встречающий
ся почти во всех грамотах термин арбаб (множественное число от рабб—вла
дыка, господин: в форме множественного числа в перс. яз. означает — поме
щик, господин) И. И. Иванов со ссылкой на А. А. Семенова44. Но возможно,
что в данных грамотах термин «арбаб» обозначает именно крупного земле
владельца. Категория лиц, именуемых термином «арбаб», в грамотах ставит
ся рядом с «великими» и «почтенными» эмирами (грамоты 1543 и 1598 гг.) и
высшей духовной знатью (грамота 1634 г.), сопровождается пышными эпите
тами: «благородные» (грамоты 1543 и 1634 гг.) «великие» (грамота 1598 г.), что
вряд ли могло иметь место по отношению к простым чиновникам. В то же
время «должностные лица», к которым принадлежали и «служащие водно
го надзора», упомянуты в грамоте 1598 г. после всех других категорий лиц,
относящихся к высокопоставленной верхушке, в том числе и арбабов45.
Упоминаются в грамотах представители низшей администрации: калан-
тар (начальник городской полицейской службы), кедхуда (сельский старо
ста) и пр. Все они также или владели земельными участками как на правах
условного пожалования, так и на правах собственности (мильк), или полу
чали содержание за счет собранных с населения налогов, например, фи
нансовые чиновники (амалдар). О существовании собственности на землю
есть упоминание в грамоте Абдаллах-хана 1598 г.; ряд источников (чашме)
и несколько оросительных каналов названы мильком жителей Сыгнака.
Однако судить точно о размерах этих мильков (были ли они собственнос
тью крупных землевладельцев или мелкой крестьянской собственностью,
может быть, связанной и с общиной) на основании имеющихся данных не
представляется возможным.
Сведений о землепользовании в Туркестане XV—XVII вв. в наших источ
никах почти нет. Крестьянство вместе с податным сословием горожан в ис
точниках называется общим термином «ра’ийат» (мн. ч. ра’айа). В основном
же этим термином обозначались крестьяне-земледельцы. На основании дан
ных источников, а также по аналогичным сведениям из истории аграрных
отношений в Средней Азии можно сделать вывод, что одна часть крестьян
ства владела землей на правах собственности, другая же часть, составлявшая
основную массу крестьянства, арендовала ее на правах наследственной или
временной аренды у крупных землевладельцев, которые, как правило, сво
его хозяйства не вели. Арендовали крестьяне небольшие участки земли у
землевладельцев-держателей условных пожалований и собственников;
арендовали они и участки вакфных земель. Несомненно, о сдаче в аренду
вакфных участков идет речь в грамоте эмира Тимура, выданной мазару
Ходжи Ахмада Ясави: «названный хатиб должен получить два коша земли
с водою, сеять там хлеб или сдавать под посев».
В названных выше грамотах упоминаются два типа крестьян-арендато-
ров: шарик (перс., в буквальном значении — соучастник, товарищ, компа
ньон) и каранде (от перс, сеять, засевать)46. Оба эти термина имели техничес
кое значение зависимого крестьянина-издольщика вообще47. Об условиях
этой издольной аренды наши источники не сообщают. Но по отдельным дан
ным можно понять, что крестьяне-издольщики были лишены многих прав.
Так, например, в грамоте от 1617 г. указывалось, что крестьянам запрещается
пользоваться водой пожалованного в дарубаст ишану Асадаллах-ходже ары
ка без ведома его владельца. Нарушение этого запрета могло навлечь на ви
новника проклятие ишана и лишение его заступничества за грехи. Крестья
не-издольщики (карандеха) окрестных селений отвечали за нарушение ука
за, за причиненный ущерб и порчу арыка изъятием у них их собственного
имущества.
S41
В вакфных грамотах, упомянутых выше, термин «шарик» стоит рядом с
термином «ходжа». П. П. Иванов переводит это выражение как «крестьяне,
арендующие (землю) у ходжей» и делает вывод о том, что ходжи владели на
правах собственности большими участками земли, чем поддерживали свой
духовный авторитет48. Непонятно только, при всей правильности этого выво
да, почему в грамотах выделена категория крестьян-издолыциков, арендую
щих эту землю только у ходжей, тогда как они арендовали ее и у владель
цев всех других категорий земельной собственности. В. П. Юдин перевел
это выражение как «раийаты, (принадлежащие к категориям) ходжа (и)
шарик»; крестьяне, таким образом, подразделяются на две категории: ход
жи-собственники земли и арендаторы-издольщики49. Какая-то часть ходжей
относилась, очевидно, к категории зажиточных крестьян-собственников,
составлявших в это время и в поздний период (в XVIII—XIX вв.) иногда целые
селения50. Но основная часть ходжей, потомков арабских завоевателей или
причислявших себя к ним, входила в привилегированное сословие51 и часто
занимала высшие духовные должности. Из рода ходжей был, например, шайх
аль-ислам Сайрама Камал ад-дин, ишан Асаддаллах-холжа был крупным зе
мельным собственником52.
