Важные годы

– Хороший вопрос! Думаю, что двадцатилетним прежде всего необходимо осознать то,
что столика с двадцатью четырьмя сортами джема не существует. Это миф.
– А почему миф?
– Молодым людям постоянно твердят, что перед ними безграничное множество
альтернатив. Когда им внушают, что они могут заняться чем угодно или отправиться в каком
угодно направлении, – это все тот же океан, о котором ты говорил. Это все равно что стоять
перед столиком с двадцатью четырьмя сортами джема. Но я еще не встречала ни одного
человека старше двадцати, у кого было бы двадцать четыре реальных варианта выбора.
Каждый имеет в лучшем случае шесть возможных вариантов.
Иэн посмотрел на меня непонимающим взглядом, поэтому я продолжила:
– Больше двух десятков лет ты превращался в того, кем стал сейчас. У тебя есть какой-то
опыт, интересы, сильные и слабые качества, дипломы, комплексы и приоритеты. Ты не
появился в этом мире внезапно и не окунулся, как ты говоришь, в океан. Первые двадцать
пять лет твоей жизни имеют значение. Ты стоишь перед столиком с шестью сортами джема и
знаешь кое-что о том, какой вкус тебе больше нравится – киви или черешни.
– Я просто хочу, чтобы все было хорошо, – сказал Иэн. – Я хочу, чтобы все изменилось к
лучшему.
– Ты по-прежнему рассуждаешь абстрактно, – возразила я. – Ты уклоняешься от
осознания того, что ты знаешь.
– Так вы считаете, что я уже знаю, что должен делать?
– Думаю, кое-что знаешь. Мне кажется, существуют определенные реальные факты.
Давай с них и начнем.
– Это напоминает мне вопрос о лотерее, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Ну, понимаете, – продолжил Иэн, – это когда ты спрашиваешь себя, что бы ты сделал,
если бы выиграл в лотерею. Тогда ты и будешь знать, чего на самом деле хочешь.
– Это неправильный вопрос, – возразила я. – Он не имеет отношения к реальности.
Отвечая на вопрос о лотерее, ты думаешь о том, что бы ты делал, если бы способности и
деньги не имели значения. Но они значение имеют. Поэтому молодые люди двадцати с
лишним лет должны ставить вопрос по-другому: что они будут делать со своей жизнью, если
не
выиграют в лотерею? Что ты умеешь делать достаточно хорошо, чтобы обеспечить ту
жизнь, к которой стремишься? И какое занятие может оказаться для тебя настолько
приятным, что ты будешь готов заниматься им в той или иной форме всю оставшуюся жизнь?
– Я ничего об этом не знаю.
– Этого не может быть.
На протяжении следующих нескольких месяцев Иэн делился со мной впечатлениями от
работы и учебы. Достаточно долго я просто слушала его. Иэн говорил, и мы 
оба слушали
, что
именно он сказал. Через какое-то время я смогла извлечь из всего этого конкретную
информацию. Иэн очень рано стал интересоваться рисованием. В детстве он любил
сооружать что-то из конструктора LEGO. В колледже Иэн начал изучать курс архитектуры, но
так и не окончил его, потому что ему показалось устаревшим то, чему там учили. Иэн
получил диплом по когнитивистике
{11}
, поскольку ему нравилось изучать технологии и
процессы восприятия. Я видела, с каким удовольствием Иэн говорил о своем желании
создавать определенные продукты.
Со временем Иэн определил все имеющиеся у него альтернативы – то есть те шесть
«сортов джема», или шесть вариантов того, чем бы он мог заняться.
«Я мог бы работать в магазине по продаже велосипедов, но меня это угнетает. Я знаю,
что это было бы неправильно. Моему менеджеру около сорока лет, и что-то вызывает у меня
беспокойство в связи с этим…»
«Я мог бы поступить на юридический факультет. Родители всегда убеждали меня
сделать это. Но я не хочу сдавать вступительный тест для абитуриентов юридического

факультета. Кроме того, я не люблю читать и терпеть не могу писать, а в юридическом
колледже придется много заниматься и тем и другим».
«Сейчас дизайном можно заниматься в сети, и это мне нравится. Меня интересует
взаимосвязь между дизайном и технологиями».
«Я мог бы изучать арабский язык и увлечься, скажем, международными отношениями
или чем-то в этом роде; может, меня отправили бы куда-нибудь за границу. Но это всего лишь
идея. Когда-то я записался на курсы арабского языка, но так на них и не пошел…»
«Пару лет назад я попытался попасть в программу обучения цифровому дизайну. Ее
внедряла компания, которая повышает квалификацию людей с высшим образованием и
предоставляет им работу. Я тоже хотел участвовать, но мне так не повезло».
«Я мог бы съездить к своему другу в Камбоджу, чтобы выиграть немного времени, но
родители категорически против этого».
«Я мог бы поехать в Сент-Луис и пожить там со своей давней подругой. Но это не очень
хорошая идея, поскольку я просто не могу поддерживать с ней никаких отношений, пока не
разберусь, что мне делать дальше. (Это звучало неплохо. Сначала работа, затем любовь. Я
уже много раз слышала нечто подобное от двадцатилетних молодых людей, особенно от
юношей.) Она все время смотрит “Анатомию страсти” и настаивает на том, что мы оба
должны продолжать учебу после получения степени бакалавра. Но в колледже я изучал
только два курса по естественным наукам и не особо в них преуспевал».
Проанализировав все имеющиеся альтернативы, Иэн нашел то, что психоаналитик
Кристофер Боллас обозначает термином «неосознанное известное»
[46]
. Неосознанное
известное – это то, что мы знаем о себе, но почему-то забыли. Это те мечты, которые мы
утратили, или истины, которые разделяем в глубине души, но избегаем поддерживать в
открытую. Возможно, мы не хотим признавать неосознанное известное перед другими
людьми, потому что боимся, что они о нас подумают как-то не так. А еще мы переживаем,
как скажется это неосознанное известное на нас и нашей жизни.
Иэн считал, что самое трудное в его ситуации то, что он находится на распутье и никак
не решит, чем ему заняться. Но мне кажется, что в глубине души он понимал: 
настоящая
неопределенность начинается именно в момент выбора. Самая ужасная неопределенность –
стремиться к чему-то, не зная, 
как
этого достичь. Это все равно что работать над чем-то, хотя
это что-то носит довольно расплывчатый характер. Когда мы делаем выбор, мы обрекаем себя
на тяжкий труд, возможность неудачи и разочарования, поэтому иногда проще ничего не
знать, ничего не выбирать и ничего не делать.
Но в действительности все обстоит иначе.
– Иэн, в день нашей первой встречи ты сказал, что чувствуешь себя так, как будто
находишься посреди океана. У меня создалось впечатление, что нет ничего, чем ты хотел бы
заняться, и что ты представления не имеешь, чего хочешь. Но ты просто не позволял себе
прислушаться к собственным мыслям. У тебя есть нечто, к чему ты стремишься. Ты хочешь
попробовать свои силы в цифровом дизайне.
– Ну, не знаю… – неуверенно произнес он.
А затем начал задавать вопросы, которые говорили о том, что его незнание – не более
чем самозащита:
– Но я понятия не имею, как получить работу в сфере цифрового дизайна…
– Я знаю, – сказала я.
– А что если я начну, а затем передумаю?
– Тогда займешься чем-то другим. Это не единственная банка джема, которую ты купишь
за свою жизнь.
– Но если я займусь этим и у меня ничего не получится, у меня больше не будет выбора.
– Выбор никуда не денется. Но у тебя будет больше информации. Тебе предстоит найти
ответ на ряд важных вопросов: можешь ли ты сам зарабатывать на жизнь? Понравится ли
тебе твоя работа? Это важные моменты, с которыми ты должен разобраться.

– Но мне трудно представить, что будет, если я попытаюсь чем-то заняться. Как по мне,
было бы безопаснее вообще не делать выбор.
– Не делать выбор – такая позиция не защитит тебя от опасностей. Это обязательно
повлечет за собой определенные последствия, но они заявят о себе немного позже – в
тридцать-сорок лет.
– Меня не покидает мысль, что мои родители скажут, чтобы я занялся чем-то более
престижным, например юриспруденцией. Сам я тоже подумываю о том, а не ли выбрать ли
мне что-то более интересное, вот хотя бы арабский язык. Я не хочу, чтобы моя жизнь
сводилась только к одной банке джема. Это скучно.
– Именно это и мешает тебе осознать то, что ты уже знаешь, и действовать
соответственно, – возразила я. – Это называется «тирания долга».
Мы еще поговорим об Иэне в следующих главах.

жүктеу/скачать 1,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: