таком случае ты молодец. Наконец научился держать своё
слово.
Но всё это было ради твоего же блага! У отца начались
очень серьёзные проблемы. Он связался не с теми людьми —
с преступной группировкой, не
по доброй воле, конечно. Они
сами пришли и стали требовать мзду, мол, за то, что не
трогают. Но батя — человек принципиальный, советский,
дал от ворот поворот. А они — наоборот, беспринципные,
„тронули“ — устроили пожар на объекте. А
потом стали
угрожать, что причинят вред семье. Юра, когда я писал тебе
эти слова, а потом — телеграмму, я думал только о тебе!
Ведь почтовый ящик у нас не в квартире! Они могли бы
найти твоё письмо, приплести ко всему прочему ещё и тебя,
а ты для меня — самое дорогое. Конечно, боясь за себя, мать
и отца, я боялся и за тебя. До сих пор страшно даже
предположить, что было бы, узнай они о том, кто ты для
меня. А
если бы стали угрожать мне, что навредят тебе…
Что бы я стал делать?
Сейчас я понимаю, что это было бы слишком мелочно и
что в Харькове явно есть свои группировки, что наши вряд
ли полезли бы на чужую территорию. Это сейчас я понял, но
тогда… Не только я паникёр, мы всей семьёй всерьёз
боялись даже выйти из квартиры.
Но, что ни делается, всё к лучшему. Я не хотел! Я
ужасно скучаю по тебе и не хочу тебя терять. Но так будет
лучше. Я хочу, чтобы ты наладил свою жизнь, чтобы не
отвлекался на меня, не думал обо мне.
Чтобы девушку
нашёл. Ведь зачем я тебе? От меня только вред, я мешаю
тебе, сбиваю с пути и отвлекаю, а тебе надо жить своей
жизнью. Не держи на меня зла и прости за всё. Я ни на
минуту не забываю тебя, но без меня тебе будет лучше».
Юра бегал глазами по строчкам и с каждым новым словом всё
дальше и дальше уходил во времени. Вспоминал, каким был тогда сам и
каким был Володя. Сейчас, в новом изменившемся мире, всё это
казалось забытым, совершенно несущественным, но тогда… как же
важно это было тогда!