Артур Конан Дойл: «Приключения Шерлока Холмса»
100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
39
синяки, полная сочувствия сестра или квартирная хозяйка. Даже бульварный писака не смог бы
придумать ничего грубее.
– Боюсь, что ваш пример неудачен, как и вся ваша аргументация, – сказал Холмс, заглядывая в
газету. – Это – дело о разводе Дандеса, и случилось так, что я занимался выяснением некоторых
мелких обстоятельств, связанных с ним. Муж был трезвенником, никакой другой женщины не
было, а жалоба заключалась в том, что он взял привычку после еды вынимать искусственную
челюсть и швырять ею в жену, что, согласитесь, едва ли придет в голову среднему новеллисту.
Возьмите понюшку табаку, доктор, и признайтесь, что я положил вас на обе лопатки с вашим
примером.
Он протянул мне старинную золотую табакерку с большим аметистом на крышке. Великолепие
этой вещицы настолько не вязалось с простыми и скромными привычками моего друга, что я не
мог удержаться от замечания по этому поводу.
– Да, я совсем забыл, что мы с вами уже несколько недель не виделись, – сказал он. – Это
небольшой сувенир от короля Богемии в благодарность за мою помощь в деле с письмами Ирен
Адлер.
– А кольцо? – спросил я, взглянув на великолепный бриллиант, блестевший у него на пальце.
– Подарок голландской королевской фамилии; но это дело настолько деликатное, что я не имею
права довериться даже вам, хотя вы любезно взяли на себя труд описать некоторые из моих
скромных достижений.
– А сейчас у вас есть на руках какие-нибудь дела? – с интересом спросил я.
– Штук десять – двенадцать, но ни одного интересного. То есть все они по-своему важные, но
для меня интереса не представляют. Видите ли, я обнаружил, что именно незначительные дела
дают простор для наблюдений, для тонкого анализа причин и следствий, которые единственно
и составляют всю прелесть расследования. Крупные преступления, как правило, очень просты,
ибо мотивы серьезных преступлений большею частью очевидны. А среди этих дел ничего
интересного нет, если не считать одной весьма запутанной истории, происшедшей в Марселе.
Не исключено, однако, что не пройдет и нескольких минут, как у меня будет дело позанятнее,
ибо, мне кажется, я вижу одну из моих клиенток.
Говоря это, он встал с кресла и, подойдя к окну, смотрел на тихую, серую лондонскую улицу.
Взглянув через его плечо, я увидел на противоположной стороне крупную женщину в тяжелом
меховом боа, с большим мохнатым красным пером на кокетливо сдвинутой набок широкополой
шляпе. Из-под этих пышных доспехов она нерешительно поглядывала на наши окна, то и дело
порываясь вперед и нервно теребя застежку перчатки.
Внезапно, как пловец, бросающийся в воду, она кинулась через улицу, и мы услышали резкий
звонок.
– Знакомые симптомы, – сказал Холмс, швыряя в камин окурок. – Нерешительность, у дверей
всегда свидетельствует о сердечных делах. Она хочет попросить совета, но боится: дело,
очевидно, слишком щекотливое. Но и здесь бывают разные оттенки. Если женщину глубоко
оскорбили, она уже не колеблется и, как правило, обрывает звонок. В данном случае тоже
можно предположить любовную историю, однако эта девица не столько рассержена, сколько
встревожена или огорчена. А вот и она. Сейчас все наши сомнения будут разрешены.
В эту минуту в дверь постучали, и мальчик в форменной куртке с пуговицами доложил о
прибытии мисс Мэри Сазерлэнд, между тем как сама эта дама возвышалась позади его
маленькой черней фигурки, словно торговый корабль в полной оснастке, идущий вслед за
крохотным лоцманским ботом. Шерлок Холмс приветствовал гостью с присущей ему
непринужденной учтивостью, затем закрыл дверь и, усадив ее в кресло, оглядел пристальным и
вместе с тем характерным для него рассеянным взглядом.
|