свой выбор, живут счастливее тех,
кто топчется на месте, он и дальше пребывал в
заблуждении. Тем более что это не вызывало особых трудностей.
Иэн общался с такими же еще не определившимися в жизни парнями и девушками. В
магазине по продаже велосипедов, в котором он работал, коллеги уверяли его в том, что ему
не нужно принимать никаких решений. «Мы же не делаем этого!» – подбадривали они его.
Друзья Иэна много рассуждали о том, что не станут чем-то довольствоваться и что-то
продавать – довольствоваться низкоквалифицированной работой и продавать свое будущее. Я
подозревала, что Иэн пришел ко мне на сеанс именно потому, что чувствовал: во всех этих
разговорах много невольной лжи.
Когда Иэн пожаловался родителям по поводу своего бесцельного блуждания в океане
возможностей, он услышал очередную ложь. Его отец и мать сказали: «Ты самый лучший!
Весь мир у твоих ног!» Они уверили его в том, что он может заняться чем только пожелает.
Они не понимали, что такая неопределенная поддержка не приносит сыну никакой пользы.
Вместо того чтобы придать Иэну смелость, это только вводило его в заблуждение.
Иэн и подобные ему молодые люди, воспитывавшиеся на абстрактных призывах –
«Следуй за своими мечтами!», «Ставь перед собой высокие цели!» –
часто не знают, как
именно сделать это. Они не знают, как добиться желаемого, а иногда даже чего они,
собственно говоря, хотят. Иэн почти с отчаянием сказал мне об этом так: «Моя мама
постоянно твердит, какой я замечательный и как она мной гордится, а мне хочется спросить:
за что?
Чем я отличаюсь от других?»
Иэн не был склонен самовлюбленно упиваться похвалами матери и уже давно начал
понимать, что ее слова носят слишком общий характер, чтобы что-то значить. Он чувствовал
себя обманутым, – и у него были на то веские основания. Жизнь не безгранична, так же как и
возможности Иэна. Молодые люди в возрасте от двадцати до тридцати лет часто говорят, что
хотели бы иметь меньше вариантов выбора, но у Иэна в тот момент их было немного. И чем
дольше он откладывал свою жизнь на потом, тем меньше их оставалось.
– Я хочу, чтобы ты пришел ко мне на следующей неделе, – сказала я. – Когда ты
придешь, мы с тобой выберемся из этого океана. Это не совсем подходящая метафора.
Вместо океана мы пойдем покупать джем.
В психологии
есть классическое исследование, известное как «эксперимент с
джемом»
[45]
. Его провела Шина Айенгар в тот период, когда работала в Стэнфордском
университете. По ее мнению, местный супермаркет – вполне подходящее место для того,
чтобы понять, как люди делают выбор. Ассистенты Айенгар взяли на себя роль поставщиков
джема и выставили на столах в супермаркете образцы для дегустации. По условиям
эксперимента в одни дни для дегустации предлагалось шесть сортов джема: из персика,
черешни, красной смородины, апельсина, киви и лимона. В
другие на дегустационных
столиках выставляли двадцать четыре сорта джема: шесть перечисленных выше и еще
восемнадцать. В обоих случаях покупателям выдавался купон на приобретение только одной
банки джема со скидкой.
В результате к столику с двадцатью четырьмя сортами джема подходило больше
покупателей, но они делали меньше покупок. Людей привлекал широкий ассортимент
джемов, но разнообразие было настолько большим, что они терялись и вообще отказывались
что-либо покупать. Из тех, кто подходил к столику с двадцатью четырьмя сортами джема,
только 3 процента делали покупку. Напротив, люди, подходившие к столику с шестью
сортами джема, могли определить, какой джем нравится им больше всего, поэтому около 30
процентов из них уходили из магазина с покупкой.
На следующей неделе я рассказала Иэну об эксперименте с джемом и спросила, как он
считает, не слишком ли в жизни много возможностей, для того чтобы выбрать что-то одно?
– Меня
Достарыңызбен бөлісу: