Значительное место занимают вопросы политической истории Казахс­

2 ФОРМЫ СОБСТВЕННОСТИ В ГОРОДАХ И ОАЗИСАХ ЮЖНОГО
КАЗАХСТАНА. СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
В XV-XVII ВВ.
В отличие от других среднеазиатских городов средневековья, история ко­
торых достаточно отражена в источниках и документах и которые сами со­
хранились до новейшего времени, по истории присырьдарьинских городов 
XV—XVII вв. имеется немного сведений как в исторических сочинениях, так 
и в документах (актах, вакфных грамотах, пожалованиях и пр.), а сами они 
превратились в развалины к концу этого периода. Особенно мало сохрани­
лось материалов в письменных источниках для характеристики социально- 
экономических отношений в городах Южного Казахстана в позднее средне­
вековье.
Имеющиеся документальные данные и сведения из исторических сочине­
ний позволяют охарактеризовать присырьдарьинские города в XV—XVII вв., 
т.е. во время их последнего подъема, как типичные средневековые города, 
характерные для Востока. Они были не так велики и пышны, как столицы 
среднеазиатских государств — Бухара и Самарканд, как крупные центры 
удельных владений - Балх, Андижан и другие, но в социально-экономи­
ческом отношении они являлись такими же средневековыми городами, 
тесно связанными со всей системой общественных отношений восточного 
мира.
Одной из наиболее своеобразных черт феодализма на Востоке является 
полная зависимость города от феодалов. «Восточный город» приспосабли­
вался к феодальной системе, а не вел с ней ожесточенной борьбы. Феодалы 
на Востоке господствовали в городе, как и в деревне, и «воздух города» здесь, 
в отличие от Европы, никого не «делал свободным»13. В силу исторически 
сложившихся условий на Востоке крупное феодальное землевладение (госу­
дарственное ли, духовное ли, вакф или частная собственность - мильк) все­
гда сочеталось с мелким крестьянским землепользованием. Феодалы, как 
правило, не вели своего хозяйства на принадлежавшей им земле, а сдавали ее 
в аренду мелкими участками крестьянам-издольщикам. Сами же землевла­
дельцы-феодалы жили в городах, в ставках правителей, составляя господ­
ствующую городскую верхушку. Феодальная знать подчиняла себе всю го­
родскую жизнь, ремесло и торговлю.
Эта характерная черта восточных (и среднеазиатских в том числе) горо­
дов наблюдается и в Туркестане. Более того, именно небольшие размеры этих 
городов-крепостей, относительно слабое развитие ремесленного производ­
ства и тесная связь с земледельческой округой еще более усиливали их зави­
симость от небольшой кучки местных феодалов и от очередного правителя 
Туркестана. Одна и та же феодальная знать господствовала и над городом, и 
над его сельской округой — земледельческими поселениями (в перс, тексте 
маузи' — местечко, местность, подчиненная административному центру ви­
лайета; дих — деревня, селение14); она же владела и окрестными пастбища­
ми (кишлак, йайлак, курук).
Здесь следует подчеркнуть, что хозяйственные функции между тем и дру­
гим типом населенных пунктов (т.е. между городом и селением) в Туркестане 
средневекового периода не очень четко разграничены15. Особенно это каса­
ется вопросов земледелия. Выше уже отмечалась большая роль земледелия в
524

жизни городского населения, которое широко занималось им. Часто эти 
возделываемые земли вокруг города были защищены стеной. Судя по не­
которым грамотам (1400—1543 гг. или 1548,1634 гг.), городское население, 
занимавшееся земледелием, подлежало обложению поземельным налогом
— хараджем, и это подчеркивает роль земледелия в жизни городов Туркес­
тана.
Это сказалось и на терминах, которые применяют авторы нарративных 
сочинений в отношении присырдарьинских городов. Очень редко упот­
ребляется в отношении этих городов термин «шахр» (перс, город). Обычно 
в восточных средневековых источниках так назывался административный 
центр вилайета, отличавшийся от окрестных сельских населенных пунк­
тов своими размерами; кроме того, такой центр был обнесен крепостной 
стеной. Таким термином Ибн Рузбихан называет сырдарьинские города 
Сайрам, Ясы (Туркестан), бывшие центрами вилайетов16. Подчеркивая зна­
чение этих городов, он иногда называет их и по-арабски медина — город. 
Впрочем, Ибн Рузбихан и другие авторы часто заменяют термин «шахр» 
более распространенным в тюркских языках словом «кал’а», обозначав­
шим не только собственно крепость, цитадель, но и город вообще, тем 
более, что средневековый восточный город, как правило, был обнесен кре­
постной стеной. Термином «кал’а» называются в источниках все крупные 
присырдарьинские города (центры вилайетов): Ясы, Сайрам, Отрар, Сау- 
ран, Узгенд17. Так они назывались, очевидно, и местным тюркским насе­
лением. В то же время наши авторы относят этот термин и к небольшим 
населенным пунктам, хотя и обнесенным крепостными стенами, таким, 
как Аркук, Куджан18. В тех же сочинениях крупные центры иногда назы­
вают «балада» — городок, местечко (араб, балад, множ.число билад стра­
на, область, город); в форме билад этот термин часто применяется Рузби- 
ханом в отношении Туркестана как области, страны19. Но одно дело, когда 
этот термин употребляется в отношении небольшого населенного пункта, 
например, Сыгнака, размеры которого уже во времена Рузбихана были 
незначительны, хотя он и оставался центром вилайета20, и совсем другое 
дело, когда тот же Рузбихан применяет этот термин к довольно крупному 
в то время городу Сайраму («приятный городок Сайрам») или к городу 
Ясы21, который он же сам называл столицей местных правителей и кото­
рый М ас’уд бен Османи Кухистани характеризует как «одну из важ ней­
ших крепостей Туркестана»22. Иногда же к крупным населенным пунктам 
прилагался упомянутый выше термин «дих» (поселение, деревня), и В. В. 
Вельяминов-Зернов переводит его словом «город»23.
Вариантов различных терминов, применявшихся средневековыми ав­
торами к одному и тому же населенному пункту, можно приводить очень 
много. Так, Васифи24 называет Сауран и шахр, и балада, и кал’а, и касаба, 
хотя последнее может означать как «небольшой городок», так и «боль­
шую деревню», «селение». В «Ш араф-наме-йи-шахи»25 г. Сайрам, как и 
Узгенд, назван, помимо уже указанного слова «шахр», также и термином 
«маузи’», который означал небольшую местность, земледельческое посе­
ление. Возможно, это говорит о потере Сайрамом к концу XVI в. своего 
значения, как крупного центра.
Приведенные выше примеры применения различных терминов к одним и 
тем же населенным пунктам, наблюдающегося у авторов восточных сочине-
525

ний, и даже у такого сведущего автора, каким был Ибн Рузбихан, лишний раз 
подтверждает неразграниченность хозяйственных функций между городом и 
крупными селениями, большую роль земледелия (наряду с торговлей и ре­
меслом) в жизни городов Туркестана.
Эта существенная сторона в характере присырдарьинских городов спо­
собствовала еще большему укреплению в них политического и экономичес­
кого господства феодалов. Владельцы земельных массивов, как пахотных, 
так и пастбищных, были одновременно и господствующей верхушкой в 
городе. В присырдарьинских городах, имевших столь тесную связь с зем­
леделием, хотя и были в значительной степени развиты торговля и ремес­
ло, однако они находились в полной зависимости от феодальных владете­
лей, извлекавших доходы из ремесленного производства и из торговли как 
путем тяжелых налоговых поборов, так и путем ограбления городского 
населения во время бесконечных войн.
