Лето в пионерском галстуке

Юра отвернулся. Но письмо, будто магнит, притягивало взгляд.
Володин почерк, ровные строчки, мелкие буквы — живая память о
том, что было с ним, и о том, что могло бы случиться с ними.
«Новые жильцы отдали мне письма нетронутыми — какие
хорошие люди. Даже не открывали.
Я был в отчаянии, когда узнал, что связь между нами
окончательно оборвалась. Меня бросает из крайности в
крайность — я понимаю, что так будет лучше, но не могу с
этим смириться. Я и сейчас в отчаянии, поэтому и пишу это
письмо, хотя знаю, что отправить мне его некуда. Писать
письма в никуда — это такая методика по борьбе со
стрессом. Я ещё в институте вычитал про неё в книгах по
психологии, а впервые попробовал в армии. Суть
заключается в том, чтобы писать свои мысли и переживания,
а потом уничтожать их. Так сбрасывается груз с души. В
армии мне это очень помогло. Меня приписали к штабу, так
что время и возможность писать я находил.
Кстати, часть у меня была вполне себе адекватная,
ребята-сослуживцы хорошие, со многими я подружился.
Знаешь, я слышал истории о том, какие порой случаются
ужасные вещи во время службы, но меня даже дедовщина
обошла стороной. Сложно было совсем из-за другого… Ты
знаешь, из-за чего. И я выплёскивал эмоции в письмах. Тех,
которые не отправлял. Я обращался в них к тебе, хотя по
методике писать нужно было самому себе. Если бы ты
только знал, сколько откровений и слов любви я там сказал!
А потом всё сжигал, потому что нельзя было никому узнать о
таком. Но теперь я дома, и надобности сжигать всё это нет…
Мне сейчас очень плохо, но я очень рад за тебя. Я
надеюсь, что тебе там лучше. Вообще надеюсь, что там и
люди, и жизнь лучше.
Два года прошло, я вернулся домой, а такое впечатление,
что попал совершенно в другой мир. Мир и правда
изменился, страна изменилась. Отец заново открывает
бизнес… Он говорит, чтобы я помогал ему, а я никак не могу

оклематься. Но это нормально, Вовка говорил, что после
армейки тоже полгода отходил. Кстати о Вовке!
Когда он мне рассказал о том, что приезжал какой-то
парень и спрашивал про вожатого из „Ласточки“, а он при
этом даже на порог тебя не пустил, я разругался с ним в пух
и прах. Понимаю, нужно было предупредить про тебя, но,
честное слово, я даже не думал, что ты можешь приехать к
нему! Вовку можно понять — он знал про проблемы отца,
знал, что мы уехали, потому что прятались от криминала,
поэтому он ничего не сказал… Но я всё равно не могу
смириться с мыслью, что у нас с тобой была надежда не
потерять друг друга, а мы потеряли!
Я и поражаюсь времени, в котором живу, и боюсь
последствий всего этого. В Твери началось что-то неладное,
на отца снова давят. Родители опять хотят переехать. На этот
раз в Белгород, мол, на окраине спокойнее будет. Но как они
не понимают, что теперь это граница с Украиной, вся
контрабанда там, а значит, спокойно никак быть не может.
Отец гнёт свою линию, наотрез отказываясь от партнёрства с
бандюгами. Да, партнёрство — это слишком опасно, но
сотрудничать всё равно придётся, вынудят. Но нет, упрямый
батя и слышать об этом не хочет. И что же? Он думает, в
Белгороде никого нет?
Я разругался теперь и с отцом — настаиваю, что надо не
из города валить, а из России. Тут не то что честного бизнеса
не построить, а с отцовскими принципами, которые я
вообще-то разделяю, его не построить вообще. Не могу
втемяшить ему, что эти затраты нужно просто учесть
заранее, заложить отдельной статьёй в бюджет и всё! Но
пусть делает, что хочет. Пока набивает новые шишки, хотя
бы я займусь чем-то полезным.
Всё-таки планирую когда-нибудь уехать в Штаты, но
пока нет никакой возможности. Для начала доучусь —
восстановлюсь в институте, закончу заочно, а там
посмотрим. Вспоминаю, как ты относился к моим
стремлениям стать коммунистом, вступить в партию и
получить хорошую репутацию. Вспоминаю и улыбаюсь —

как же ты был прав, говоря, что всё это ничего не значит.
Ведь действительно — теперь это пустое. Ладно, нужно
заканчивать это письмо в никуда, у меня уже запястье
болит…»

жүктеу/скачать 2,39 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: