По Нижней Тунгуске

Со стоянки ушли в 11.30. Примерно через 15 минут хода на правом берегу показались скальные обрывы высотой до 20 метров, вертикально уходящие в воду. Мы подъехали ближе, чтобы занять живописные скалы.

Сегодняшний день, знаменателен тем, что были пройдены два интересных рубежа. Во-первых, согласно показаниям GPS, наш маршрут от начала путешествия перевалил за 2500 километров, и, во-вторых, по 5-ти километровым столбам, стоящим на берегах реки, мы пошли 500 километровую отметку, отделяющую нас от Туруханска. Теперь это расстояние сокращалось с каждым часом на 14 -15 км.

Днём солнце несколько раз выбиралось из-за облаков, но загорать не хотелось. Встречный холодный ветер, напоминал, что мы движемся на северо-запад.

На стоянку встали рано, около 20 часов. Место для неё нашли на левой стороне Тунгуски, в устье небольшой речки, а вернее, крупного ручья Демиль. Лагерь расположили на высокой, круто поднимающейся к коренному берегу, песчано-галечниковой косе. В верхней её части нашли площадку, где можно поставить шатёр. Но предварительно, эту площадку пришлось частично выровнять и расширить, подкопав склон. За дровами пришлось лезть вверх, на террасу, где рос лес.

При подходе к этой стоянке, мы сначала зашли в устье Демиля, и прошли по нему вверх около 200-от метров, надеясь найти место для лагеря. В устьевой части, его русло представляет «канал», шириной 20-25 метров с тёмной глубокой водой. Течение незаметно. Берега невысокие, поросшие кустами и частым лесом. В конце этого «канала» мы подошли к ступеньке переката, откуда громко журча, и булькая между валунов, широкой лентой сбегал ручей. Оценив ситуацию, мы вернулись, и расположились в вышеописанном месте.

Когда обустройство лагеря и заготовка дров были закончены, Вадим и Сергей поехали ставить сети. На этот раз решили установить три штуки. Игорь и я остались готовить ужин, и к возвращению ребят всё было готово.

После ужина ещё долго сидели у костра, пили чай и другие напитки, и рассказывали истории из жизни и прежних походов.

Рассказ Клёпы и Вадима о посещении Гуамского ущелья.

( По названию «Гуамское ущелье», можно подумать, что это место находится где-то в Юго-Восточной Азии, поскольку есть остров Гуам, входящий в группу Марианских островов. Рассказчика попросили сначала объяснить, где находится это ущелье, и почему так называется. Оказалось, что добраться туда не так сложно. Нужно доехать поездом до Краснодара, потом автобусом до Апшеронска, а оттуда до посёлка Гуамка, который стоит в устье ущелья, уже рукой подать.)

Местные жители заманили пришельцев в это ущелье, а оттуда деваться некуда. По крутому обрывистому склону шла только узенькая тропинка, с которой уже никуда не свернёшь. Можно было идти только по одному. И вот, когда враги всем своим отрядом оказались на этой тропе, местные жители напали на них сверху, и всех перебили.

Дно ущелья, где протекает горная речка, покрылось трупами, а кровь окрасила воду в красный цвет. По преданиям, это произошло в 12-м веке. С тех пор реку называют Гуамкой, а ущелье – Гуамским.

В 20-х годах прошлого века комсомольцы проложили вдоль ущелья трассу узкоколейки. В отвесной скале прорубили небольшую полку, шириной 3 – 4 метра, и на ней уложили шпалы и рельсы.

…….Я, ещё, когда сидели в местном кабаке, спросил хозяина: « Бандиты тут есть?» У нас в те годы тогда, рэкет всё крышевал. Хозяин говорит: « Так, вообще нет, но наши местные, это считай те же солнцевские». Да, ещё там пиво, просто офигительное. У них есть маленький пивозавод, где заправляет один дедушка, настоящий пивовар. Как-то решили его заменить, поставили других людей, и всё, пиво пошло совсем не то. Деда обратно вернули, но он своих секретов не выдаёт, когда заводит процесс, то всех из помещения выгоняет. Производится пива немного, поэтому достать его можно только в ближайшем посёлке и гостинице.

Там посреди ущелья стоит гостиница на 14 коек. Причём цены на всё… очень хорошие. Я спросил почему, а хозяин говорит, что мы специально держим такие большие цены, чтобы не всем повадно было здесь останавливаться.

Когда мы там были, то в выходной день наверно экскурсий десять проходит мимо. Пионеров всяких привозят, ветеранов, да и так людей хватает.

- А как же они туда добираются ?

Вот по этой узкоколейке и шлёпают. Прямо по шпалам. А кого и на «мотороллере» подвозят. Там особый такой «мотороллер» с колёсами от поезда. Когда мы потом из этой гостиницы пошли гулять, по дну ущелья, я так с ужасом смотрю на эту узкоколейку снизу, и думаю: « Как там вообще можно было ехать?!» Зрелище снизу, ещё более страшное, чем когда по ней едешь. Шпалы местами провалились, сами рельсы идут так, как бык пописал, из стороны в сторону. Есть участки, где вода размыла скалу, и рельсы со шпалами висят в воздухе. Смотришь туда и думаешь: « Ё…ё-моё, и я там ехал?!»

- А куда старики и тётки делись, которые с вами в этом шарабане ехали?

-Там, вверху ущелья, есть посёлок, называется Мизмай. – вступает в разговор Вадим, он был в этом месте три раза, и часть рассказа звучит в его исполнении.

Вообще к Мизмаю подходит грунтовая дорога сверху, но она такая…, то действует, то её размыло, но мы с Солдатом туда на «Жигулях» проезжали. Там место очень хорошее, я Славку Титова туда возил, но дикие туристы в последнее время всё загадили.

Народ всё это смотрит, потом возвращается, но по другой дороге, уже не через ущелье.

Вадим: - Вот все эти толпы через это КП ходят, через гостиницу, поэтому у мужика там с деньгами нормально. Мы там день рождения отмечали Солдата и Серёги Яцкова, если не ошибаюсь. Там такая терраса есть, прямо к воде выходит, и вот они эту «поляну» накрыли. Народу дофига было. Это последний год был, когда ещё ни у кого из ребят не было жён.

Но все были с подружками, которые потом стали жёнами. Лёха Егоров с Танькой был, Шалимов с Юлькой, Серёга был с этой…как её, …Оксаной. Акопян был с подружкой. Да, всех не перечислишь. А самое интересное было, что мы после этого мероприятия поехали на сплав на Лабу. Ребята меня очень просили, чтобы я поехал с ними.

Но это всё цветочки. Самое сильное, было потом. Мы сплавились, в пещеру слазали, правда Лёха, жену свою, будущую, чуть не похоронил.

- Да ты что! А почему ?

Он баню решил ей устроить. Вылезли наверх, к лесу. Вокруг каменной пирамиды разожгли костёр, он прогорел. Как положено, угли отгребли в сторону. Над пирамидой поставили треногу и обтянули её полиэтиленовой пленкой, но угли из под камней плохо вымели, и от них пошёл угарный газ.

Татьяна, Оксана, и ещё кто-то из девок, забрались в этот вигвам париться. А Лёха смотрит, в полиэтилене щели остались, через которые тепло уходит. Он говорит: - «Я вам щас всё сделаю!» Берёт скотч, и начинает эти щели и дырки в полиэтилене заклеивать. А девки взяли и ещё пару поддали! А Лёха бегает вокруг вигвама, и приговаривает: « Щас, щас, я вам всё заклею !»

Девкам плохо делается, пар никуда не уходит, да ещё угарный газ! Они орать стали. А Лёха думает, что это они от парной такой кайф ловят, и продолжает скотчем треногу обматывать: « Щас, щас, девочки, всё хорошо будет!»

Девки ломиться начали, а выход намертво заклеен. Только когда Оксана заорала, что Тане плохо, и она отключается, Лёха остановился. Через полиэтилен, который запотел изнутри, ничего не видно. Лёха засуетился: «Что случилось, девочки ?» Ну, ему там ответили достаточно внятно!

Плёнку кинулись разрезать, Таню извлекли из вигвама, отнесли вниз и положили в ручей. Там вода, градусов 5, так, что она быстро в себя пришла. Короче, девки с Лёхиной помощью попарились на славу!

Потом мы поехали, и купили в посёлке у мужика 30 литров молодого вина. Я созвонился со своими знакомыми ребятами, которые были на сплаве на Лабе, и мы договорились встретиться. Толпа должна была собраться могучая. Нас было 12 человек, и их там человек 10.

Мы договорились встретить ребят в посёлке Псибай. Приехали туда, расположились на развилке, так, чтобы они мимо нас не проехали, и ждём. Простояли там полночи, но они так и не появились. Потом выяснилось, что эти друзья, после сплава отметили это дело очень крепко, и до нас не доехали. Остановились где-то по дороге, и легли спать.

Ближе к утру, мы поняли, что они не приедут, по крайней мере, ночью, и решили достать палатку, и немного поспать. В темноте умудрились поставить шатёр в куче коровьего дерьма! Когда забрались в спальники, мы её естественно раздавили. Такой убийственный духан пошёл! Я говорю: «Признавайтесь сволочи, кто воздух испортил!»

Мужики отнекиваются, говорят, что такого и в мыслях не было. Но дышать нельзя! Спрашиваю: «А от чего же так воняет то ?!» Вылез из палатки, обошёл вокруг, ничего не видно. Только утром, когда стали снимать шатёр, смотрим, на днище, по центру, расплющена во все стороны зелёная коровья лепёшка!

Палатку, ночью же, в темноте, с фонариками ставили. Так, посмотрели, вроде всё ровно, ну и воткнули в самую кучу!

Был ещё один интересный момент. Ребятам нужно было взять разрешение на посещение заповедника, и они поехали в контору. В этом посёлке Псибай, зашли в местное сельпо. Шалимов, как всегда, попросил завернуть ему полмагазина жратвы, и ещё купил себе гигантские кеды, которые обычный человек мог использовать в качестве лыж. А Николай Николаевич из «Красного солнышка», купил себе офигительные женские панталоны розового цвета. Он что-то покупал, а потом увидел их и говорит продавщице: «А ещё мне вот эти трусы, самого-самого большого размера». Продавщица чуть дара речи не лишилась, но самые большие трусы, всё-таки нашла.

На поляне, где был наш лагерь, стояли ещё какие-то пионеры. На другой день, Коля утром вылез из палатки в этих панталонах, делать зарядку. Дети просто застыли с открытыми ртами, как парализованные! Как будто увидели инопланетянина! Это было сильно ! Потом ребята сделали из этих трусов флаг на катамаране. …..

Я повернул голову в сторону Тунгуски, и сердце ёкнуло. Река вспучилась, раздалась вширь, и несла свои воды мощным, быстрым потоком с множеством мелких водоворотов на поверхности. Лодки не было. То место, где она стояла, давно скрылось под водой. Нашу палатку и вещи спасло от затопления то, что они были вынесены в самую верхнюю часть высокой галечниковой косы.

Ребята ещё лежали в спальниках, досматривая утренние сны. Я подошёл к палатке и негромко сказал: « Вадя, вставай. Лодка ушла!», но от этих слов проснулись все. Мужики зашевелились в спальниках. Несколько секунд была тишина, потом Вадим, со скрытой надеждой спросил: «Шутишь?»

- Какие уж тут шутки, посмотри сам !

Мужики вылезли из палатки и осматривали разлившуюся реку, и осиротевший без лодки берег. Стали обсуждать план дальнейших действий. На наше счастье, в 20-ти километрах ниже по течению Тунгуски, находился небольшой посёлок Тутончаны. Там должны быть люди и моторные лодки, а значит, есть надежда найти и догнать нашу беглянку.

Вадим стал собираться в дорогу. Я сказал, что иду с ним, так будет правильно. Двое остаются в лагере, и двое пойдут искать лодку. У Вади была надежда, что она могла где-нибудь зацепиться у берега, но я смотрел на мощный поток реки, который делал 7 – 8 километров в час, и понимал, что лодку будет нести, нести, и нести. Вода продолжала прибывать, и даже если представить, что она на какое-то время остановится, то новый подъём воды, отправит её в плавание дальше.

Вадя одел «непромокаемые» Серёгины ботинки, чтобы было удобнее идти. У меня был только один вариант – болотные сапоги. Берём плащи, т.к. с хмурого неба иногда накрапывает дождь, карту, Вадим прихватывает ружьё и несколько патронов, чтобы можно было подать сигнал проходящим лодкам. В 8.35 мы начинаем движение.

Поднявшаяся вода затопила полосу берега, наиболее ровную и пригодную для ходьбы. Чаще всего приходится идти по склону берега, имеющему значительный уклон к реке. Под ногами крупный и мелкий галечник с валунами. Как правило, всё это скрыто высокой травой. Иногда приходится передвигаться, перепрыгивая с одного камня на другой, но это, пожалуй, самый удобный способ передвижения. Есть места, где к самому урезу воды подходят скалы, и приходится карабкаться вверх по скользким и осыпающимся камням, рискуя свалиться.

Порой на берегу растут заросли ивовых кустов. Они выше человеческого роста, и мокрые после дождя. Длинный плащ, больше мешает передвижению, чем спасает от воды падающей с кустов. Он цепляется за ветки и тормозит шаг, а поскольку кроме воды он не пропускает и воздух, то под ним делается невыносимо душно.

Ивовые (тальниковые) кусты очень любят расти возле небольших ручьёв впадающих в Нижнюю Тунгуску. Когда среди этих зарослей, ты видишь просвет, то думаешь, что мокрый зелёный лабиринт сейчас закончится. Перед тобой действительно открывается сводное пространство, но не галечникового берега, а тёмной водной поверхности ручья, шириной 2 – 3 метра. Глубина здесь, в устье, очень большая, в брод не перейти.

Приходится поворачивать, и снова лезть через кусты, поднимаясь вдоль ручья, чтобы отыскать приемлемое место для переправы. Ручьи эти глубоко врезаются в высокий берег, образуя крутые песчаные овраги, борта которых уходят в воду под углом в 40 – 45 градусов, а верхняя их часть может быть вообще отвесной.

Очередной такой овраг остановил наше движение. Обрывистые стены его, уходили далеко вглубь берега и терялись за дальним поворотом. Вадим решил раздеться и перебраться вплавь. От другого берега нас отделяла 3-х метровая полоса тёмной стоячей воды. Вадя завязал снятую одежду в свой плащ, ботинки скрепил шнурками, и повесил на шею. Ружьё и тяжёлый жилет, где в карманах лежали патроны и всякие нужные мелочи, он оставил мне, чтобы потом я перебросил их через ручей.

Вадим сделал от кромки воды шаг, надеясь нащупать дно, но не достал его, и на секунду погрузился в ручей с головой. Ботинки зачерпнули воду, и над её поверхностью оставалась только вытянутая рука Вадима с узлом одежды. Но он тут же вынырнул, и в два гребка оказался у другого берега. Однако вылезти на осыпающийся в воду склон оказалось не так-то просто.

Наконец Вадя был на берегу, и стряхнув прилипший песок, стал одеваться. Надо сказать, что если ширина ручья и была всего 3 метра, то стоять на урезе воды или рядом с ним, было невозможно. Песок под ногами начинал сползать и уходить в воду, поэтому приходилось держаться подальше от опасного края, а значит, увеличивалось расстояние между нами. Жилету и ружью предстояло пролететь по воздуху 6 – 7 метров. После тщательного прицеливания жилет оказался в руках Вадима, но бросать ружьё я не стал. Если брошу неудачно, или Вадим не поймает, в стволы попадёт песок, а это совсем нежелательно.

Пока Вадим одевался на другом берегу, я прикинул для себя, как переплыв, буду натягивать на мокрые портянки свои болотные сапоги, и чем это закончится. Ноги пока чувствовали себя достаточно комфортно, и не хотелось нарушать это состояние. Нам ещё предстояло идти и идти. Я сказал Вадиму, что поднимусь выше по ручью. Там должен быть перекат, по которому можно перейти на другую сторону.

Вадим стал вылезать из оврага, сказав, что пойдёт дальше по берегу Тунгуски, и чтобы я догонял его. Повесив на плечо ружьё, и взяв в руку палку- посох для лучшей опоры, я тоже стал выбираться из песчаного осыпающегося склона.

Вскоре кусты тальника, которые росли вдоль оврага, кончились, и пошла настоящая тайга. Мне пришлось удалиться в сторону от оврага, поскольку там лежал сплошной бурелом из упавших стволов деревьев, между которыми уже поднялась молодая поросль. Метров через 100, я услышал шум ручья, и двинулся в том направлении, угадывая по деревьям, где может быть его русло. По пути наткнулся на небольшое болотце, которое пришлось обходить.

Идти было тяжело. Ноги вязли в упругом ковре из мха, кустов багульника, голубичника, и карликовой берёзки. Молодые лиственницы и сосны пытались своими жёсткими ветками задержать движение или порвать одежду. Перед лицом вилась целая стая мошки и комаров.

Журчание воды по камням всё слышней, и вот, наконец, невысокий берег ручья. Он бежит по галечнику и валунам. Вода чистая и прозрачная. Глубина его 15 – 20 сантиметров при ширине около 4-х метров. Зачерпываю пригоршнями воду и пью, потом умываю лицо. На другом берегу, над ручьём, возвышается склон коренного берега. Перейдя ручей, поднимаюсь на него.

Открывается вид на обширную поляну, на дальнем краю которой, стоит зимовьё. Подхожу к домику, возле него валяется всякий хозяйственный хлам. Людей нет. Дверь закрыта. От дома через лес, в сторону реки, идёт хорошо натоптанная тропа. Иду по ней, и вскоре выхожу на высокий берег.

Внизу течёт Нижняя Тунгуска, она делает большой и плавный поворот вправо. Тропа спускается к реке, но не прямо, а скрытно, под углом. В высокой и густой траве её не видно. Осматриваю излучину, Вадима нет, и только потом замечаю далеко-далеко впереди, у самого поворота, маленькую фигурку. Быстрым шагом устремляюсь за ним, и минут через 40 , догоняю его.

Оказывается Вадима остановило очередное препятствие, только теперь это не ручей, а полноценная река, которая отмечена на карте, и называется Дегали. В устьевой части, её ширина около 40 – 50 метров. Это впечатляет. Такую речку уже не обойдёшь по перекату. Однозначно, её придётся переплывать.

На высоком берегу, поднимающемся над стрелкой слияния рек, на краю леса, стоят белые навигационные трапеции судовых створов. Возле них, деревянный прямоугольный щит с указанием километража. Его размер примерно 0.5 на 0.7 метра. Вадя решил, что он пригодится нам при переправе, и выламывает его. Этот щит можно использовать как плот, куда мы положим ружьё и нашу одежду, упакованную в плащи. При ближайшем осмотре, доски на щите оказываются тонковаты. Есть сомнения, что они выдержат груз, и я иду в лес искать какое-нибудь бревно, которое может увеличить плавучесть плота.

Вскоре мне попадается сухое корявое полено, диаметром около 15 сантиметров и длиной около 2-х метров. Сбрасываю добычу вниз, к воде, и Вадим привязывает бревно к нижней части плота капроновой верёвкой. Раздеваемся, и спускаем плот на воду. От прибрежных кустов сразу идёт глубина.

Придерживая вещи рукой, отталкиваемся от берега, и погружаемся в воду. В первую секунду перехватывает дух, но мы активно работаем ногами и гребём свободной рукой. Постепенно тело привыкает к холодной воде, да ты и не думаешь о ней, есть только одна цель – скорее доплыть до другой стороны реки. Хорошо, что привязали к щиту бревно, придав ему дополнительную плавучесть. Даже в такой сцепке, вода заплёскивает на поверхность щита, и наши вещи спасают только плащи. При всех наших усилиях, плывём медленно, плот инертен, и тормозит продвижение.

Где-то на середине реки, ружьё, лежащее поверх узлов с одеждой, начинает быстро сползать в воду, и я, едва успеваю придержать его. Минут через десять, мы на другой стороне. Здесь глубина также начинается от самого уреза воды. Цепляясь за кусты, выбираемся на берег, и вытаскиваем наш плот.

Мы не успеваем одеться, как слышим, и видим моторную лодку, которая идёт вверх по течению Тунгуски. До неё 200 – 250 метров. Вадя хватает ружьё и палит в воздух, я размахиваю над головой футболкой, и кричу. Но, увы, никакой реакции. Лодка продолжает идти, не сбавляя хода. Вадим стреляет ещё раз, я кричу изо всех сил, но лодка удаляется. Возможно нас не слышат, а может слышат выстрелы, но не видят. Мало ли кто может стрелять в тайге.

Надо сказать, что в начале пути, отойдя от лагеря несколько километров, мы уже видели небольшое плоскодонное судно, но на наши выстрелы и крики оно не остановилось, и на палубу никто не вышел.

Окончательно одеваемся. Я с трудом втискиваю ноги, обмотанные влажными шерстяными портянками, в болотные сапоги. Нужно идти дальше, и мы лезем вверх по склону, через гадкие тальниковые кусты. Выбираемся в верхнюю часть, где растёт лес, и оказываемся почти в джунглях. Когда-то сюда во время сильного паводка нанесло множество деревьев. Их стволы, местами лежат на земле, местами висят в воздухе, опираясь на другие деревья. Получается беспорядочный многоярусный настил, который скрывает илистую, влажную землю.

Приходится постоянно перешагивать, подлезать, или взбираться на скользкие стволы. Вся эта баррикада проросла различными кустами и высокой травой. Много кустов красной смородины с уже поспевшими ягодами. Жадно срываю их, и целой пригоршней отправляю в рот. Время давно уже перевалило за полдень, а мы ушли из лагеря без завтрака, и не взяв с собой никакой еды. Организм требует, чтобы его подкрепили, хотя бы витаминами.

Нагромождение лежащих стволов тянется очень долго, более двухсот метров. Пока я пару минут рвал ягоды, Вадя опять учесал вперёд. По отдельным следам на земле и примятым кустам, отслеживаю его путь. Вот следы свернули к берегу, и пошли вниз. К нашей неудаче вся прибрежная часть заросла ивовыми кустами, и мы продираемся через эти дебри ещё минут 20, прежде, чем выходим на открытый берег.

Далеко впереди, на другой стороне реки, угадываются домики посёлка, он стоит на высоком берегу. До него ещё несколько километров, но цель уже в пределах видимости, и это придаёт силы. Когда подходим совсем близко, так, что на другой стороне можно различить людей, наш путь в очередной раз преграждает ручей, скрывающий своё глубокое тёмное русло в ивовых кустах.

Останавливаемся, форсировать ручей не хочется. До нас долетают отдельные звуки с берега, где стоит посёлок. Слышен гул машины спускающейся к реке, доносятся звуки ударов металлом о металл. Это мужики что-то делают возле лодок на берегу. По прямой до них 600 – 650 метров. Есть надежда, что они тоже услышат.

Вадим во всю силу своих голосовых связок кричит, я машу снятой футболкой. С небольшими интервалами повторяем это несколько раз. Вадя говорит, что сейчас сорвёт голос. Теперь на смену ему, прихожу я, но, не смотря на наши крики, ни одна из лодок, стоящих на другом берегу, не устремляется к нам.

Нужно устроить костёр-дымокур, так нас скорее заметят. Лезем вверх по склону, и находим в лесу ветки и стволы плавника, несём их на берег, и разжигаем костёр. Когда он разгорается, чтобы шло больше дыма, бросаем в огонь охапки свежесорванной травы. Дым, бело-сизыми клубами, поднимается вверх. Мы снова кричим и машем руками, но никто к нам не едет.

Потеряв терпение, Вадим решает обойти ручей в более узком месте, или по перекату, и идёт через кусты вверх, вдоль его берега. Если ему удастся перейти на другую сторону, то он сможет по берегу Тунгуски подойти ещё на 100 метров ближе к посёлку. Я остаюсь возле костра, поддерживать огонь и дым.

Через 5 – 7 минут вижу Вадима на другой стороне ручья, он идёт по берегу реки к мысу, сокращая расстояние, отделяющее нас от посёлка. Жаль, что все патроны уже кончились, теперь можно только кричать и жечь костёр. Вадя кричит. Раз, другой, третий…, и вдруг, на том берегу завёлся лодочный мотор, и лодка устремилась явно к Вадиму.

Лодка подошла к нашему берегу, и я вижу, что Вадя и приехавший человек о чём-то переговариваются, потом Вадя забирается в лодку, и она движется уже ко мне. Быстро собрав оставленные у костра вещи, тоже забираюсь на борт судна. Прыгая на волнах, мы летим к посёлку. Вадя продолжает объяснять нашему спасителю сложившуюся ситуацию.

Хозяин лодки, парень лет 27– 28, говорит, что он сейчас уходит с другом вниз по реке, до Ногинска, Это около 120 километров, и если им попадётся лодка, то они её остановят и привяжут у берега. Ну, а если не увидят, то надо с кем-то в посёлке договариваться, и идти догонять её.

Мы спрашиваем, к кому можно обратиться. Парень говорит, что нужно найти Панова Виталия Львовича. Скорее всего, он сможет помочь. На берегу крепко жмём руку парню, и идём вверх по грунтовой дороге, поднимающейся в посёлок. Очень хочется пить. В горле всё пересохло, и язык едва ворочается во рту. Спрашиваем у прохожего, где в посёлке магазин. Он показывает, но говорит, что сегодня суббота, и магазин работает до 15 часов, а сейчас уже 17.05. Всё ясно.

Навстречу нам попадается мотоциклист, я поднимаю руку, и он останавливается. Здороваемся, и спрашиваем, как можно найти Виталия Панова. У дядьки мотоцикл с коляской, и он предлагает подвезти нас. Несколько минут едем по центральной улице, сворачиваем направо, потом налево, и оказываемся возле добротного, хорошо обустроенного дома. Благодарим провожатого, и входим в калитку.

Стучим в дверь дома. Выходит мужчина среднего роста, с короткой стрижкой седых волос. Мы говорим кого ищем, и по какому поводу. Мужчина отвечает, что нашли правильно, Панов – это он. Просим сначала воды. Хозяин подходит к летней кухне, где что-то готовит жена, и даёт нам большой ковш с чистой холодной водой. Выпиваем ковш до дна.

Виталий Львович предлагает пройти в дом, там есть телефон. Надо сразу позвонить в Ногинск, предупредить людей, что может проплывать лодка. При входе в дом все снимают обувь, и я решаю остаться на улице, чтобы не трясти своими мокрыми портянками, и не тревожить стёртую ногу.

Через некоторое время Панов и Вадим выходят. У хозяина в руках пустая канистра, он идёт в сарай, чтобы налить 20 литров бензина. Вадя говорит, что Львович договорился по телефону с каким-то мужиком, чтобы он съездил за оставшимися в лагере ребятами, и привёз их в посёлок.

К калитке в это время подъезжает мотоцикл с коляской. За рулём крепкий дядька, лет 60-ти. Это тот человек, который сможет поехать на своей лодке за Игорем и Серёгой. Мы знакомимся. Зовут дядьку Валерий Григорьевич. Грузим в мотоцикл полную канистру, садимся сами, и едем к реке. На берегу, я остаюсь охранять мотоцикл, а Вадим и Григорьевич, уходят на лодке вверх по Тунгуске. Вадиму нужно ещё найти и снять поставленные вчера сетки.

Посёлок Тутончаны стоит в месте слияния Нижней Тунгуски и её крупного правого притока реки Тутончана, которая берёт свои истоки в отрогах плато Путорана. Большая часть лодок местных жителей причалена в устье Тутончана. Река поражает чистотой и прозрачностью своей воды. На глубине 2.5 – 3 метра, хорошо видны все камни на дне! В её водах много рыбной молоди. Мелкие рыбки ходят целыми стайками возле самого берега.

За лодками рыбаков, выше по реке, стоят под крутым берегом два путейских буксира. Ширина реки в устье 130 – 150 метров. На другой её стороне, на стрелке, образованной слиянием рек, вкопана металлическая труба, к которой причален небольшой дизельный катер.

Жёлтая моторка Григорьевича появляется только через 3 часа. Она подходит к стрелке, и завернув в Тутончану, чалится рядом с дизельным катером. Ребята выгружают наши вещи и поднимают вверх по склону к вкопанной трубе. Потом Григорьевич перевозит к ребятам меня. Я и Игорь начинаем заниматься установкой лагеря, а Вадя и Сергей едут с Валерием Григорьевичем в посёлок, чтобы поискать людей, которые могли бы пойти на поиски нашей лодки, и ещё они хотят позвонить домой.

На каменистом берегу, куда мы вынесли вещи, видны остатки костровища и лежит обгорелая лесина. Место для палатки находим в 5-ти метрах от будущего костра, и вскоре шатёр уже стоит. Из леса, растущего вдоль Тунгуски, приносим несколько сухих стволов, и пилим их на небольшие поленья. Через час возвращаются ребята, их привозит Панов. Он предлагает нам разместиться в его катере. Там есть 4 койки и печка. Мы благодарим его, и говорим, что в палатке лучше спится. Вопрос с лодкой для поиска, и бензином, наверно решится только завтра.

Панов уезжает домой, а мы чистим вынутую из сетей рыбу. Это сиги, щука и окунь. Вадим жарит её на костре. Ужин получается роскошным. Ребята наливают в кружки по 50 грамм, за надежду и удачу, чтобы она не отвернулась от нас. У костра сидим в уже наступающих сумерках, а над посёлком, на другой стороне реки, багровыми красками полыхает бесподобный по красоте закат. Пожалуй, самый красивый из всех, что мы видели здесь до этого. Сергей и Вадим, отложив ужин, делают снимки.

Когда ставили палатку, до уреза воды было около 15 метров. Чтобы видеть, прибывает ли вода, и насколько, я поставил на берегу вешку, обложив её камнями. К завершению ужина, камни, удерживающие вешку, были уже полностью под водой. Если вода будет прибывать такими темпами, то к утру, она может плескаться у входа в палатку.

Вадим и Игорь пошли спать, а я и Серёга, ещё сидим у костра, допиваем чай и разговариваем. Вдруг замечаем движение на реке. Снизу, против течения, поднимается лодка, и держит курс к нашему мысу. По всей видимости, людей привлёк огонь нашего костра. Через несколько минут лодка с 4-мя молодыми мужиками причаливает возле катера Панова. Мужики вылезают, здороваются. Они идут от Ногинска в Туру. Спрашиваем про лодку, они говорят, что не видели. Угощаем мужиков чаем, они интересуются, можно ли переночевать возле нашего костра. Серей говорит, что можно разместиться в катере. Хозяин предлагал нам, но мы не воспользовались. Обрадованные мужики идут смотреть катер, а мы с Клёпой идём спать. Часы показывают 3 ночи.