», предпринятого уже самими студентами. В машинописи имеются сделанные рукой исправления (например, «волховаiе» исправлено на «волхвованiе», «Коестантинъ» на «Константинъ», «Фотiй» на «Фотинъ») и добавления (например, ссылки на существующий русский перевод некоторых греческих текстов). Не все ошибки в личных и нарицательных именах оказались исправленными Фалассий назван Фалалеем, Карос — Карасом, Савиниан — Саванианом, Феона Мармарикский — Фомой, Виктор Туннунский — Виктором Тулунским, Первая Юстиниана — Юстиной I, «фтартолатры» — «ареартолатрами» и «артолатрами», «афтартодокеты» — «ареартодокетами» и «артодоксами», «кондовавдиты» — «кандобавдитами». Иностранные фразы, слова и буквы (, , и т. д.) были вписаны в оставленные для этого при печатании свободные места, ограниченные с двух сторон знаком /. Если иностранное слово содержало буквы, похожие на русские, последние печатались (например, для латинской фразы placuitque nobis, были напечатаны буквы pacieei). Занимавшийся вписыванием студент, очевидно, был достаточно поверхностно знаком с использованными лектором языками. Так, немецкие слова Weltgeschichte (всемирная история) и Naturgeschichte (естественная история) имеют в рукописи вид Weltaeschichte, Naturgechichte. Во французских словах etude (исследование), litteraire (литературный) нет надстрочных знаков. Английские слова and (и), teaching (учение) записаны как ad и teachinge. Отметим, что единственное встречающееся в «Лекциях» еврейское слово ( «приобрел») написано верно. Об ошибках в греческих и латинских словах ниже будет сказано особо. Почерк, которым вносились иноязычные добавления, неодинаков. Можно выделить две основные руки, которыми делались вставки. В первом случае греческие слова были записаны весьма неаккуратно, неровно и неразборчиво; буква в них напоминает соответствующую русскую заглавную букву, буква напоминает сочетание . Во втором случае (стр. 177–192,337–502, 507–528 и др. машинописной копии) — старательно. Для второй руки характерно написание , , с виньеточным «хвостиком», загибающимся под буквой вправо и вниз, напоминает письменную латинскую r. Тем не менее, ошибок в греческих цитатах и первой, и второй руки было допущено очень много.[5] Изредка иноязычные слова оказываются написанными третьей и, возможно, четвертой рукой (стр. 313, 503,529 машинописи). Этот почерк похож на первый, только еще менее аккуратен и разборчив. Как говорится, еггаге humanum est «ошибаться — это свойство человека». Вероятно, не все ошибки нам удалось устранить. Дело в том, что сноски на цитируемые сочинения Отцов Церкви в «Лекциях» отличались неконкретностью; у многих из них не было указано не только название цитируемой работы, но и имя ее автора. Необходимо было находить первоисточник, пользуясь электронным ThesaurusOM Linguae Graecae, сверять текст по нему и вносить соответствующие изменения. Однако не всегда удавалось установить источник цитирования некоторые произведения, на которые ссылался лектор, не учитываются ThLG. Встречались и такие цитаты, в которых нельзя было распознать ни одного значимого слова. Их приходилось вообще убирать из текста. В греческих цитатах было много лакун, причем часто пропускались ключевые слова. У большинства цитат, авторство которых удалось установить, нами были указаны имя автора, название произведения, номер книги, главы и т. д. В отдельных случаях греческий и латинский тексты в лекторской редакции несколько отличались от современных изданий цитируемых авторов. Речь идет не о заведомых ошибках, а об использовании других слов, ином порядке их в предложении и т. д. Если это не изменяло мысль лектора, цитируемому тексту придавался принятый сейчас облик (например, слово было заменено нами на , см. Socr. . . II, 10, в названии автобиографии св. Григория Назианзина вместо предлога использован предлог ). Встречаются в машинописи и замены одного русского слова другим (например, вместо «свадебной песни Соломона» Иван Степанов напечатал «свободной»). Исследование описок и ошибок переписчика в греческих и латинских словах достойно стать объектом исследования графолога. К характерным ошибкам в греческих словах относятся следующие 1) замена густого придыхания тонким вместо . 2) замена острого и облеченного ударения тупым вместо , вместо . 3) неправильное употребление облеченного ударения вместо . 4) замена одной буквы другой, более или менее похожей по написанию а) замена другими буквами и наоборот вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , б) замена на вместо , вместо , вместо , в) замена на и на вместо , вместо , г) замена разных букв на вместо , вместо , вместо , вместо , д) замена на вместо , вместо , вместо , вместо , е) замена разных букв на и наоборот вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , ж) замена или на вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , з) замена другими буквами вместо , вместо , вместо , вместе , вместо , вместо , вместо и) замена о и на вместо , вместо , вместо , вместо , к) замена и на вместо , вместо , вместо , вместо , л) замена и на вместо , вместо , вместо , вместо , м) замена разных букв на вместо , вместо wvp(xюv, н) другие замены вместо , вместо . 5) замена одной буквы двумя вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо . 6) замена двух букв одной вместо , вместо , вместо , вместо , вместо . 7) замена одной буквы другой, одинаково звучащей в позднюю эпоху а) вместо и наоборот вместо , вместо , , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо (любопытно, что через три слова встречается правильная форма ), вместо , б) о вместо и наоборот вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , в) вместо и наоборот вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , г) буква заменяется на ( вместо ), на ( вместо , вместо ), на ( вместо ) и наоборот ( вместо , вместо , вместо , вместо ), д) вместо вместо . 8) замена одинаково звучащего в позднюю эпоху сочетания двух букв одной буквой вместо , вместо . 9) пропуск буквы, букв и(ли) ударения вместо , вместо /, / вместо , вместо , вместо , вместо , вместо , вместо . 10) вставка лишней буквы (, , ) вместо , вместо , вместо , вместо , вместо . 11) разбивка одного слова на два вместо , вместо . 12) объединение двух слов в одно вместо . 13) усложнение слова вместо , вместо , вместо . 14) пропуск начала слова вместо . 15) появление перед к, вместо , вместо , вместо , вместо . 16) пропуск подписной буквы вместо , вместо , вместо . 17) удвоение буквы вместо . 18) замена двух букв другими двумя вместо , вместо (изменение приставки). 19) другие ошибки вместо . Ошибки в латинских словах decit вместо dicit, processit вместо procedit, coefistens вместо coexistens, qundum вместо quamdam, mediutur вместо mediator, connexe вместо connexa, persone вместо persona, seripsit вместо scripsit, sentint вместо sentiret, eo gratia вместо ea gratia, substantia liter вместо substantialiter, sub pari majestate вместо sub parili majestate, resanosque вместо vesanosque, Adu. Rak вместо Adv. Prax, istoria вместо historia, Neofinas вместо Neophitas, cofusus вместо confusus, conjunctas вместо conjunctus, Virgini вместо Virgine (abl.), aperante вместо operante, Theologo вместо Theodoro, oceidentali concilio вместо occidentali consilio, libertati вместо libertate (abl.), ecclesia Romanae вместо ecclesia Romana, hestis вместо gestis, sine de tu fertu вместо sine defectu, naxuria вместо natura, dolerandum вместо dolendum, confitemus вместо confitemur, fale вместо tale, fantummodo вместо tantummodo, phanfasia вместо phantasia, capitorum вместо capitulorum, Oumilda вместо Ormisda, Heges. vicinus apostolorum temporium, /…/ isque ad f..J nine /…/ sermoni simplici вместо Hegesippus vicinus Apostolicorum temporum, I…] usque ad […] hinc /…/sermone simplici. Приведенный выше подробный анализ ошибок имеет целью, во — первых, провести по возможности всестороннее исследование текста, который был использован при подготовке настоящего издания. Во — вторых, предостеречь читателей дореволюционных богословских и прочих трудов от чрезмерного доверия к существовавшей в ту эпоху лингвистической грамотности населения. В — третьих, дать преподавателям древних языков в духовных училищах и семинариях образцы тех ошибок, которые делали студенты почти век назад. В — четвертых, показать, в соответствии с какими фонетическими нормами читались определенные греческие буквы в стенах Санкт — Петербургской Духовной академии в начале XX в. В — пятых, привести примеры ошибок, могущих быть использованными при изучении различных фонетических и графических закономерностей. В машинописи встречаются ошибки в цифрах (например, вместо «Кол. 1,15» в тексте значилось «Кол. 1,5», вместо «Мф. 2,13» — «Мф. 2,14», вместо «Soz. . . VI, 4» — «Soz. . . IV, 4», вместо «Socr. . . Ill, 25» — «Socr. . . II, 25», вместо «Socr. . . II, 38» — «Socr. . . II, 28», вместо «Гормизд (514–523)» — «Гормизд (514–529)», «Пелагий (556–561)» — «Пелагий (556–560)») и в именах. Так, одно и то же имя или слово порой появляется в разных обликах например, Giiotkin и Gwatkin; «духоборцы» и «духоборы». Латинское название автобиографии Григория Назианзина имеет вид то De vita, то Carmen de uitae (sic!) sua. Наряду с «тритистами» в машинописи появляются «тритенты». В ссылках на работы зарубежных исследователей в «Лекциях» указывается только фамилия ученого и год издания (например, «Losche, 1900») или только фамилия (например, «Спасский, Funk»). При этом фамилии одних исследователей записаны латиницей, фамилии других — кириллицей (например, «Draseke», но «Гарнак»). Поскольку не все выходные данные иноязычных трудов могли быть нами проверены, мы оставляли их без изменения в авторской (вернее, студенческой) редакции. Сочинение Епифания называется то «Панарион», то «Против ересей» (Haer.). В некоторых местах «Лекций» обнаруживается непоследовательность. Так, в главе об Ефесском соборе автор сообщает, что «от восточных были избраны Иоанн Антиохийский (курсив мой. — А. Б.), Иоанн Дамасский, Имерий Никомидийский, Павел Эмесский, Макарий Лаодикийский, Апрингий Халкидонский, Феодорит Киррский и Элладий Птолемаидский (в Финикии)». Им «было внушено добиваться осуждения анафематизмов Кирилла». В дальнейшем Иоанн под сильным давлением Кирилла «подписал, с незначительными изменениями в тексте, документ об осуждении Нестория и его ереси» и стал проводить соответствующую политику, так что «евфратисийские епископы обращались даже с жалобой на испытываемые от Иоанна притеснения к Пульхерии». Ниже А. И. Бриллиантов сообщает, что «подписывать новое исповедание веры с более ясным осуждением несторианского учения, как желал этого Кирилл, не нашел, однако, нужным сам Иоанн Антиохийский». Слово «сам» представляется не вполне уместным в данном контексте, так как Иоанн, несмотря на изменение своей позиции в отношении Нестория, не мог, очевидно, полностью отказаться от своих прежних убеждений. Его отказ подписывать новое исповедание поэтому вполне объяснимо. Слово же «сам» (=«даже») превращает его в яростного приверженца противников Нестория. Некоторые фразы в «Лекциях» не совсем понятны. Например Иаковом Барадеем «рукоположен Иоанн, церковный историк, в Ефес, насчитывающий до 27–и епископов, поставленных Иоанном <…>». Подобные огрехи возникли, как представляется, вследствие специфичного «лекционного» стиля «Истории древней Церкви». Нами были заменены некоторые слова, например, «сношение», заменены сокращения ( = , eppis = episcopis). В целом же мы сохраняли стиль «Лекций» без изменения. Источники А. И. Бриллиантова. Чаще всего А. И. Бриллиантов ссылается на Евсевия Кесарийского, Сократа, Созомена, Афанасия Великого, Епифания Кипрского, Феодорита, Григория Назианского. Цитирует он также сочинения Августина, Амвросия Медиоланского, Василия Великого, Викентия Лиринского, Григория Нисского, Евагрия, Иеронима, Илария, Иоанна Дамаскина, Иринея, Кирилла Александрийского, Льва I, Оригена, Руфина, Тертуллиана и некоторых других. Евсевий (ок. 260 — ок. 340) — епископ Кесарийский, выдающийся церковный историк. Подобно Оригену, полагал, что Христос находится в подчиненном положении по отношению к Отцу. Не соглашаясь с утверждением Ария, что Христос — творение Бога, Евсевий тем не менее склонялся к некоторым арианским мыслям. Составленный им на Никейском соборе проект Символа веры был отклонен. А. И. Бриллиантов использует его «Церковную историю» (Eus. . .), «Житие императора Константина» (Eus. Vita Const.), «Доказательство в пользу Евангелия» (Eus. Dem. Eu.), «О церковной теологии» (Eus. De eccl. theol.), «Против Маркелла» (Eus. Contra Marc), «Послание к Александру Александрийскому» (Eus. Ер. ad .), «Послание к кесарийцам» (Eus. Ер. ad caes.). Сократ Схоластик, V в. после P. X. — греческий церковный историк, автор семи книг «Церковной истории» (Socr. . .). Значительная часть этого сочинения представляет собой защиту Никейского собора против епископа Ираклийского арианина Савина. В своем труде Сократ ориентировался на стиль Фукидида. Созомен (Ермий) Саламанский, V в. после P. X. — греческий церковный историк, автор девяти книг «Церковной истории» (Soz. . .). Как и Сократ, жил и работал в Константинополе. В отличие от своего коллеги, Созомен не сочувствовал Оригену и достаточно прохладно относился к древнегреческой философии, хотя и полагал, что эллины были подготовлены к принятию христианства не менее, чем иудеи. Св. Афанасий Великий (295–373) — выдающийся церковный деятель, с 328 г. епископ Александрии. Идеалом религиозной жизни считал аскетизм. Отстаивая независимость Александрийской церкви, св. Афанасий опирался на монашество. За свою бескомпромиссность в борьбе с арианством он пять раз лишался кафедры и в общей сложности 17 лет провел в изгнании. Не будучи оригинальным богословом, философом, экзегетом и систематиком, Афанасий стал «столпом» и «врачом» Церкви. Вера для него была выше знания. «Он остро чувствовал опасность эллинизации и рационализации христианства, таившуюся в оригенизме и арианстве».[6] «В Афанасии больше чувствуется египтянин, нежели грек. Ему привычней было изъясняться и писать по — коптски. Сам из простонародья, о чем свидетельствует его живой, уличный язык, для бедных он был своим человеком и в случае надобности умел управляться с толпой».[7] Бриллиантов использует его «Послание к антиохийцам» (Ath. Tom. ad ant.), «Послание к епископу Коринфскому Эпиктету» (Ath. Ad Epict.), «Послание к Серапиону о смерти Ария» (Ath. Ad Serap.), «Апологию против ариан» (Ath. Apol. contra аг.), «О постановлениях Никейского собора» (Ath. De deer. Nic. syn.), «О бегстве» (Ath. De fuga), «О соборах Ариминском в Италии и Селевкийском в Исаврии» (Ath. De syn. аг.), «Послание к императору Иовиану» (Ath. Ер. ad Iovian.), «Окружное послание» (Ath. Ер. encycl.), «Послание к африканским епископам» (Ath. Epist. ad Afros episcopos), «Историю ариан» (Ath. Hist, аг.), «Речи против ариан» (Ath. Or. contra arian.). Епифаний Кипрский (310 (или 332)—403) — епископ Саламина на о. Кипр. После смерти своего воспитателя — иудея крестился, роздал наследство нищим и удалился в пустыню. Епископом он стал в 367 г. Епифаний прославился своей борьбой с арианством. Обличению ересей посвящены его «Анкорат (Якорь)» и «Панарий». Последнее название переводится как «хлебный ларь», однако вслед за самим Епифанием название этого сочинения истолковывают как «ящик лекарств от звериных укусов».[8] Подобные названия были нередки в древности. Здесь можно вспомнить и дидактическую поэму «» («О средствах против укусов ядовитых животных») Никандра, и «Скорпиак» («О средствах против укусов скорпионов» — речь идет о гностиках) Тертуллиана. В «Анкорате», обращенном против ариан, духоборов и аполлинаристов, излагается православное учение о Св. Троице, воплощении Слова, воскресении мертвых и жизни будущего века. А. И. Бриллиантов ссылается на три сочинения Епифания «Анакефалэосис», букв, «сведение во едино», (Epiph. Anaceph.), «Анкорат» (Epiph. Апс.) и «Панарион» (Epiph. Panar.). Блаж. Феодорит Киррский (ок. 393 — ок. 457) — церковный автор, епископ Киры (с 423 г.). В Антиохии, где он родился, Феодорит роздал часть своего имущества. Остатки его он использовал на строительство собора, моста и окруженного портиками форума в Кире. Украшая город, епископ не забывал о необходимости обращения еретиков. Во время его епископства разгорелись споры, спровоцированные учениями Нестория и Евтихия. Так сложились обстоятельства, что Феодориту пришлось вступить в борьбу с Кириллом Александрийским, а позже с его преемником Диоскором. Подчеркивая различие двух природ в одном Лице, киррский пастырь оказался формально на стороне Нестория. Кирилл же утверждал ипостасное единство двух начал. В 436 г. враждующие партии примирились. Протоиерей Г. Флоровский замечает по этому поводу «…страх перед мнимым аполлинаризмом Кирилла столь же мешал торжеству Православия, как в свое время, во время противоникейской борьбы, испуг перед мнимым савеллианством строгих никейцев. Как в свое время призрак Савеллия заслонял реальный образ Ария, так и теперь зловещая тень Аполлинария закрывала для "восточных", и для Феодорита в их числе, весь догматический горизонт».[9] Стоило немного остыть страстям вокруг ереси Нестория, как на горизонте церковной жизни появился монофизит Евтихий, утверждавший, что у Христа была лишь божественная природа. Евтихия поддержал Диоскор. На «Разбойничьем» соборе 449 г. в Ефесе Феодорит был низложен. Впоследствии, однако, он был восстановлен на Киррской кафедре. Основные сочинения Феодорита апологетический трактат из 12–ти книг «Врачевание эллинских недугов», «Эранист» (диалог Эраниста с православным христианином, излагающим учение о Боговоплощении и Искуплении) и «История Церкви». А. И. Бриллиантов в своих лекциях неоднократно обращается к последним двум трудам (Theod. Eranistes и Theod. . .). Св. Григорий Назианзин, Богослов (ок. 330–390) — выдающийся церковный деятель, писатель, поэт, христианский мыслитель, Константинопольский патриарх в 380–381 гг., один из так называемых «великих каппадокийцев», друг св. Василия Великого. В «Лекциях» использованы его написанная ямбами автобиография (Gr. Naz. De vita), «Послания» (Gr. Naz. Ep.), «Речи» (Gr. Naz. Or.). Августин Аврелий (354–430) — епископ Гиппона, великий латинский христианский писатель и богослов. А. И. Бриллиантов использует его «Исповедь» (Aug. Conf.), трактат «О Троице» (Aug. De Trin.), «Беседы» (Aug. Serm.), «Послания» (Aug. Ер.), в частности, 187–е послание «О Божием присутствии» (Aug. De praes. Dei). Амвросий Медиоланский (род. в 30–е годы IV века, t в 397 г.) — видный церковный деятель и писатель. Будучи посредником между арианами и православными, снискал себе добрую славу и, еще не приняв крещение, был избран епископом Медиолана в 374 г. Ему принадлежат экзегетические, аскетические и догматические труды, проповеди и гимны. А. И. Бриллиантов использует одно из его посланий (Ambr. Ер.) и первую книгу «Об Аврааме» (De Abraham). Св. Василий Великий (ок. 330–379) — выдающийся церковный деятель, богослов, епископ Кесарии Каппадокийской с 370 г., один из трех «великих каппадокийцев». Принадлежа к богатому патрицианскому роду, понимал важность изучения античной литературы. Св. Василию принадлежат девять литургий, два монастырских устава, послания, которые «он писал на протяжении всей жизни, но две трети их относятся ко времени епископства. Можно заметить, что поначалу св. Василий был не чужд некоторых красот стиля. Адресаты его многочисленны и разнообразны епископ Амвросий, епископы Италии и Галлии; немало и дружеских писем».[10] На послания Василия Великого (Bas. Ер.) А. И. Бриллиантов неоднократно ссылается. Викентий (Vincentius) Лиринский (t ок. 450 г.) — церковный писатель, монах в Лиринском монастыре на острове возле Канн, автор богословского трактата о сущности православного догматического вероучения. Это сочинение, называющееся «Коммониторий первый, или Трактат Перегрина за древность и всеобщность кафолической веры против нечестивых нововведений всех еретиков» (Vinc. Comm.), было написано под псевдонимом Перегрина спустя три года после Третьего Вселенского собора в Ефесе. Не отрицая возможности развития догматов, вызванного тем, что со временем люди начинают глубже понимать открытые в Писании истины, Викентий отстаивает неизменность церковного учения. Вслед за первым латинским богословом Тертуллианом, считавшим, что истинно лишь то, что передано изначально (Jen. De praescr. 31), лиринский монах утверждает, что необходимо следовать тому, во что верили везде, всегда и все. Св. Григорий Нисский (335 — после 394) — один из «великих каппадокийцев», брат св. Василия Великого, мистик, первый, после Оригена, систематизатор и оригинальный богослов. Стремился к соединению богословия с неоплатонизмом. А. И. Бриллиантов ссылается на многие его сочинения и цитирует «К грекам из общих представлений» (Ad Gr. ex comm. notion). Евагрий Схоластик (537–594) — антиохиец, автор шести книг «Церковной истории» (Evagr.) охватывающей время с 431 по 594 г. Для Евагрия были характерны достаточно беспристрастные отзывы о еретиках. Блаж. Иероним (347–419) — переводчик Библии на латынь, автор первой христианской истории литературы «О знаменитых мужах» (Hier. De vir. ill.), где рассказывается о 135–ти авторах, включая иудеев Филона Александрийского и Иосифа Флавия и язычника Сенеку Младшего, около ста двадцати «Писем» (Hier. Ер.) и др. А. И. Бриллиантов использует также его «Диалог против люцифериан» (Hier. Dial, contra Luc). Св. Иларий Пиктавийский (ок. 320–367) — епископ Пуатьеский (с 353 г.), учитель Западной церкви. Происходил из знатной языческой семьи. Иларий активно боролся с арианами, в частности с епископом Арльским Сатурнином. Эта борьба привела его к изгнанию во Фригию (356–359), где он написал трактат «ОТроице» (Hilar. De Trinit.). В этом сочинении говорится не о Троице, а о божественности Сына и Его равносущности Отцу. Зная греческий язык, Иларий принимал участие в заседаниях нескольких соборов и неоднократно обращался в посланиях к императору Констанцию. В конце концов сами ариане сочли его пребывание в ссылке помехой для себя и добились его возвращения на Запад. Вернувшись в свою епархию, Иларий написал книгу «О поместных соборах, или О вере "восточных"» (Hilar. Liber de syn.). Ему принадлежат и многие другие сочинения. Кроме двух названных работ, А. И. Бриллиантов обращается также к Илариевым «Книге против Констанция» (Hilar. Lib. contra Const.) и к фрагментам из исторического труда (Hilar. Fr. ex op. hist.). Преп. Иоанн Дамаскин (ок. 675 — до 753) — великий византийский богослов и поэт, главный противник иконоборчества. Происходил из христианской арабской семьи; до принятия монашества служил при дворе халифа. А. И. Бриллиантов использует его «Точное изложение Православной веры» (Ioan. Dam. Expos, fid.). Св. Ириней Лионский († ок. 202 г.) — христианский писатель, защитник церковного предания, епископ Лиона (с 177/178 г.), мученик. «Ириней получил классическое образование, знал языческих писателей и философов. Часто он цитирует Гомера. Но ему чужда светская мысль, она не отражает сущности его души. Он видит в ней предвестие гностических учений. Эту опасность он может оценить лучше, чем кто — либо другой. В основу всего он ставит Церковь. Единственное знание, существенное для него, он обрел в Писании и в Предании […]».[11] Св. Иринею принадлежит сочинение «Обличение и опровержение лжеименного гносиса» (hen. Adv. haer.), использованное А. И. Бриллиантовым. Св. Кирилл Александрийский (конец 70–х гг. IV в. — 444) — выдающийся епископ Александрийский (с 412 г.), неутомимый борец с ересью Нестория. «Богословские сочинения Кирилла по большей части полемичны. В них он сказался весь. Он любил изобличать и ниспровергать ереси. Начал он с выступления против ариан, вообще все его богословские произведения написаны против кого — нибудь».[12] В «Лекциях» имеются ссылки на его «Проповеди» (Hom.) и «Послания» (Ер.). Лев I Великий (t 461 г.) — Римский епископ (папа) с 440 г., первый авторитетный богослов Запада на Востоке. Его учение о божественной и человеческой природах во Христе было принято на IV Вселенском соборе «Лев Великий является посредником между александрийским и антиохийским богословием и дает гармоническое сочетание лучших результатов того и другого. Антиохия выдвигала активность человечества слишком энергично; в Александрии, напротив, оставляли эту сторону на втором плане. Лев разъясняет, что человеческая природа во Христе есть реальная, живая, со всеми своими свойствами, что человечество остается в Нем неизменным до самой смерти, и после воскресения Христос является с человеческой плотью».[13] Лев I весьма активно боролся с манихеями. К его сочинениям относятся 96 проповедей и 173 послания (Leo I. Ер.). Кроме посланий А. И. Бриллиантов ссылается на сочинение Льва «О евтихианской ереси и ее истории» (Leo I. De haeresi et hist. Eutych.). Ориген (ок. 185–253/254) — великий христианский мыслитель, аскет, глава катехетической школы в Александрии. Из огромного количества сочинений Оригена сохранились далеко не все; многие из них дошли до нас в латинском переводе. Наиболее известными его трудами являются «Против Цельса» (Orig. С. Cels.), где опровергается направленное против христианства «Истинное слово» философа Цельса, и «О началах» (Orig. De princ), где впервые дается систематическое изложение христианской веры. А. И. Бриллиантов обращается также к его «Гомилиям на пророка Иеремию» (Orig. In Ier.), «Гомилиям на пророка Иезекииля» (Orig. In Ez.), «Комментариям на Евангелие от Иоанна» (Orig. Comm. in Ioann.) и к латинскому переводу сочинения «О воплощении Слова» (Orig. De inc. Verbi). Руфин (ок. 345–410) — латинский церковный писатель и переводчик. Став почитателем таланта Оригена, превратился на той почве в злейшего врага блаженного Иеронима. Переводил Оригена, «Церковную историю» Евсевия и др. А. И. Бриллиантов цитирует его «Церковную историю» (Ruf. . .). Тертуллиан (50–е или 60–е гг. II в. — после 220 г.) — первый из известных нам латинских христианских авторов, «отец христианской латыни». Отличался ригоризмом, что толкнуло его в ряды монтанистов, а затем побудило создать и собственную секту, членов которой стали называть тертуллианистами. От Тертуллиана дошло 31 сочинение. Их делят обычно на «апологетические» (две книги «К язычникам», «Апологетик», «О свидетельстве души», «К Скапуле»), «практико — аскетические» («К мученикам», «О зрелищах» и другие) и «догматико — полемические» («О прескрипции <против> еретиков», «Против Гермогена», «Против валентиниан», «Против Маркиона» и др.). А. И. Бриллиантов ссылается на его трактаты «Против Праксея» (Ten. Adv. Ргах.) и «О плоти Христа» (Ten. De came). Неоднократно А. И. Бриллиантов обращается к постановлениям Вселенских соборов (Concil. Oecum.). Хотя в последнее время издается достаточно много различных «Церковных историй» и «Историй Вселенских соборов», однако каждая новая работа не может считаться излишней или, наоборот, лишающей значимости предыдущие. Так или иначе, она проливает свет на те или иные моменты такого непростого и неоднозначного явления, как становление христианской догматики. На протяжении почти четырех столетий (А. И. Бриллиантов заканчивает свои лекции 715 годом) происходило «взросление» Церкви, Церкви воинствующей, состоящей из смертных людей, часто впадавших в заблуждения и отстаивающих их с фанатичным упорством. Нередко это упорство объяснялось искренней убежденностью в своей правоте, иногда — непониманием тех терминов, которыми пользовались оппоненты. Однако следует помнить, что во многих случаях ереси проистекали из желания того или иного ересиарха отстоять свое понимание христианства, «самоутвердиться», стать новым апостолом. Думается, такой «протестантизм», вызванный не столько социальными, национальными или философскими, сколько психологическими причинами, присущ многим христианам и в наши дни. Лекции А. И. Бриллиантова — очень серьезный труд, опирающийся на многочисленные исследования и источники. В то же время в нем достаточно мало глав и разделов, что несколько затрудняет его чтение. Для того чтобы облегчить понимание сути излагаемого материала, текст предваряется конспектом, позволяющим лучше ориентироваться в рассматриваемых вопросах. По словам А. А. Столярова, «начальный период патристики отмечен сильным влиянием стоицизма, которое испытали многие крупные христианские авторы II–III веков. […] Учение Стой оказалось полезным в борьбе с докетизмом и дуализмом гностиков, а стоическая моралистика имела немалое сходство с раннехристианской этикой. […] Начиная с Оригена на Востоке, Амвросия и Августина на Западе, источником господствующих парадигм окончательно становится платонизм, а затем неоплатонизм. […] в более поздние времена, особенно в VI–VII вв., начинает все заметнее проявляться интерес к Аристотелю […]».[14] Если соотнести эти периоды с историей Церкви, то можно заметить, что в период преобладания в богословии платонических и неоплатонических парадигм проходят Первый, Второй, Третий и Четвертый Вселенские соборы. Первый (Никея, 325 г.) и Второй (Константинополь, 381 г.) соборы проходили на фоне борьбы с учением Ария, которое «в значительной степени определялось общими предпосылками Антиохийской школы из философии Аристотеля. В начале богословия стояло положение о трансцендентности Бога и (как вывод) Его непричастности к каким бы то ни было эманациям […]»[15]. По словам А. В. Карташева, для антиохийского школьного богословия препятствием в построении «здравой и ортодоксальной доктрины троичности» было сочетание «яда гностицизма с антитринитарным ядом иудаизма».[16] Согласно Арию, Логос имел начало Своего бытия, был создан из ничего по воле Отца и является тварью.[17] IV век — это время тринитарных (триадологических) споров. Третий (Ефес, 431 г.) и Четвертый (Халкидон, 451 г.) соборы решают проблему несторианства и монофизитства. Это время христологических споров[18]. М. Э. Поснов пишет по этому поводу «В то время как человеческие умы еще волновал вопрос явившееся на земле Божество тождественно ли с высочайшим Божеством, возникал уже второй вопрос как произошло на земле соединение Божественного во Христе с человеческим. Точнее, здесь было два вопроса а) какого рода было человечество Иисуса Христа и б) как нужно представлять себе соединение Божества и человечества».[19] Укажем некоторых наиболее известных «ересиархов» этой эпохи. Сирийский грек Аполлинарий Лаодикийский (t 390 г.), в свое время яростный противник арианства, утверждал, что человеческая природа во Христе не была совершенной. По словам Аполлинария, разумную человеческую душу в Господе заменило Божественное Слово. Антиохиец Несторий († 451 г.), последователь Феодора Мопсуестийского, «вместо признания во Христе человеческой природы с Божественною личностью постоянно предполагает связь человеческой личности с Божеством. […] Божество не родилось от Марии, а как бы прошло чрез Нее, Оно не страдало вместе с человечеством, но в страждущем человеке оставалось бесстрастным. Такие утверждения возможны при условии, если человечество имело бы собственный центр, особую личность».[20] Мы видим, что, в отличие от Аполлинария, в Антиохийской школе, «отразившей в своих философских тенденциях аристотелизм и семитскую остроту полярности Бога и мира»,[21] провозглашается полное человечество Господа. «Если великие экзегеты Антиохии — Диодор Тарсский, Феодор Мопсуестийский, Несторий и даже Феодорит Киррский — настаивали на полноте человечности исторического Иисуса, то понимали они ее не просто отличной от божественности, но мыслили эту человечность "автономной" и персонализированной. "Обожившись", Иисус никак не мог остаться человеком "по — настоящему"; Он должен был оставаться просто сыном Марии, коль Ему надо было быть невежественным, страдать и умереть».[22] Своеобразной реакцией на несторианство было монофизитство, создателем которого явился константинопольский архимандрит Евтихий, которого, как говорилось выше, поддержал епископ Александрийский Диоскор. «Александрия с ее платонизмом привлекала души народностей, чуждых какому бы то ни было позитивизму и склонных к мистическому благочестию. Антиохийская школа, по аналогии с нашей современностью, сложилась в мировоззрение, приемлемое для рационализирующей интеллигенции. Монофизитский же отрыв от космической реальности и полет религиозного чувства в спиритуалистическую небесную даль показался более привлекательным для широких и разнообразных народных масс. Поэтому для Церкви борьба с Несторием не потребовала и 20–ти лет, а борьба с монофизитством заняла 200 лет и даже вынудила Церковь к некоторым компромиссам. Несторианство увело из Церкви сотни тысяч ее приверженцев, а монофизитство — миллионы».[23] Монофизиты, в соответствии со стоическим учением, не допускали возможность смешения двух природ. Согласно их учению, человеческое начало во Христе было полностью поглощено божественным, так что страдающим на кресте оказывался не Богочеловек, а Бог. В период преобладания в богословии аристотелевских парадигм проходят Пятый и Шестой Вселенские соборы. На Пятом соборе (Константинополь, 553 г.) были анафематствованы Феодор Мопсуестийский, «несторианские» сочинения Феодорита Киррского и Ивы Эдесского. На Шестом соборе (Константинополь, 680–681 гг.) уже были осуждены монофелиты, учившие, что Иисус Христос обладал божественной и человеческой природами, но одной божественной волей. Отсутствие в предлагаемом читателям труде А. И. Бриллиантова анализа Седьмого Вселенского собора (Никея, 787 г.), на котором было осуждено иконоборчество, и достаточно беглое изложение того, что относится к Шестому Вселенскому собору, объясняется, на наш взгляд, лекционным характером этого исследования. Подробное изложение истории первых пяти соборов не позволило, очевидно, лектору уделить такое же внимание последним двум. Тем не менее мы можем говорить о логической завершенности «Лекций» монофелитство,[24] явившееся компромиссом между постановлениями Халкидонского собора и монофизитами,[25] становится своеобразным завершением цепочки ересей антиохийское арианство — антиохийское несторианство — монофизитство (как реакция на несторианство) — монофелитство. А. Ю. Братухин жүктеу/скачать 5,35 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|