другими социальными и духовными потребностями, остает-
ся открытым. Используемые при изучении этой потребно-
сти наблюдения за поведением младенцев не являются пря-
мым доказательством наличия таковой. Регистрируемые па-
раметры можно расценивать и как проявление любопытства,
интереса к объекту, в роли которого выступает взрослый, и
как операции общения. Более надежным критерием может
быть изучение эмоциональных реакций в ответ на появление
и особенно на исчезновение объекта общения, что позволи-
ло бы выявить у ребенка потребностное состояние в контак-
те с другим человеком, которое можно принять за чистую
потребность в общении. Примером такой потребности, с мо-
ей точки зрения, является привязанность к другому челове-
ку или животному (когда человек говорит: «Я по тебе соску-
чился», то явно проявляется потребностное состояние, со-
провождающееся соответствующей эмоцией). К сожалению,
в этом плане можно сослаться только на исследование О. В.
Баженовой, хотя жизненные ситуации показывают нам, что
у детей эта потребность в контакте имеется. Так, уход роди-
телей из дома по делам вызывает плач у ребенка, несмотря
на то что он остается с бабушкой.
Что же касается так
называемой потребности в общении, о которой говорит М.
И. Лисина, – это, с моей точки зрения, приобретаемое в он-
тогенезе знание о способе и средстве удовлетворения раз-
личных потребностей путем общения (контакта) с други-
ми людьми (или животными).
Сам же мотив общения может
|