Беременность округлила лицо Джин, и теперь она больше уже не
походила на школьницу, решительным образом настроенную стать
первой в своем классе и получать самые высокие оценки.
Умиротворенное, женственное, ее лицо мягко светилось в солнечных
лучах.
— Сегодня ты похожа на святую, — сказал Рудольф.
— Тут у кого угодно будет облик святого, — ответила она, — если
два месяца не занимаешься сексом.
— Надеюсь, наш малыш оправдает все принесенные тобой жертвы.
— Пусть только попробует не быть на высоте!
— Ну, как ты чувствуешь себя сегодня?
— О'кей. Он там, по-моему, марширует в тяжелых солдатских
ботинках, ну а в остальном все терпимо.
— Ну а что, если будет девочка?
— Я ей посоветую не заводить двух любовников сразу, — ответила
Джин.
Они рассмеялись.
— Что ты собираешься делать сегодня?
— На собеседование придет няня, потом должны привезти мебель
для детской, мы с Мартой будем ее расставлять. Потом нужно принять
витамины, потом нужно взвеситься. Дел много. Ну а ты?
— Нужно поехать в университет, — сказал Рудольф. — Там
сегодня заседание совета попечителей. Потом загляну в офис…
— Ты снова позволишь этому старому чудовищу Калдервуду
ворчать?
С тех пор как Рудольф сообщил о своем решении выйти из бизнеса
в июне, Калдервуд все время ворчал, не давая ему прохода: «Ну кто,
скажи на милость, уходит в отставку в возрасте тридцати шести лет?»
— Я, — каждый раз говорил ему Рудольф, но Калдервуд
отказывался принимать его слова на веру. В глубине души он
подозревал, что Рудольф темнит, чтобы установить полный контроль
над всем бизнесом, и Калдервуд неоднократно намекал ему, что если
Рудольф передумает и останется в бизнесе, то будет более полный
контроль. Он даже предложил перенести главный офис в Нью-Йорк,
но Рудольф сказал, что он не собирается жить в этом городе. Джин
Достарыңызбен бөлісу: