Последняя камелия

телефонисткой и попросить ее соединить меня с химчисткой, которая
находилась рядом с булочной моих родителей. Эли передаст им от меня
сообщение.
– Эли! – прокричала я в трубку. – Это я, Флора. Флора Льюис… Да,
слушай, Эли, я звоню из Англии… Да, из Англии… Да, у меня все
хорошо… Мне нужно, чтобы ты сходил за моей мамой. Можешь это
сделать? – Я зажала ладонью микрофон. – Он сейчас приведет ее! Не могу
поверить!
Чуть погодя трубку взяла мама:
– Флора?
Ее голос бальзамом пролился на мою душу. У меня подогнулись ноги, и
мистер Бердсли пододвинул мне свой стул.
– Мама! – закричала я. – Я так рада тебя слышать!
– Ох, Флора! – сказала она. На линии что-то трещало, напоминая, что
между нами океан. – Мы так волновались.
– Ой, мама, мне столько надо тебе рассказать! Не знаю, с чего начать.
– Ты где? – Я услышала ее приглушенные всхлипы. – Ты в
безопасности?
– Да, да, в безопасности. Я работаю няней, ухаживаю за тремя детьми в
английском поместье.
– Почему ты не писала?
– Я писала, но письма… – Я взглянула на мистера Бердсли. – Их так и
не удалось отправить. Но, пожалуйста, знай, что я вспоминала о вас
каждый день. Я просто подумала, что вы слишком заняты в булочной,
чтобы написать ответ.
– Ох, милая, – сказала она. – Когда ты уехала, я так волновалась за тебя.
Но надеялась, что тебе будет интересно попутешествовать. Папа верил, что
все хорошо. А я, тупоголовая…
– Как папа? – спросила я.
– Мне очень жаль, но он болеет.
– Что с ним, мама?
– Легкие. Это оттого, наверное, что он столько лет вдыхал муку.
Доктора говорят, что, если как следует отдохнуть, он может поправиться. –
Она заплакала. – Ох, Флора, я молюсь, чтобы он поправился.
– Мама! – закричала я. – Я вернусь домой. Я сделаю все, чтобы
вернуться.
– Но как же ты вернешься, милая? Война, пассажирские рейсы
отменили.
– Я найду способ. Должна найти.

На следующее утро за детьми в детской присматривала миссис
Диллоуэй, а я отправилась в кабинет лорда Ливингстона.
– А, Флора, – несколько удивленно произнес он, подняв взгляд от
письменного стола. – Рад видеть вас этим прекрасным утром.
– Мне известно о письмах, – быстро проговорила я, сразу беря быка за
рога.
Он вперил взгляд в стол.
– Как вы могли? – продолжала я. – А теперь я узнаю, что мой отец
болен. Он, может быть, умирает, а я даже не знала об этом!
– Ну, тогда я, в свою очередь, должен спросить вас: как могли 
вы
? –
перешел в атаку он.
Я села на стул перед его столом.
– Вы знаете?
– Да.
– Давно?
– Уже некоторое время, – ответил он. – Конечно, подозрения у меня
возникли, когда вы нашли альбом моей жены, тот самый, с гербарием. А
потом мой человек в Лондоне проследил вашу связь с мошенником по
имени Филип Прайс. – Он откинулся в своем кресле, осклабившись, словно
я его забавляла. – Мне хотелось посмотреть, сможете ли вы справиться с
его заданием. Хотелось посмотреть, найдете ли вы это. – Он выдвинул
ящик, вытащил сложенный листок и развернул его, чтобы я могла видеть. –
Вы ищете эту камелию?
Это была пропавшая страница из альбома леди Анны.
– Я давно решила, что никогда не смогу предать вас и ваших детей, –
сказала я, мой подбородок дрожал.
Лорд Ливингстон холодно улыбнулся.
– Но вы думали об этом, правда? – Он смял листок и бросил в
мусорную корзину под столом.
– Нет, – сказала я. – Это неправда. Я полюбила их, полюбила вас всех.
И Десмонда.
– А что он подумает о вас теперь? – сказал он, снова протянув руку к
ящику. – Когда узнает о вас правду?
Мое сердце заколотилось чаще.
– А как насчет правды о 
вас
? – перехватила инициативу я. – Обо всех
ваших женщинах, в том числе пропавших?
Когда я увидела его лицо, мне тут же захотелось взять свои слова
обратно.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Лорд Ливингстон покачал

головой, потом заглянул в ящик стола и вытащил мои письма к родителям.
Они были перехвачены шпагатом. Мои щеки вспыхнули, я схватила пачку
писем и бросилась к двери.
– Постойте, Флора, – окликнул он меня.
Я бросилась в фойе.
Миновав подъездную дорожку, я побежала вниз по склону, сама не зная
куда. А потом увидела камелии. Снова шел снег, но мне было наплевать. С
каждым шагом я удалялась от этого дома, от его тоски. Я больше не могла
ее выносить. Наверное, и Анна ощущала такую же тоску, когда убегала в
любимый сад? Я посмотрела на камелии. Они были похожи на сладости,
посыпанные сахарной пудрой.
Я продолжила свой путь и повернула к старому сараю. Подойдя, я
потянула дверь, и на этот раз она оказалась не заперта. Внутри на крюках,
вбитых в стену, висели веревка, пила, садовые ножницы и прочие
инструменты. У дальней стены на земле рядом с маленькой внутренней
дверцей лежал джутовый мешок. Я открыла дверцу, и когда заглянула
внутрь, у меня перехватило дыхание. На обшивке дальней стены,
написанная чем-то красным, виднелась загадочная надпись: «Да будут
цветы окроплены ее кровью, чтобы проявить свою красоту».
Снаружи послышался треск сломанной ветки. Мое дыхание участилось,
в холодный воздух поднимались облачка тумана. 

жүктеу/скачать 1,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: