Книга первая глава I

любезности и  внимательности к  каждому  встречному,  так  как  представление  ко  двору  в 
Сент-Джеймсе  сделало  этого  по  природе  безобидного  и  дружелюбного  человека  еще  и 
обходительным.
 
        Леди  Лукас  была  добродушной  женщиной,  в  меру  недалекой,  чтобы  стать 
подходящей  соседкой  для  миссис  Беннет.  У  нее  было  несколько  детей.  Старшая  дочь, 
смышленая и начитанная девушка лет двадцати семи, была большой подругой Элизабет. 
        Барышни Лукас и барышни Беннет неизбежно должны были встретиться, чтобы 
поговорить о бале. И на следующее утро первые оказались в Лонгборне, готовые слушать 
и рассказывать. 
        — Для  вас,  Шарлотта,  вечер  начался  неплохо, —  обратилась  миссис  Беннет  к 
мисс Лукас. — Ведь первый танец мистер Бингли танцевал с вами. 
        — Да, но он был больше доволен своей дамой во втором танце. 
        — Вы  говорите  это,  потому  что  он  пригласил  Джейн  еще  раз?  Что  ж,  он  и 
впрямь  вел  себя  так,  будто  она  ему  приглянулась.  Я  даже  кое-что  слышала  по  этому 
поводу — не помню подробностей, — что-то в связи с мистером Робинсоном. 
        — Быть может, вы имеете в виду его разговор с мистером Робинсоном, который 
я случайно подслушала? Разве я вам его не передала? Когда мистер Робинсон спрашивал 
его  —  нравится  ли  ему  наше  общество,  не  находит  ли  он,  что  в  зале  собралось  много 
хорошеньких женщин и которая из них кажется ему самой красивой, он сразу же ответил 
на последний вопрос: «О, разумеется, старшая мисс Беннет! Тут даже не может быть двух 
мнений!» 
        — Честное слово, сказано довольно решительно. Можно подумать, что… Но вы 
знаете — все может кончиться ничем. 
        — Не правда ли, я была более удачливой шпионкой, чем ты, Элиза? — сказала 
Шарлотта. — Мистер  Дарси говорит менее приятные вещи,  чем  его друг. Бедная Элиза! 
Ты, оказывается, всего лишь «как будто мила»! 
        — Надеюсь, вы не станете вбивать Лиззи в голову, что она должна быть задета 
его  словами?  Понравиться  такому  несносному  человеку  было  бы  просто  несчастьем. 
Миссис Лонг сказала вчера, что он просидел около нее полчаса кряду и за все время даже 
не раскрыл рта. 
        — Уверены  ли  вы  в  этом? —  спросила  Джейн. —  Нет  ли  тут  какого-то 
недоразумения? Я хорошо видела, как мистер Дарси с ней разговаривал. 
        — Пустяки! Она его под конец спросила — понравился ли ему Незерфилд. Вот 
ему и пришлось что-то ответить. По ее словам, Дарси сделал это весьма неохотно. 
        — Мисс  Бингли  сказала  мне, —  заметила  Джейн, —  что  он  терпеть  не  может 
подолгу  беседовать  с  посторонними.  Зато  с  близкими  друзьями  он  держится 
необыкновенно приветливо. 
        — Вот  уж  не  поверю  здесь  ни  единому  слову,  дорогая.  Если  бы  он  умел  быть 
приветливым, он бы поговорил с миссис Лонг. В чем тут дело, мне совершенно ясно: он 
лопается от гордости, а тут до него как-то дошло, что у миссис Лонг нет экипажа и что на 
бал она прикатила в наемной карете. 
        — Меня  мало  трогает,  что  Дарси  не  беседовал  с  миссис  Лонг, —  сказала 
Шарлотта. — Но мне жаль, что он отказался танцевать с Элизой. 
        — На  твоем  месте,  Лиззи, —  сказала  мать, —  в  следующий  раз  я  бы  сама 
отказалась принять его приглашение. 
        — Думаю, что я могу обещать вам никогда с ним не танцевать. 

        — Признаюсь, — сказала мисс Лукас, — гордость мистера Дарси задевает меня 
не  так  сильно,  как  чья-либо  другая.  У  него  для  гордости  достаточные  основания. 
Приходится ли удивляться, что столь выдающийся молодой человек, знатный и богатый, 
придерживается высокого мнения о своей особе. Он, если можно так сказать, имеет право 
быть гордым. 
        — Все  это  так, —  ответила  Элизабет. —  И  я  бы  охотно  простила  ему  его 
гордость, если бы он не ранил мою. 
        — Гордость, —  вмешалась  Мэри,  всегда  отличавшаяся  глубиною  суждений, — 
представляется  мне  весьма  распространенным  недостатком.  Во  всех  прочитанных  мной 
книгах говорится, что человеческая природа ей очень подвержена. Весьма немногие среди 
нас  не  лелеют  в  своей  душе  чувства  самодовольства,  связанного  с  какой-то 
действительной  или  мнимой  чертой  характера,  которая  выделила  бы  их  среди 
окружающих.  Гордость  и  тщеславие  —  разные  вещи,  хотя  этими  словами  часто 
пользуются  как  синонимами.  Человек  может  быть  гордым,  не  будучи  тщеславным. 
Гордость  скорее  связана  с  нашим  собственным  о  себе  мнением,  тщеславие  же  —  с 
мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас. 
        — Если  б  я  был  так  же  богат,  как  мистер  Дарси, —  воскликнул  юный  Лукас, 
который  приехал  в  Лонгборн  вместе  с  сестрами, —  я  бы  не  стал  особенно  важничать,  а 
завел бы себе свору борзых да откупоривал каждый день по бутылочке вина! 
        — Ты  бы  при  этом  выпивал  гораздо  больше  вина,  чем  следует, —  возразила 
миссис  Беннет. —  И  если  бы  я  застала  тебя  за  этим  занятием,  я  бы  отобрала  у  тебя 
бутылку. 
        Мальчик  стал  с  ней  спорить,  утверждая,  что  она  не  осмелилась  бы  этого 
сделать, но она настаивала на своем, и спор прекратился только с отъездом гостей. 
       
                        

жүктеу/скачать 1,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: