Людмила Давидюк, Людмила Дядечко, Инна Халабаджах
ГЛАВА 6 Шизофрения, как и было сказано
жүктеу/скачать 7,35 Mb. Pdf көрінісі
|
11 kl Ros literatura hrestomat elektronna
| ГЛАВА 6
Шизофрения, как и было сказано Когда в приемную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстроенной под Москвой на берегу реки, вошел человек с острой бород кой и облаченный в белый халат, была половина второго ночи. Трое сани таров не спускали глаз с Ивана Николаевича, сидящего на диване. Тут же находился и крайне взволнованный поэт Рюхин. Полотенца, которыми был связан Иван Николаевич, лежали грудой на том же диване. Руки и ноги Ивана Николаевича были свободны. <…> — Вы находитесь, — спокойно заговорил врач, присаживаясь на белый табурет на блестящей ноге, — не в сумасшедшем доме, а в клинике, где вас никто не станет задерживать, если в этом нет надобности. <…> — А почему вас, собственно, доставили к нам? — спросил врач, внимательно выслушав обличения Бездомного. 135 Литература — Да черт их возьми, олухов! Схватили, связали какимито тряпками и поволокли в грузовике! <…> — Ага, — сказал врач, — а почему так спешили? Какоенибудь деловое свидание? — Консультанта я ловлю, — ответил Иван Николаевич и тревожно оглянулся. <…> — Эгеге! — воскликнул Иван и поднялся с дивана, — два часа, а я с вами время теряю! Я извиняюсь, где телефон? — Пропустите к телефону, — приказал врач санитарам. <…> — Милиция? — закричал Иван в трубку, — милиция? Товарищ дежур ный, распорядитесь сейчас же, чтобы выслали пять мотоциклетов с пуле метами для поимки иностранного консультанта. Что? Заезжайте за мною, я сам с вами поеду… Говорит поэт Бездомный из сумасшедшего дома… Как ваш адрес? — шепотом спросил Бездомный у доктора, прикрывая трубку ла донью, — а потом опять закричал в трубку: — Вы слушаете? Алло!.. Безобра зие! — вдруг завопил Иван и швырнул трубку в стену. Затем он повернулся к врачу, протянул ему руку, сухо сказал «до свидания» и собрался уходить. — Помилуйте, куда же вы хотите идти? — заговорил врач, вглядыва ясь в глаза Ивана, — глубокой ночью, в белье… Вы плохо чувствуете себя, останьтесь у нас! — Пропуститека, — сказал Иван санитарам, сомкнувшимся у дверей. — Пустите вы или нет? — страшным голосом крикнул поэт. <…> Шприц блеснул в руках у врача, женщина одним взмахом распорола ветхий рукав толстовки и вцепилась в руку с неженской силой. Запахло эфиром. Иван ослабел в руках четырех человек, и ловкий врач воспользо вался этим моментом и вколол иглу в руку Ивану. Ивана подержали ещё несколько секунд, и потом опустили на диван. <…> — Заточили всетаки, — сказал он, зевнул еще раз, неожиданно при лег, голову положил на подушку, кулак подетски под щеку, забормотал уже сонным голосом, без злобы: — Ну и очень хорошо… Сами же за все и поплатитесь. Я предупредил, а там как хотите! Меня же сейчас более все го интересует Понтий Пилат… Пилат… — тут он закрыл глаза. — Ванна, сто семнадцатую отдельную и пост к нему, — распорядился врач, надевая очки. Тут Рюхин опять вздрогнул: бесшумно открылись белые двери, за ними стал виден коридор, освещенный синими ночными лампами. Из ко ридора выехала на резиновых колесиках кушетка, на нее переложили за тихшего Ивана, и он уехал в коридор, и двери за ним замкнулись. — Доктор, — шепотом спросил потрясенный Рюхин, — он, значит, действительно болен? — О да, — ответил врач. — А что же это такое с ним? — робко спросил Рюхин. Усталый врач поглядел на Рюхина и вяло ответил: — Двигательное и речевое возбуждение… Бредовые интерпретации… Случай, повидимому, сложный… Шизофрения, надо полагать. А тут еще алкоголизм… <…> |