~ 16 ~
идеи своего Я). В их понимании уже изначально
существует некий безусловный авторитет, который
нуждается в интерпретации, осмыслении, исследовании,
иногда, корректировке и всегда в особом толковании.
Это могут быть Веды, Ши-Цзин, Авеста или Коран. В
данном случае, не суть важно. Главное, что истина не
только возможна, но она УЖЕ явлена в тексте (или реже
– устном предании), вот только Человек не слишком-то
и
готов
эту
истину
воспринять.
Отсюда
множественность философских школ, направлений…
мистических сект. Истину не
следует искать - ее
надобно обрести, истину не стоит создавать - ее следует
идентифицировать
среди
уже
существующего
многообразия мнений, идей, текстов, слов. В этом
смысле Западные философии предпочитают именно
создание
истины, ее
творение
. Причем творения
уникального, данного в одном единственном формате и
принципиально
исключающего
иные
варианты
сотворенной истины. Классическим примером такой
оппозиции выступает философский конфликт: «Г.
Гегель – А. Шопенгауэр». Для Востока возможна
критика понимания
истины другим мыслителем, но
никак
не
критика
самой
истины
,
данной
сверхчеловеческим усилием в пространствах над
человеческой реальности.
Во-вторых
, уклонение от тотальности авторства.
Речь идет о том, что на всем пространстве от Палестины
до Тихого океана считалось бестактным, среди
философов, указывать, если угодно «
педалировать
»,
факт своего авторства в том или ином тексте. Это
своеобразие вытекает из предыдущего пункта. Раз
истина
уже
дана, а Я лишь комментирую (толкую,
~ 17 ~
осмысливаю и т.п.) имеющееся и созданное не мной, то,
о каком авторстве во всей полноте смысла может идти
речь? По меньшей мере, ставить свое имя
под текстом,
созданным на
основе
иного
(вне человеческого знания)
бестактно, а по большей мере,
глупо. Поэтому многие
великие философские тексты не имеют конкретного
автора, да и зачастую нет точной хронологии создания
текста. В тех же случаях,
когда имеется автор, то его
личность, его
Я, намеренно затушевывается и
маскируется за понятием «традиция». Создается
ситуация, когда со ссылкой на традиционные воззрения,
автор так формулирует свою собственную мысль,
приводит такие вариации традиций и устанавливает
такие
сноски на прошлое, что задает головную боль
жестким аналитикам, копающимся в прошлом и не
могущим найти такой традиции. Ибо очень трудно
найти в темной комнате черную кошку,
особенно если
ее там нет. Ведь дело не в том, что была та или иная
традиция, или нет, автор мог просто скромно умолчать о
своем открытии и почтительно передать «пальму
первенства» прошлому, которого не было в Западном
понимании, но обязательно
ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ в
понимании Восточном.
В-третьих
, время, обращенное вспять. Философия
Востока - это философия не возможного будущего, а
должного прошлого. Именно должное прошлое есть
мерило
актуальности
настоящего.
Цель
философствования воплотить идеал прошлого, идеал,
дошедший
во
фрагментах,
идеал
,
искаженный
предыдущими его воплощениями. Очистить идеал от
недомолвок,
излишней
узкой
конкретности
и
продемонстрировать его слушателям. Любая философия
~ 18 ~
— это интеллектуальный проект видения реальности.
Восточные философии видят этот идеальный проект в
прошлом, Западные философии в будущем (иногда в
настоящем). Почему так? Про Восток мы уже говорили,
попробуем очертить точку зрения Запада.
Для Западного философа предшественники – это
череда абсолютных
заблуждений и случайных,
тезисных откровений, исправить которые – дело рук
очередного Гения, Великой философской школы и т.п.
Свершение Гения может быть и не понято
современниками, считает Гений, но будет оценено
потомками… И в этом
смысле любой философский
текст Запада проходит по реестру возможного
будущего, и осмысливается современниками, опять-
таки, с точки зрения актуальности еще не наступившего
дня
Достарыңызбен бөлісу: