Назови меня своим именем
жүктеу/скачать 1,05 Mb. Pdf көрінісі
|
Асиман. Назови меня своим именем
| опушка Эдема
все еще на месте, и что калитка на пляж все еще скрипит, что этот мир в точности такой, каким он оставил его, за исключением Вимини, Анкизе и моего отца. Расширенная версия приветствия с моей стороны. Но другая часть меня хотела, чтобы он почувствовал, что теперь уже бессмысленно пытаться наверстать упущенное – мы слишком многое пережили вдали друг от друга, чтобы у нас еще оставалось что-то общее. Возможно, я хотел, чтобы он ощутил укол утраты, скорбь. Но, придя в итоге к некоему компромиссу, я просто решил показать ему, что ничего не забыл. Я предпринял попытку отвести его на пустырь, такой же выжженный и заброшенный, как два десятилетия назад. Едва я озвучил свое предложение, как он откликнулся: «Уже проходили». Он тоже дал знать, что не забыл. – Может, ты бы предпочел заскочить в банк? Он расхохотался. – Готов поспорить, они так и не закрыли мой счет. – Если позволит время, и если ты не против, я свожу тебя на колокольню. Я знаю, ты никогда не поднимался туда. – Увидеть и умереть? Я улыбнулся. Он помнил ее прозвище. Обойдя дворик, с которого открывался вид на безбрежную морскую синеву, я остановился и смотрел, как он оперся на ограду и глядит на бухту. Внизу был его камень, где он сидел вечерами, где они с Вимини проводили по полдня вместе. – Ей было бы тридцать сейчас, – сказал он. – Знаю. – Она писала мне каждый день. Каждый божий день. Его взгляд был устремлен на их место. Я вспомнил, как они, держась за руки, неслись к берегу. – Однажды письма перестали приходить. И я понял. Просто понял. Я храню их все. Я сочувственно взглянул на него. – Твои письма я тоже храню, – поспешил он успокоить меня, но как-то рассеянно, не зная, это ли я хотел услышать. В свою очередь я сказал, что тоже храню все его письма. – И кое-что еще. Могу показать тебе. После. Забыл ли он рубашку-парус, или в силу излишней скромности и осторожности не хотел показывать, что точно понял, о чем я говорю? Он вновь обратил взгляд на море. Он приехал в отличный день. Ни облачка, ни волн, ни дуновения ветра. – Я и забыл, как сильно любил это место. Но точно таким я его и помню. В полдень тут как в раю. Я не мешал ему говорить. Меня устраивало, что его взгляд устремлен в морскую даль. Возможно, он тоже избегал смотреть мне в глаза. – А что Анкизе? – спросил он наконец. – Умер. Рак. Так жаль. Я всегда считал, что он гораздо старше. Ему не было даже пятидесяти. – Ему тоже здесь очень нравилось. И его саженцам и фруктовым деревьям. – Он умер в комнате моего дедушки. Снова молчание. Я собирался сказать, Моей прежней комнате, но передумал. – Ты рад, что вернулся? Он разгадал скрытый смысл моего вопроса еще прежде меня. – А ты рад, что я вернулся? – откликнулся он. Я посмотрел на него, чувствуя себя совершенно обезоруженным, хотя это не был испуг. Подобно тем, кто легко краснеет, но не стыдится этого, мне ничего не оставалось, как смириться с этим чувством, поддаться ему. – Ты знаешь, что да. Возможно, больше, чем следует. – Я тоже. Это сказало все. – Пойдем, я покажу тебе место, где мы похоронили часть праха моего отца. Мы подошли к задней лестнице в саду, возле которой прежде стоял старый стол для завтраков. – Здесь было место отца. Я называю это его островком прошлого. Мой островок был вон там, если помнишь. – Я указал на то место возле бассейна, где раньше стоял мой стол. – А у меня был островок? – спросил он, чуть усмехнувшись. – У тебя всегда будет островок. Я хотел сказать ему, что бассейн, сад, дом, теннисный корт, опушка Эдема , все вокруг, навсегда останется его островком прошлого. Вместо этого я указал наверх на стеклянную балконную дверь его комнаты. Твои глаза навеки там, хотел я сказать ему, за легкими занавесками моей комнаты, где теперь никто не спит. Когда дует бриз, и они колышутся, то подняв взгляд отсюда снизу или стоя на балконе, я ловлю себя на мысли, что ты там, смотришь из своего мира в мой, говоря, как ты сказал той ночью, когда я нашел тебя на камне, Я был счастлив здесь . Ты можешь быть за тысячу миль отсюда, но стоит мне взглянуть на эту дверь, как я начинаю думать о купальных плавках, накинутой на ходу рубашке, руках, оперевшихся на перила, и ты вдруг оказываешься там и закуриваешь свою первую сигарету за день – как двадцать лет назад. Ибо пока стоит дом, это будет твой островок прошлого, и мой тоже, хотел сказать я. Мы постояли несколько мгновений там, где с отцом однажды говорили об Оливере. Теперь мы с Оливером говорили об отце. Завтра я вспомню эту минуту и в их отсутствие позволю призракам говорить в предвечерний час. – Я знаю, он хотел бы чего-то подобного, особенно в такой потрясающий летний день. – Я в этом уверен. Где ты похоронил остальную часть его праха? – спросил он. – В разных местах. В Гудзоне, в Эгейском и Мертвом морях. Но сюда я прихожу, чтобы побыть с ним. Он ничего не сказал. Да и нечего было сказать. – Пойдем, покажу тебе Сан-Джакомо, пока ты не передумал, – сказал я наконец. – До обеда еще есть немного времени. Помнишь дорогу? – Я помню дорогу. – Ты помнишь дорогу, – откликнулся я. Он взглянул на меня и улыбнулся. Это ободрило меня. Возможно, потому что я понял, что он дразнит меня. Двадцать лет – не далее, чем вчера или сегодняшним утром, тогда как утро отдалилось на несколько световых лет. – Я как ты, – сказал он. – Я помню все. Я остановился на мгновение. Если ты помнишь все, хотел сказать я, и если ты действительно похож на меня, тогда, прежде чем уехать завтра, когда будешь готов захлопнуть дверцу такси, попрощавшись со всеми остальными, и все слова уже будут сказаны, тогда, только лишь раз, обернись ко мне, хотя бы мимоходом или в шутку – мне хватило бы этого, когда мы были вместе - и как тогда посмотри мне в лицо, удержи мой взгляд и назови меня своим именем. жүктеу/скачать 1,05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|