Cantor,
1963]). Однако стремление ребенка к удовлетворе-
нию органических потребностей и получению информации
– это еще не общение, пишет М. И. Лисина (действитель-
но, как потребность может быть деятельностью?). Лишь ко-
гда он захочет познать взрослого и самого себя, когда взрос-
лый проявит внимание к ребенку, определит по отношению
к нему свою позицию, тогда можно говорить и о потребно-
сти в общении.
Думается, что понимание потребности в общении и ее ро-
ли, данное М. И. Лисиной, слишком заужено и потому не
очень удачно, впрочем, как и подмена понятия «потребность
в общении» понятием «потребность в коммуникации», т. е.
в получении и обмене информацией. С нашей точки зрения,
не всякая коммуникация является общением. Для последне-
го характерен не просто обмен или получение информации
(ее можно получить и из газеты, телепередачи), а установ-
ление
психического контакта
между общающимися. Не яс-
но, почему самопознание не может осуществляться без об-
щения с другими людьми. Или к какому самопознанию и са-
мооценке приводит общение с животными? Очевидно, что
М. И. Лисина гиперболизированно рассматривает лишь од-
ну из функций общения, которой она подменяет сущность
потребности в общении. Более близко к сути этой потреб-
ности было бы понимание ее как
потребности в контакте
с другим реальным или воображаемым живым существом.
Тогда можно говорить и о потребности ребенка в кукле, и о
|