Важные годы

Истории, которые мы рассказываем о себе, становятся элементами нашей
идентичности
[89]
. Они раскрывают уникальную сущность нашей личности. Все они, взятые
вместе, говорят кое-что о наших друзьях, семье и культуре, а также о том, 
почему
мы
предпочли именно такой образ жизни.
Я часто помогаю своим клиентам сформировать профессиональную идентичность
посредством рассказов о себе, которые имели бы смысл и которые можно было бы брать с
собой на собеседования при приеме на работу. Личные истории о любовных отношениях –
это гораздо более сложный вопрос. Без описания нашего опыта взаимодействия с друзьями и
возлюбленными или без беседы, требующей от нас осмысления происходящего, самые
интимные воспоминания могут быть собраны воедино странным, иногда весьма неприятным
способом. Хотя некоторые из них порой так и остаются невысказанными, они являются не
менее значимыми или весомыми
[90]
. Научные исследования (а также клинический опыт)
говорят о том, что в большинстве случаев такие истории касаются весьма деликатных тем
[91]
.
Власть, которую имеют над нами невысказанные личные истории, заключается в том,
что (как в случае с Кэти) они могут неслышно вращаться по кругу у нас в голове, но никто о
них не знает, порой даже мы сами. Чаще всего такие истории прячутся, как сказала Кэти, в
пробелах между тем, что мы планируем сделать, и тем, что на самом деле делаем, или между
тем, что происходит, и тем, как мы преподносим людям происходящее.
Тем не менее эти истории представляют собой фрагменты идентичности с самым
большим потенциалом для перемен
[92]
. Немного позже мы узнаем, как меняется личность
человека в возрасте от двадцати до тридцати лет. Но эти изменения происходят не так быстро
и не так драматично, как в историях, которые мы рассказываем о себе. Жизненные истории, в
которых преобладает тема крушения надежд, оказывают подавляющее воздействие на
личность. Истории о достигнутых успехах носят трансформирующий характер. Именно
поэтому один из аспектов моей работы с такими клиентами, как Кэти, состоит в том, чтобы
помочь им рассказать о себе правильную историю.
– Со временем наши истории необходимо редактировать и пересматривать, – сказала я
Кэти. – Ты должна понимать это, как никто другой.
– Да, согласна.
– Расскажи, как ты редактируешь рассказы, которые пишешь для детей.
– Это самая важная часть моей работы. Когда пишешь рассказ, отражаешь в нем какие-то
правильные мысли и порывы, но при этом ты ослеплен теми чувствами, которые
испытываешь в данный момент. Просматривая этот же рассказ через какое-то время, ты
можешь судить о нем более объективно. Бывает так, что история имела какой-то смысл для
тебя в момент написания, но не несет никакой смысловой нагрузки для читателей.
Просматривая ее еще раз, ты видишь, какие места самые провальные.
– Совершенно верно. История, которую ты рассказываешь себе сейчас, – это первый
черновик, оставшийся еще с юности. Для меня в нем нет смысла.
– Действительно нет, – не то спросила, не то подтвердила Кэти.
– Тем не менее ты не относишься к числу отстающих. Нельзя сказать, что ты нежеланна.
Когда ты прекратишь встречаться с тем, кто тебя недостоин?
– Знаете, а ведь некоторые из тех парней, с которыми я встречаюсь, очень
привлекательны… – игриво ответила Кэти.
– Я говорю не о внешности. Я уверена, что среди этих мужчин есть очень
привлекательные и добрые люди. Но ты никогда не требуешь, чтобы они относились к тебе
серьезно. Я говорю о встречах с устаревшей, слабой, неточной версией твоего собственного
«я».
– Но я такая и 
есть
. Я по-прежнему остаюсь той неприкасаемой, какой меня все считали
и считают. Как будто мне все еще семнадцать лет.
– Однако с тех пор произошло многое.

Как правило, у юношей и девушек двадцати с лишним лет, которые снижают планку в
своих любовных отношениях (или в работе), есть невысказанные или как минимум
неотредактированные истории. Они – следствие прежних бесед и событий, а значит, их
можно изменить только посредством новых бесед и новых событий.
Мне как психотерапевту Кэти предстояло многое наверстать. Поскольку на протяжении
долгих лет Кэти слушала только родителей, детей из школы и свой iPod, она почти не
слышала, что я говорю – и даже что говорит она сама. Однажды она пришла на сеанс и
сказала:
– Я набралась смелости, чтобы задать вам один вопрос. Это самый страшный, самый
трудный вопрос, который я никогда никому не задавала.
Я сидела и ждала, как мне показалось, достаточно долго.
– Какой вы меня видите? – спросила наконец Кэти со слезами на глазах
[93]
.
Этот простой вопрос вызвал у меня ком в горле. Я понимала, что он возник у Кэти из-за
глубокого убеждения, будто ее никто не замечает и даже не смотрит на нее. Но я понимала
также: этот вопрос означает, что теперь она готова к тому, чтобы кто-то помог ей переписать
историю о себе.
Я сказала Кэти, что вижу в ней девушку, которую вынудили чувствовать себя так, будто
ее «слишком много» и она «не такая, как надо». Я говорила ей о своем беспокойстве по
поводу того, что если она и дальше будет встречаться с кем попало, то после тридцати
рискует выйти замуж за первого встречного. Мы с Кэти много месяцев обсуждали то, кем она
стала сейчас: молодой женщиной двадцати с лишним лет, которой удалось пережить годы
неприятия со стороны ровесников и стать замечательной учительницей – любимицей
учеников, начинающей писательницей, красивой и желанной молодой женщиной,
американкой корейского происхождения, знающей не понаслышке, каково оно, когда тебя
никто не замечает.
Еще больше времени мы с Кэти потратили на то, чтобы она смогла совершить переход от
принципа «быть желанной» к принципу 
«желать»
. Раньше Кэти никогда не задумывалась о
том, что 
она
хочет видеть в партнере или что ей от него нужно. Она всегда игнорировала
собственные приоритеты и никогда не думала о том, что может взять на себя ответственность
за свою личную жизнь.
– Мне кажется, я поняла, что это уже не игра, – призналась Кэти. – Сейчас я нахожусь на
том этапе жизни, когда мой следующий роман может оказаться последним. Пожалуй, нужно
возвращаться к реальности.
– Да, нужно, – согласилась с ней я.
Кэти сбавила обороты в отношениях с мужчинами. На сеансах психотерапии мы
постарались с ней разобраться, какие качества важны для нее и какие отношения дали бы ей
ощущение комфорта. Кэти начала воспринимать свидания и секс как приятное, но серьезное
занятие, благодаря которому она могла бы составить представление о будущем спутнике
жизни. Кэти стала замечать, что мужчин тянет к ней, даже если она не обещает им секс
заранее. «Я никогда не думала, что у меня могут быть такие отношения», – изумлялась она.
Кэти все еще встречается с мужчинами, поэтому я не знаю, что она предпочтет в итоге.
Но она принимает более взвешенные решения, на которые больше не влияет мнение
сверстников, родителей или музыка из любимого iPod. В голове Кэти звучат уже другие
голоса: мой голос, голос ее лучшей подруги и ее собственный голос; именно с этими людьми
она теперь общается. Именно эти люди теперь ее слушают.
История Кэти корректируется.

жүктеу/скачать 1,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: