Последняя камелия

сад, – редкость для большого города, но это была наша полная
собственность. С высокой камелии, которую мы с Рексом посадили год
назад в честь годовщины нашей свадьбы, счастливо чирикнула птичка.
Меня тошнило от мысли, что он вторгся в мое святилище.
– Послушай, – прошептала я, – я же просила тебя больше не звонить.
Взглянув на многоквартирный дом рядом с нашим особняком, я
подумала, не смотрит ли на меня он из одного из окон.
– Аманда, Аманда, – проговорил он, забавляясь.
– Прекрати называть меня этим именем!
– Ах да, я забыл, – продолжал он. – Ты теперь зазналась. Я читал в
газете о твоей свадьбе. – Он насмешливо прищелкнул языком. – Просто
счастливый конец сказки для девочки, которая…
– Пожалуйста, – перебила его я, не в силах выносить его голос, который
погружал меня в прошлое, а мне этого очень не хотелось. – Почему ты не
оставишь меня в покое? – взмолилась я.
– Ты хочешь сказать, что не 
скучаешь 
по мне? Возгордилась, что вышла
за 
английского короля
? Думаешь, ты действительно что-то из себя
представляешь? Тогда позволь спросить: твой муж знает, 
кто ты на самом
деле
? Знает, что́ ты когда-то сделала?
Мне стало дурно, подкатила тошнота.
– Ради бога, оставь меня в покое, – взмолилась я, чувствуя, как
перехватывает горло.
Он самодовольно рассмеялся:
– Не могу. Нет и нет. Видишь ли, я провел в тюрьме десять лет. Это
достаточно долгий срок, чтобы подумать. И я много думал о тебе, Аманда.
Почти каждый день.
Меня передернуло. Пока он был за решеткой, я чувствовала себя в
безопасности. Его посадили за отмывание денег и еще одно мелкое
преступление, но пока он находился за решеткой, я ощущала себя
укутанной в толстое мягкое одеяло. А теперь он вышел на свободу и это
одеяло сдернул. Я была напугана и чувствовала себя беззащитной.
– Есть одна штучка, милая, – продолжал он. – Я обладаю очень ценной
информацией. Ты ведь не можешь упрекать меня за то, что я тоже хочу
такой сытой и уютной жизни, как у тебя.
– Я сейчас повешу трубку, – сказала я, поднося палец к красной кнопке.
– Ну что ж, пожалуйста. Но ты знаешь, чего я хочу.
– Я уже сказала тебе, что у меня нет таких денег.
– У тебя, может, и нет, но у родственников твоего мужа есть точно.
– Не надо, не впутывай их.

– В таком случае, – проговорил он, – у меня не остается выбора.
Я услышала на другом конце сигналы развозчика мороженого и
вспомнила, как девочкой, выпучив глаза, в надежде бегала за такими
развозчиками. Не знаю, зачем. У меня никогда не было доллара на
мороженое, и все же они притягивали меня к себе как магнит.
Я опустила трубку и поняла, что мороженщик приближается, он совсем
рядом, может, в квартале от меня. Рядом. Совсем рядом. Я ужаснулась.
– Ты где? – спросила я, погружаясь в панику.
– А что? Хочешь меня увидеть? – забавлялся мой мучитель. Я
представила угрожающую ухмылку на его лице.
У меня задрожал подбородок.
– Пожалуйста, отстань от меня, – взмолилась я. – Почему ты не можешь
оставить меня в покое?
– Это было бы слишком просто, – ответил он. – Но ты испытываешь
мое терпение. Если к концу недели у меня не будет денег, я все расскажу
твоему мужу. А когда я говорю «все», это значит 
все
.
– Нет! – вскричала я. – Не надо, пожалуйста!
Я обошла дом и заглянула через ограду в боковой двор. Мимо
медленно проехал развозчик мороженого. Дети радостно визжали при
звуках мелодии, льющейся из громкоговорителя, но у меня каждая нота
вызывала парализующий страх.
– У тебя пять дней, Аманда, – раздалось в трубке. – И, кстати, ты
потрясающе выглядишь в этом платье. Синее тебе идет.
Связь прервалась, и я, прежде чем взглянуть на улицу, посмотрела на
свое синее платье. Вдали виднелся каштан. Рядом припарковалась старая
«Хонда» с тонированными стеклами и ржавым капотом. Остановка
автобуса отбрасывала на тротуар неровную тень.
Я побежала обратно в дом, закрыла застекленную дверь и крепко
заперла ее.
– Слушай, давай поедем в Англию, – я обратилась к Рексу, едва дыша.
Поправив на носу темные очки, он ошарашенно спросил:
– Ты серьезно? Ты вроде бы не собиралась путешествовать. С чего
такая перемена?
Родители моего мужа недавно приобрели историческое поместье в
английской деревне и приглашали нас с Рексом провести там лето, пока
они путешествуют по Азии, где работал отец Рекса, Джеймс. Рекс же писал
роман, действие которого происходило именно в английском поместье, и
эта поездка казалась ему прекрасной возможностью для погружения в
материал. И мы оба любили старые дома. Из того, что рассказала по

телефону его мать, Лидия, мы знали, что поместье буквально переполнено
историей.
Но время для поездки было совсем неподходящим. Мой бизнес в
ландшафтном дизайне набирал обороты, и я обхаживала четырех новых
клиентов – в том числе с заказом на грандиозный проект по разбивке садов
на крышах Манхэттена. Уехать в такое время – непоправимая глупость.
Однако у меня не было выбора. Шон ничего не знает про поместье. Там он
меня не найдет. А поездка даст мне время все как следует обдумать.
Я нервно обвела комнату глазами.
– Ну, я не то чтобы… То есть да, не хотела. – Я глубоко вздохнула,
чтобы взять себя в руки. – А потом еще раз подумала, и мне показалось,
что, возможно, нам бы следовало развеяться. Приближается наша
годовщина. – Я села рядом с Рексом на диван и стала накручивать на палец
его блестящие волосы. – Я бы могла изучить в тех местах все сады, может
быть, даже кое-чему научиться. Знаешь, здесь все сходят с ума по
английским садам. – Я говорила очень быстро, как всегда, когда
волновалась. Наверняка Рекс заметил это, потому что сжал мою руку.
– Ты нервничаешь из-за авиаперелета, да, милая? – спросил он.
Я на самом деле побаивалась летать самолетами, и врач прописал мне
для таких случаев успокоительное. Но Рекс не догадывался об истинной
причине моей тревоги, и я бы никогда не позволила ему узнать правду.
Когда-то я думала, что расскажу ему о себе все. Но чем дольше я
откладывала, тем невозможнее казалось открыть рот и произнести трудные
слова. Поэтому я так ничего ему и не рассказала. Вместо этого я спряталась
за историей, которую сама же и сочинила. Девушка из зажиточной нью-
гемпширской семьи, чьи родители погибли в автокатастрофе несколько лет
назад. Все семейные деньги пропали из-за жульнической инвестиционной
схемы. Рекс все это проглотил, не задумываясь, он безоговорочно верил
мне. Ему не казалось странным, почему я не получаю рождественских
открыток и никто не звонит мне на день рождения. Он не спрашивал, не
хочется ли мне повидать дом моего детства. Он говорил, что восхищается
моей силой, тем, что я умею жить настоящим, а не скорблю по прошлому.

жүктеу/скачать 1,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: