Здесь стоит упомянуть о том, что социолог Роуз Козер назвала «слабостью сильных
связей», и о том, как наши близкие друзья сдерживают наше развитие
[37]
. Сильные связи
кажутся нам
удобными и хорошо знакомыми, но, кроме поддержки, им нечего нам
предложить. Как правило, люди, с которыми у нас формируются тесные отношения, слишком
похожи друг на друга (даже в том, что они остановились на одном уровне развития), чтобы
предложить нечто большее, чем сострадание. Зачастую они располагают той же информацией
о работе или отношениях, что и мы сами.
Слабые связи носят совсем другой характер, и иногда люди, с которыми мы
поддерживаем такие контакты, в буквальном смысле находятся слишком далеко, чтобы стать
нашими близкими друзьями. Поскольку они не принадлежат к замкнутому кластеру наших
близких друзей и знакомых, они открывают нам доступ к чему-то новому. У них есть опыт,
которого нет у нас.
Они знают людей, с которыми мы не знакомы. Информация и
возможности передаются по слабым связям гораздо быстрее, чем через близких друзей,
поскольку у людей со слабыми связями меньше общих контактов. Слабые связи напоминают
мост, конца которого не видно, а значит, неизвестно, куда он может привести.
Важно не только то, кого и что знают окружающие нас люди, но и то, как именно мы с
ними общаемся. Поскольку люди, входящие в состав сплоченных групп, очень похожи друг
на друга, они используют простой способ кодированной коммуникации, который
обозначается термином «ограниченный языковой код»
[38]
. В узком кругу экономичный, но
неполный ограниченный код позволяет использовать разговорные выражения и сокращения,
для того чтобы сказать больше с помощью меньшего числа слов. Все составители рекламных
текстов знают, что сокращение FTW означает for the win («за победу»), точно так же как все
бизнесмены знают, что JIT расшифровывается как just in time («точно вовремя»).
Однако членов сплоченной группы объединяет и нечто большее, чем сленг и словарь. Их
объединяют также представления друг о друге и окружающем мире. Возможно, они учились
в одной школе или
имеют одинаковое мнение о том, что такое любовь. Скорее всего, все
люди, с которыми у нас есть сильные связи, смотрят или слушают программы Гленна Бека,
Рейчел Мэддоу или Стивена Кольбера (или решительно отказываются все это смотреть и
слушать). Каким бы ни был конкретный источник сходства между членами одной группы,
общение с ними может ограничивающее влиять на то, кого и что мы знаем, с кем общаемся и
как, по большому счету, мы мыслим.
С другой стороны, слабые связи стимулируют нас общаться с другими людьми с позиции
несходства и использовать при этом способ коммуникации под названием «расширенный
языковой код». В отличие от ограниченного кода, предполагающего наличие сходства между
говорящим и слушающим, расширенный код не требует, чтобы слушающий думал так же или
знал ту же информацию. Когда мы контактируем с малознакомыми людьми, нам приходится
говорить более обстоятельно, а это требует более четкой самоорганизации и более глубоких
размышлений. В итоге мы употребляем меньше избитых фраз, а наши предложения реже
остаются неоконченными. Когда мы делимся с такими людьми своими идеями по поводу
карьеры или мыслями о любви, нам приходится формулировать все гораздо четче. Так слабые
связи активизируют, а порой даже форсируют продуманный процесс развития и изменений.
Достарыңызбен бөлісу: