Суицидальное поведение психически больных детей
445
5) хронические соматические заболевания (ревматизм) или неоднократные
истощающие болезни;
6) переживания физической, умственной или другой имеющейся или вооб-
ражаемой неполноценности;
7) переживание своей незащищенности, бесперспективности, ненужности,
опустошенности, являющихся, как правило, эквивалентами депрессивного состо-
яния.
СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНЫХ ДЕТЕЙ
Для лучшего понимания механизмов суицидального поведения психически
здоровых детей нами произведено сравнение их поведения с таким же поведе-
нием 50 сверстников, страдающих психическими заболеваниями: шизофренией,
умственной отсталостью, эпилепсией, аффективным психозом и др.
Формирование мотива суицидального поведения у больных с психическими
расстройствами зависит от еще сохранной психической деятельности, психогенных
воздействий или психопатологической симптоматики (Пепеляева Т. И., 1989).
У пятой части наблюдавшихся психически больных детей мысли, намерения
покончить с собой и покушения появлялись в связи с реальными, трудными для
детей обстоятельствами. Они возникали в связи с потерями (смерть матери), не-
приятием тех обстоятельств, в которых они жили в семье (драки в семье, жесто-
кое обращение с ними), или в связи с фрустрациями, вызванными различными
причинами (не справился с программой школы). Это случалось также в связи
с уличением в воровстве, из-за того, что мать выкинула хомяка и не купила рыб-
ку, из-за того, что «дразнят нищенкой, безотцовщиной», исключили из школы,
хотят отправить в больницу, переводят «в школу для дураков».
У такого же числа больных детей стремление уничтожить себя было обуслов-
лено возникновением болезненных (бредовых или сверхценных) идей: «Бог от
меня отвернулся»; «Думала, что ко мне плохо относятся окружающие люди»;
«Решила, что родители умерли, и мне не надо жить»; «Хотела умереть раньше
мамы, чтобы не остаться одной»; «Нет свободы, кругом чудища»; «Хотят убить»;
«Не нахожу общего языка».
У некоторых ребят суицидальное поведение можно было объяснить гал-
люцинаторными переживаниями. Больные утверждали, что голоса им «велели
не жить», что приказывали «покончить собой», «съесть таблетку», «прыгнуть
с 15-го этажа».
Поведение почти трети больных определялось дисфорическими расстройства-
ми («зла на мать, жить не хочется», «довели до нежелания жить») или депрессия-
ми («так плохо, что жить не хочется», «скучно», «хуже всех»).
Суицидальные высказывания и покушения иногда возникали на высоте аф-
фекта. Были также и импульсивные покушения на свою жизнь.
У половины описываемых детей наблюдались различные формы агрессивно-
го и разрушительного поведения. Они были злобными, жестокими, участвовали
в драках. Некоторые из них истязали и убивали животных, угрожали расправить-
ся со сверстниками, убить своих родителей, набрасывались на них с ножом.
У многих больных детей возникали страхи смерти, чужих людей, тем-
ноты, школы. Часть из них уходили из дома или интерната, бродяжничали,
пытаясь сменить свою постылую семейную жизнь на участие в асоциальных ком-
паниях.
Л., 12 лет. Мать — почтовая служащая, холодная, примитивная женщина. Отец — груз-
чик, дебошир, вор, ушел из семьи полгода назад. В 4 года была сексуально использована
отцом, инцестуозные отношения с ним некоторое время продолжались.
|