Самые общие сведения содержатся в источниках об эксплуатации го
родского торгово-ремесленного люда и крестьян-землевладельцев и ско
товодов. В вакфных грамотах 1400, 1543 и 1634 гг. упоминается широко
известный налог харадж — поземельная подать, также и в форме харджи-
хараджат (от перс, расход, трата). Этот последний сложный термин мог обо
значать и налоги, сборы вообще, как постоянные, так и случайные. В гра
мотах приводится сложный термин «алык ва салык» или алык ва салыг.
Как полагает А. А. Семенов, этот тёрмин означает «налоги», «подати вооб
ще»53. Термин «мардикар» (от перс, мард - человек и кар — дело, работа)
также упоминается в грамотах 1400,1543 и 1634 гг. По мнению исследователей
аграрных отношений в Средней Азии, этим термином обозначались принуди
тельные работы по рытью оросительных каналов, их очистке, строительству
и ремонту мостов, дорог и пр.54. Очевидно, термин «мардикар» напоминает
распространенный в средневековом Иране бигар, также означавший «прину
дительные работы»55.
В грамоте Убайдаллах-хана от 1634 г. к упомянутым выше податям и по
винностям добавлено несколько других. Налог мал-и джихад В. В. Бартольд
определил как «деньги на войну за веру (с калмыками)»56. В. П. Юдин, ком
ментируя грамоту 1617 г., предположил, что, возможно, в тексте надо читать
малваджихат - известный термин, означающий «поземельную подать» (си
ноним термина «харадж»)57.
Наконец, упомянутые в этой же грамоте термины «куналга и джамалга»
означали тяжелую для городского и сельского населения повинность при
нимать на постой на определенное время «проходящие войсковые части»
(куналга) и «следующих по службе административных чинов», гонцов, сбор
щиков налога, а также разных знатных лиц (джамалга)58. Раийаты обязаны
были предоставлять всем им и их слугам помещение, средства по перевоз
ке, кормить их и т.д.
Помимо указанных налогов и повинностей упомянуты в источниках и дру
гие, в частности, обязательные по мусульманскому праву. Из них в грамоте
1543 г. говорится о зякете — подать с торговли и недвижимого имущества,
взимавшаяся с мусульман. Термином «тагар» назывался натуральный сбор с
крестьян и горожан для снабжения войск продовольствием59. Размеры этих
сборов неизвестны. Судя по сведениям Ибн Рузбихана Исфахани, в виде тага-
ра собирали как продовольствие, провиант (азук) для войска в виде хлеба,
так и фураж для верховых и вьючных животных (алык)60. Сбором тагара за
нимались чиновники дивана (диванийан) и ясаулы (йасавулан). Тагар являлся
тяжелым налогом для крестьян, так как его размеры были неопределенны
ми, и посланцы хана, опираясь на военные силы, могли «выколачивать» из
населения столько, сколько было нужно, разоряя и опустошая целые рай
оны. В частности, в упомянутом Ибн Рузбиханом случае, для войск Му
хаммад Шайбани-хана, отправлявшихся в поход на казахов, «в восточных
районах Туркестана» было собрано месячное (йекмахе) довольствие. К о
личество же войск исчислялось десятками тысяч. Только у Мухаммад Ти-
мур-султана имелось более 30 тыс. конницы, у Суйндж-Ходжа-хана было
более 10 тыс. конницы и около 30 тыс. пехоты, у Кучим-султана около
10 тыс. конницы и 20 тыс. пехоты61. Можно представить, как велики были
размеры тагара и как тяжела и разорительна была эта подать для раийа-
тов.
В источниках мало сведений для характеристики всей налоговой системы,
посредством которой осуществлялась эксплуатация крестьян. Недостаточно
данных и для характеристики положения основного городского населения —
ремесленников, мелких торговцев и других категорий населения. Следует
отметить, что вся жизнь туркестанского города была подчинена его феодаль
ному владетелю. Тяжесть налогов, повинностей и разных поборов, упомяну
тых выше, распространялась не только на крестьян (земледельцев, рядовых
кочевников), но и на городское торгово-ремесленное население. Освобожде
ние от налогов в пользу центральной власти (хана), т.е. предоставление прав
тарханства, о котором шла речь выше, служило обогащению только знати. Про
стой люд, городской и сельский, по-прежнему нес всю тяжесть налогов и аренд
ной платы в пользу собственника земли или ее временного владельца, получив
шего землю в условное пожалование.
Еще более усиливалась эксплуатация раийатов с переходом торгово-
ремесленных городов и селений земледельцев в руки кочевой знати. При
этом возрастало экономическое могущество казахской элиты, так как в
сфере ее управления оказывались уже не только массы рядовых кочевни-
ков-скотоводов, но и земледельческое и городское население. Феодаль
ные отношения, эксплуатация народных масс все усиливалась. Возникла
необходимость приведения норм обычного права казахов в соответствие с
новыми потребностями общественного развития, что и было осуществле
но в конце XVII в. ханом Тауке.
Достарыңызбен бөлісу: |