Длительное время, как известно, за присырдарьинские города шла упор­
ная борьба между правителями кочевого Дешт-и Кыпчака и оседлых районов 
Средней Азии. В течение XIV-XVII вв. города Туркестана попадали под 
власть ханов Белой и Золотой Орд, Тимура и мангытов, кочевых узбеков Абул­
хайра и Тимуридов, казахских ханов и могулистанских правителей, Шай­
бани-хана и его потомков, пока, наконец, в них не утвердились казахские 
ханы. Каждый из этих сменявших друг друга владетелей Туркестана ста­
рался выжать из богатого края все возможное, что, разумеется, отрица­
тельно сказывалось на его хозяйственной жизни. Очередной правитель 
свободно распоряжался завоеванной территорией, превращал ее в целом или 
по частям в удел кого-либо из членов ханского рода или какого-либо пред­
ставителя военно-кочевой феодальной знати26. В середине XV в. около двух 
десятилетий городами Сузаком, Сыгнаком и Узгендом правили назначенные 
Абулхайр-ханом его родственники и сподвижники: Бахтийар-султан, кото­
рый был сыном двоюродного брата Абулхайра, Манедан-оглан и Ваккас-бий 
мангыт, оказавшие ему помощь при завоевании части Туркестанского вилай­
ета. При Тимуридах Туркестаном управляли наместники или правители (ха- 
кимы). В конце XV в. хакимом Туркестана был известный Мухаммад-Мазид- 
тархан, сидевший в г. Ясы (Туркестане) и Отраре, а его сын Кул-Мухаммад- 
тархан правил в Сауране27.
Так же раздавал завоеванные присырдарьинские города своим близким 
Мухаммад Шайбани-хан. В период борьбы за Туркестан крепость Отрар была 
передана им в управление его сыну Мухаммад-Тимур-султану, Сауран-брату 
Махмуд-султану, затем после ухода узбеков в Мавераннахр правителем всего 
Туркестана был назначен Шайбани-ханом его дядя Кучкунчи-султан28. Ког­
да Кучкунчи стал ханом, Туркестан был отдан им в удел его сыну Убайдулле- 
султану.
С переходом сырдарьинских городов в руки казахских ханов правителями 
отдельных городов и вилайетов становились члены ханского рода — султаны. 
Так, в конце XV в., в период борьбы казахов с кочевыми узбеками Шайбани- 
хана, некоторое время правителем Сузака был сын Жаныбек-хана Махмуд- 
султан. Бинаи говорит, что весь Сузакский вилайет был в его «владении», а 
городом Саураном одно время владел Иренчи-султан, сын Жаныбек-хана. В 
дальнейшем (XVII в.), когда казахи подчинили Туркестан и Ташкент, также 
сохранилась удельная система владения теми или иными городами членами
526

ханского рода. Абулгази сообщает, что в 1625—1626 гг. казахский хан Есим 
правил в городе Туркестане, в это же время Ташкент принадлежал Турсун- 
хану.
Пожалования узбекских и казахских ханов в Туркестане их родственни­
кам или представителям кочевой знати были пожалованиями сойургального 
типа, хотя в приведенных выше и других примерах из источников они не на­
званы термином сойургал. В «Шараф-наме-йи шахи» этот термин встреча­
ется в отношении двух вилайетов, переданных в 1579 г. казахскому прави­
телю Хакназар-хану Баба-султаном, который захватил некоторую часть 
Туркестана после бегства из Ташкента: «[Баба-султан] отдал в сойургал этой 
толпе, подобной яджуджам, вилайеты Йасы и Сауран»29. Но это скорее фор­
мальное применение известного автору термина, не отражающего в дан­
ном случае суть дела, поскольку здесь речь идет о временной уступке за 
военную помощь или за нейтралитет захваченных Баба-султаном земель 
правителю соседних кочевых племен, домогавшемуся той же территории. 
Хафиз Таныш говорит о том, что казахи теснили Баба-султана из захвачен­
ной им территории в Туркестанском вилайете и он вынужден был обра­
титься за помощью к своему противнику Абдаллах-хану: «Недавно казахс­
кие султаны пришли из Дешт-и Кыпчака и требуют землю (вилайет) в этих 
местах, а у меня нет возможности противостоять [им] и сил для борьбы с 
ними»30.
Как известно, сойургал представлял собой форму наследственного зе­
мельного владения с налоговым и судебно-административным иммунитетом, 
широко распространившуюся в Средней Азии и Иране еще в XIV в. Сойургал 
в XVI в. был условным пожалованием земли членам правящей династии, круп­
ным государственным деятелям и военачальникам с правом управления насе­
лением предоставленной территорией; пожалование было обусловлено во­
енной или гражданской службой31. Земельные пожалования в Туркестане, 
которыми наделялись родственники ханов и родоплеменная знать, означали 
господство военно-кочевой верхушки над местным оседлым населением и ря­
довыми кочевниками. Раздавая в уделы целые районы с городами, с окрест­
ными земледельческими селениями и прилегающими к ним пастбищами, ханы 
обеспечивали себе поддержку военно-феодальной знати, удовлетворяли ее 
не только разовой военной добычей, но и постоянными доходами, поступав­
шими в виде налогов и разного рода повинностей с городского торгово­
ремесленного и сельского земледельческого населения. И. П. Петрушевс­
кий отметил сложность отношений кочевой знати и населения земледель­
ческих районов при помощи сойургал, который «в Иране и Средней Азии 
был формой господства кочевого феодала-завоевателя, тюрка и монгола, 
над оседлыми земледельцами и формой эксплуатации этих последних»32. Вла­
делец крупного сойургала, опиравшийся на подвластное ему кочевое пле­
мя как на военную силу, чувствовал себя полноправным владыкой всего 
района. Особо тяжелой эксплуатации подвергалось оседлое, городское и 
сельское, население. Приход кочевников в земледельческий район приво­
дил к резкому столкновению интересов земледельческого и кочевого на­
селения. Причиной этому были и нехватка земель для пастбищ, под кото­
рые кочевники занимали не только свободные участки, но и возделывае­
мые, орошаемые земли, и прямое изъятие у местного населения продук­
тов ремесла и земледелия, в которых у кочевников всегда была потреб­
527

ность. Это противоречие в интересах кочевого и земледельческого населе­
ния нашло отражение в упомянутой выше вакфной грамоте Абдаллах-хана от 
1598 г., сама необходимость выдачи которой была вызвана жалобой местного 
сыгнакского землевладельца, садр ал-ислама Маулана Камал ад-дина, на то, 
что подвластные Абдаллах-хану «кочевые племена» (илатийе) «наносят ущерб 
землям, [расположенным вдоль] его каналов». Переселение кочевников в зем­
ледельческий район приводило к сокращению обработанных земель, по край­
ней мере, в первое время, хотя в дальнейшем происходил процесс оседания 
некоторой части кочевников, а следовательно, и расширение посевной пло­
шали.
Эксплуатация местного земледельческого населения осуществлялась не 
без помощи местной городской знати, как светской, так и духовной. На про­
тяжении длительной борьбы за присырдарьинские города дешт-и кыпчакс- 
ких и среднеазиатских правителей она пользовалась определенной свобо­
дой и могла лавировать между противниками, добиваясь определенных при­
вилегий от того правителя, которому в данный момент удалось одолеть сво­
его противника. Примеров тому в источниках немало. Городская знать 
Сыгнака в лице местного духовного главы, садр ал-ислама Кази Сидик- 
шайха и бека Чикмак-йузбеги передала Сыгнак, захваченный было Шай- 
бани-ханом в самом начале его появления в Туркестанском вилайете, ка­
захскому хану Бурундуку33. В дальнейшем, когда Мухаммаду Шайбани уда­
лось с помощью могульского хана Султан-Махмуда укрепиться на юге Тур­
кестана, в частности в Отраре и Сайраме, «муллы и ходжи Сабрана» изгна­
ли из города тимуридского наместника Кул-Мухаммад-тархана и призва­
ли к себе правителем брата Шайбани-хана34, спустя три месяца те же муллы 
и ходжи и старейшины Сабрана сдали крепость осадившим Сауран Бурундук- 
хану и Касым-султану, которым к тому времени удалось потеснить Мухам­
мад Шайбани-хана в завоеванных им районах. В источниках встречаются 
имена отдельных представителей местной знати, примкнувших к Мухам­
маду Шайбани или к казахскому хану Бурундуку. Вышеупомянутый Чик­
мак-йузбеги, согласно источникам, был убит в битве при Согунлуке, где 
был убит и Эмир Бек-Ата бахадур «из йигитов Туркестана», бежавший из 
Отрара от тимуридского наместника к Мухаммаду Ш айбани35. Одну из 
высоких должностей — садра занимал у Шайбани-хана выходец из Сайра­
ма Ш араф ад-дин Абд ар-Рахим36. К Ш айбани-хану после завоевания им 
Мавераннахра присоединились многие представители знати Туркестанс­
ких городов, ранее удалившиеся по разным причинам в тимуридские вла­
дения37.
Поддерживая завоевателей, местная знать сохраняла свою земельную соб­
ственность и получала от них различные привилегии: освобождение от на­
логов, институт тарханства, пожалование новых земель, оросительных к а­
налов. Так, в благодарность за добровольную сдачу крепости Аркук мест­
ной знатью, возглавлявшейся одним «из самых старших здешних старей­
шин» Кази Бикчиком, и дальнейшую поддержку Шайбани-хана, последний 
предоставил им («жителям этой крепости») тарханство, освободив «от го­
сударственных [диванских] тягот и повинностей» (тархани аз тахмилат ва 
таклифат-и дивани)38. Предоставленным тарханством пользовалась в основ­
ном городская знать, так как именно в ее руках находились возделываемые 
земли и она должна была платить до получения прав тарханства налоги в
528

государственную казну Тимуридов. Крестьяне же (дехкане) арендовали 
землю у знати, и они ничего не получили от предоставления знати прав 
тарханства. Власть тарханов особенно усилилась в Средней Азии с конца
XV в.39.
Особые привилегии получали от ханов и удельных владетелей представи­
тели высшего мусульманского духовенства, пользовавшегося большим вли­
янием на местное население. Поддержка духовенства помогала им укре­
пить власть над Туркестаном. Влияние на городскую и сельскую жизнь, 
которым пользовалось мусульманское духовенство в этом районе, как и во 
всей Средней Азии, было основано «на чрезвычайно высоком удельном 
весе духовенства в местном феодальном землевладении»40.
Мусульманская знать (шайх аль-ислам, садр аль-ислам, казии, шейхи, 
муллы, мутавалли), чтобы не лишиться своих владений и больших доходов 
при смене одного правителя другим, оказывала всяческую поддержку оче­
редному претенденту на власть в регионе и склоняла к повиновению ему 
местное население. От каждого нового правителя, узбекского или казахс­
кого хана, она получала подтвердительные грамоты на давние вакфные зем­
ли, приобретала новые земли и прочие пожалования. Абдаллах-хан, напри­
мер, подтвердил грамоту эмира Тимура о вакфах мавзолея Ходжи Ахмада 
Ясави в городе Туркестане. Грамотой 1598 г. он подтвердил права на вакф 
мазара Абу-ль-Хасана Зийа ад-дин-шайха Сыгнаки, а в 1634 г. этот же вакф 
был подтвержден новым удельным правителем Убайдаллах-ханом. Вакф­
ные земли приносили большие доходы мусульманскому духовенству. За 
счет доходов от вакфных земель (в их числе посевные площади, бахчи, сады, 
пастбища) существовали многочисленные представители духовенства: му­
тавалли, хатибы, чтецы Корана (корра), другие лица. Большая часть дохода 
попадала попечителю вакфа—муталалли, который распоряжался не только 
своей долей доходов вакфа (по вакфной грамоте Тимура, выданной мавзо­
лею Ходжи Ахмада Ясави, десятую часть всех доходов получал мутавал­
ли), но и контролировал расходование остальной части.
В оазисах Туркестана вакфы составлялись из значительных участков луч­
ших орошаемых земель и представляли собой крупную категорию землевла­
дения, на которую распространялся налоговый иммунитет. Только при Шай- 
банидах с вакфов некоторое время взимались налоги, затем они были отмене­
ны. Это нашло отражение и в грамотах, касающихся духовенства присыр­
дарьинских городов. В грамоте Абдаллах-хана от 1598 г. нет указаний на 
освобождение вакфа мазара Зийа ад-дина Сыгнаки от налогов; в грамоте 
1634 г., подтверждающей неизменность того же вакфа, говорится об осво­
бождении его от всех налогов и о предоставлении прав тарханства всем 
шейхам — потомкам этого святого, которые исполняли при его мазаре дол­
жности чтецов молить.
Помимо вакфных земель, которыми распоряжалось местное мусульман­
ское духовенство, оно владело значительными площадями земель на пра­
вах собственности, собиравшихся как путем покупки, так и путем пожало­
ваний со стороны разных лиц, главным образом — ханов. Например, гра­
мотой эмира Тимура о назначении Сирадж ад-дин-шайха шайх аль-исла- 
мом ему было пожаловано несколько участков орошаемой земли на четы­
рех каналах, причем все эти участки освобождались от государственных и 
местных налогов, т.е. их владельцу были предоставлены права тархана.
^ 9

Предоставление должности главного духовного судьи (куззат аль-ислам) 
Сыгнака, который был вторым по значению лицом после шайх ал-ислама41, 
также сопровождалось, как видно из грамоты 1543 г., выданной от имени 
Абулгази Абд ар-Рахим-хана — бахадур-султана, пожалованием земли и 
прав тарханства, помимо других денежных доходов, определенных в жало­
ванной грамоте. О наличии собственных земель у духовенства говорится и 
в грамоте от 1598 г. узбекского хана Абдаллаха, в частности, садр ал-ислам 
Камал ад-дин жаловался на ущерб, причиняемый кочевниками его «зем­
лям, [расположенным вдоль] его каналов». Грамотой 1617 г., выданной, 
очевидно, Имам-Кули-ханом (узбекский хан, Аштарханид) ишану Аса- 
даллах-ходже был передан на правах дарубаста, т.е. с освобождением от 
налогов, оросительный канал под Сайрамом, а вместе с ним и орошаемая 
им земля42.
К местному мусульманскому духовенству в Туркестане прибавилась еще 
и прибывшая с Мухаммад Шайбани-ханом духовная знать. В «Михман- 
наме» сообщается о некоем «великом сеиде» и «ученейшем муже», кото­
рый прибыл вместе с туркестанскими «вельможами и знатными лицами» 
(акабир ва айан) в Аркук приветствовать Шайбани-хана. Этот «араб из 
Йемена» Саййид Шаме ад-дин более двадцати лет прожил в Мавераннахре 
и Туркестане, был близок к Шайбани-хану, оказал ему помощь при завое­
вании Туркестана и теперь «бросил посох постоянного местожительства в 
городе Сайраме»43. Здесь, в Сайраме, он «приобрел семью и слуг» (ахл ва йаал), 
скот и земельную собственность, весьма немалую, так как принадлежал к 
знатнейшим лицам Туркестана.
Из вышесказанного о землевладении мусульманского духовенства понят­
на огромная роль ислама и его культовых служителей в жизни населения 
туркестанских городов; экономическое могущество духовной знати было ос­
новой ее политической силы и идеологического влияния на народные массы.
Значительную часть городской (земледельческой) верхушки составля­
ли, помимо духовенства, представители военно-феодальной знати, а также 
гражданской администрации. Таковыми являлись упоминающиеся в исто­
рических сочинениях и жалованных грамотах беки (минбиги, или мирха- 
заре — «тысячники», йузбиги — «сотники») и другие, владевшие большими 
земельными массивами как на правах собственности, так и на правах ус­
ловных пожалований. Это были, в основном, представители родоплемен­
ной кочевой знати; помимо большого количества скота и обширных паст­
бищ, которыми они владели до прихода в Туркестан, в их руки попали зем­
ледельческие селения и орошаемые земли.
В числе представителей центральной и местной администрации назва­
ны различные должностные лица: вазиры, вакили (наместники), хакимы — 
правители области, губернаторы, назначавшиеся ханами и удельными пра­
вителями в городах и вилайетах. Сам удельный правитель, султан или бек, 
почти все время находился в ханской ставке или принимал участие в воен­
ных походах.
Кроме упомянутых выше, были также различные чиновники по сбору 
налогов, арбабы — служащие водного надзора. Так переводит 

жүктеу/скачать 27,59 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: