татарским нашествием. Доводы акад. Куника не переубедили ярого апологета Хроники, Боннеля (см. его СЬгопо§гарЫе, Сошш., стр. 63), но объективно имеют, нам думается, исчерпывающий и решающий характер (В упоминавшейся уже работе Р. Гольцманна (Ыеие8 АгсЫу, ХЫН В(1, 1922 г., стр. 187) мельком, но с большой решительностью утверждается, что битва при Калке «пиг Ыег (у Генриха - С. А.) псНйд г и т РгаёЩайг 1222 §еЬисЬ( 181
». За отсутствием в статье каких- либо обоснований этого категорического заявления, мы не можем судить о его значимости, но что касается приводимой автором литературы, то она, по своей неполноте, отнюдь не служит к оправданию его решительности. Совершенно противоположное суждение (о неточности этой даты у Генриха) высказывает М. ф. Таубе в недавней работе КизызсЬе и. ЦсаиксЬе Риепиеп ап с1ег Оцепа гиг Тек ёег ёеиКсЬеп ЕгоЬегип§ ЬМапск (ЛаЬгЬ. Г. Ки1шг и. СечсЫсЫе ё. 51ауеп, N. Р., В ё XI, Н. Ш-1У, 1935, стр. 492)). Вывод Куника не поколеблен и недавней работой А. Б. Салтыкова «Хронология битвы при Калке» (Ученые записки Института Истории Ранион, т. IV, Москва, 1929, стр. 5-12), где автор, пересматривая вопрос сызнова, останавливается на 31 мая 1224 г., как окончательно, по его мнению, установленной дате битвы (Небесполезно было бы подробнее остановиться на "итоговой" работе А. Б. Салтыкова, хотя бы потому, что выводы ее, хоть и с сомнением, принимаются к учету в научной литературе. (Ср. М. Таубе, о. с. стр. 492). Не имея возможности сделать это здесь,
