Психиатрия предисловие ко второму изданию
жүктеу/скачать 6,74 Mb.
|
Гиляровский Психиатрия
| Рис. 5. Схема Ланге. Физиологические изменения, соответствующие различным эмоциональным переживаниям.
В прежнее время принимали, что эти расстройства только сопутствуют аффективным переживаниям, являясь второстепенными, малозначительными признаками. Джемс и Ланге иначе взглянули на положение дела и разработали теорию, по которой первичными именно являются эти физиологические изменения. По объяснению этих авторов не потому человек плачет, что он печален, или дрожит, потому что боится, а как раз наоборот: самое существенное заключается в плаче и дрожании, и если бы человек сумел заставить себя перестать плакать и дрожать, исчезли бы его тоска и страх. Эта теория вообще была предметом обсуждения очень многих исследователей и дала в результате обширную литературу. К тому, что было известно во времена Джемса и Ланге из области физиологических изменений, в настоящее время можно прибавить много новых, точно установленных фактов. Эмоциональные проявления тесно связаны не только с расстройствами вазомоторного порядка, расстройствами координации, но с изменениями химизма крови и вообще обмена веществ. Большую роль в этом отношении играют железы внутренней секреции; в этой области раньше всего были установлены некоторые отношения, связанные со щитовидной железой. Факт более или менее резких эмоциональных расстройств при базедовой болезни, а также картина эмоционального притупления в случае гипофункции щитовидной железы заставили думать, что последняя играет особенно большую роль в этом отношении, что и давало повод некоторым авторам называть ее «железой эмоций». Значение ее несомненно, но конечно не только ее нужно иметь в виду в данном случае. Все больше накопляется фактов, заставляющих думать о большом значении гормонов половых желез. Кастрирование животных и человека, как известно, очень изменяет психический облик, устраняя почти полностью возможность выявления каких бы то ни было стенических аффектов. В том же смысле должны быть оценены многочисленные факты изменения настроения, преимущественно с характером понижения при заболеваниях половой сферы у женщин во время менструаций и беременности. Некоторые психиатры устанавливают понятие дизовариальной депрессии, связывая ее с понижением функции яичников. Изучение клиники душевного расстройства заставляет придти к определенному заключению, что чем ближе к старости, тем чаще наблюдаются проявления депрессии и бывают тем ярче выражены. Это конечно должно быть поставлено в зависимость от обратной эволюции, в которой принимает участие организм в целом, но особенно большая затронутость половых желез при этом не подлежит никакому сомнению. За это в особенности говорит тот факт, что прекращение менструации в климактерическом периоде, играющее большую роль в происхождении так называемых климактерических психозов, обычно непосредственно ведет к появлению более или менее выраженной тоскливости. Но поскольку патология имеет дело главным образом с плюригландулярными расстройствами, нужно думать, что и в генезе эмоциональных расстройств играет роль не одна, какая-нибудь железа внутренней секреции, а все они или по крайней мере группа их. Нельзя забывать при этом и о значении симпатической системы не только потому, что сама она и в особенности ее узлы могут до некоторой степени считаться органом внутренней секреции, но и потому, что деятельность ее связана с функцией закрытых желез и имеет большое значение для обмена веществ. Здесь прежде всего нужно иметь в виду отношения ее к щитовидной железе и надпочечникам. Вазомоторные расстройства, играющие большую роль в данном случае, тесно связанные с изменением этих желез в особенности надпочечников, всегда в то же время предполагают то или другое участие симпатической системы. Явления расширения или сжатия сосудов и связанные с этим понижение и повышение кровяного давления имеют прямое отношение к состоянию эмоциональности. Многочисленные исследования установили с большой достоверностью, что состояния с повышенным кровяным давлением обычно характеризуются пониженным самочувствием. Такие отношения представляют постоянные явления при заболеваниях позднего возраста, в особенности при церебральном артериосклерозе. Менее определенно стоит вопрос о состоянии кровяного давления при депрессиях; часто в таких случаях находили его понижение, но иногда оно оказывалось и повышенным. Так как расширение и сжатие, другими словами гиперемия или анемия, предполагают более хорошие или более плохие условия кровоснабжения и питания, естественно пред положение, что повышенное самочувствие связано с хорошим питанием мозга, пониженное—наоборот. Такой взгляд высказывал еше Меинерт, думавший, что причина повышенного самочувствия заключается в гиперемии мозга, пониженного—в его анемии. Не отрицая значения того или другого изменения в кровоснабжении, центр тяжести нужно видеть по-видимому в изменениях химического состава крови. Не все в этом отношении хорошо известно, но некоторые крупные факты несомненны. Можно считать точно установленными колебания Б содержании виноградного сахара и адреналина. Как известно, между тем и другим изменением имеются определенные взаимоотношения, что видно уже из одного того факта, что впрыскивание адреналина дает обыкновенно гликозурию. С другой стороны, можно считать установленным, что состояниям страха соответствует увеличение количества адреналина в крови. Де Кринис точными экспериментами установил, что у кошек под влиянием страха увеличивается количество адреналина и виноградного сахара. К тому же ведет одно связывание кошки и укладывание ее на стол, служащий для экспериментов над животными (Fesselungglykosurie). С этим можно сопоставить, что при депрессиях позднего возраста, например при уже упомянутых климактерических или инволюционных психозах, одновременно отмечаются и тоскливость, соединенная со страхом, и повышение кровяного давления, и адреналинемия. В этих случаях наблюдается и ослабление функции половых желез, причем этот факт между прочим находит себе объяснение в том, что между медуллярным веществом надпочечников, в первую очередь имеющим отношение к выработке адреналина, и половыми железами существует известный антагонизм; ослаблению деятельности гормонов половых желез в позднем возрасте соответствует увеличение количества адреналина. Приведенными фактами не исчерпывается все, что известно относительно химии аффектов, но и из сказанного ясно, что последние сопровождаются глубокими изменениями химизма и что с последними связана самая их сущность. Те или другие нарушения химизма более или менее резко влияют на восприятие, изменяют характер эмоционального компонента — как впечатлений внешнего мира, так и ощущений, возникающих внутри организма. Они изменяют характер основного эмоционального фона настроения и других эмоциональных переживаний. Характер этих нарушений конечно должен быть неодинаков при повышенном и пониженном настроении, при стенических и астенических аффектах. Анализ различных состояний, при которых наблюдается повышенное самочувствие, и сравнение их между собой дает основания думать, что приходится прежде всего считаться с отравлением и как бы оглушением нервной системы. В общей массе впечатлений, дающих в результате настроение, выпадает действие тех моментов, которые в общем угнетают самочувствие, а может быть активируется влияние стенических агентов. Здесь, с одной стороны, имеет значение аналогия с картиной эйпноэ, когда при насыщении организма кислородом самочувствие оказывается настолько хорошим, что ослабляются стимулы к производству дыхательных движений. Большее или меньшее богатство крови кислородом играет роль и в происхождении того или другого изменения настроения. Если гиперемия мозга, как предполагал еще Мейнерт, действительно может повысить самочувствие, то в этом очень большую роль должно играть богатство кислородом. Самочувствие находится в тесной зависимости от большей или меньшей легкости, с какой текут интеллектуальные процессы, и от степени их продуктивности. Давно установленное понятие функциональной гиперемии предполагает как нечто несомненное, что известное богатство кровью и значит кислородом повышает интеллектуальную, как и всякую другую, продуктивность и ведет к повышению самочувствия. В состояниях повышенного самочувствия, особенно при ясно выраженном маниакальном характере, окислительные процессы несомненно повышаются, и, с другой стороны, доказано, что они более или менее резко понижаются в случаях депрессии. Маниакальное состояние при маниакально-депрессивном психозе, характеризующееся вообще повышением всех сторон психической деятельности, представляет пример повышенного самочувствия, в генезе которого главную роль играют стенические моменты, но и здесь несомненны не только элементы возбуждения, но и паралича. Так больным этого рода свойственно отсутствие чувства утомления даже при очень большом возбуждении, продолжающемся месяцами и ведущем к очень большому истощению и убыли веса. То же самое относится к чувству боли, которое также обычно оказывается притупл¨нным. Такое выпадение раздражений, угнетающих самочувствие, не может не отразиться на общем сдвиге настроения в сторону его повышения. Роль элементов торможения еще более ясна в маниакальных состояниях, наблюдающихся иногда при параличе помешанных и вообще при заболеваниях органической группы. При параличе в связи с общим понижением чувствительности ослабляется острота по отношению к впечатлениям неприятного характера, и это несомненно играет роль в развитии характерного для многих паралитиков чувства беспричинного благодушия, иногда вполне выраженной эйфории. В случаях органических заболеваний приходится считаться с известной ролью и более или менее выраженного слабоумия, которое мешает должным образом оценивать различные теневые стороны. Но можно указать на всем известную веселость и благодушие пьяного, где исключается роль собственно слабоумия и, с другой стороны, ясны элементы оглушения. Общеизвестно притупление у пьяных чувства боли, голода, холода, жары и в связи с этим большая опасность для них замерзания. Их веселость, облегченные движения, говорливость, кажущееся ускорение мыслей—все это прямой результат торможения задерживающих влияний. В состояниях тоскливости приходится считаться с действием тех же моментов, но соотношение явлений будет конечно иное, и прежде всего преобладают элементы торможения. Определяющими являются понижение общей активности, ослабление продуктивности всякой и в особенности интеллектуальной работы, доходящее до степени паралича. Оно стоит в связи с общим понижением процессов обмена, с ослабленной гормональностью половых и других желез внутренней секреции, с ослаблением окислительных процессов и обеднением мозга кислородом. Меняется субъективное отношение к переживаниям, которые утрачивают характер чего-то личного, интимно связанного с субъектом, в связи с чем развиваются мучительные явления деперсонализации. Трудности, возникающие перед интеллектуальным функционированием, являются причиной сужения кругозора, ограничения его главным образом переживаниями, гармонирующими с основным настроением, т, е. окрашенными депрессивными моментами. Роль неприятных ощущений ясно можно видеть на примере прообраза их—чувства физической боли, которое всегда более или менее ясно отражается на самочувствии. Общеизвестны переживания, связанные с головными болями, зубной болью, болями при разного рода невралгиях. В противоположность маниакальным состояниям, характеризующимся притуплением чувствительности, меланхолическим состояниям свойственны боли и различные неприятные ощущения. Между тем всякая физическая боль в конце концов—это не только раздражение воспринимающих аппаратов, но в то же время и сложное психическое переживание. При известной интенсивности болезненных раздражений и иррадиации их дело может дойти до состояния, близкого к общему угнетению, с чувством мучительной общей психической боли и тревоги. С точки зрения физиологических процессов здесь можно говорить о принципе доминанты, в силу которого тоскливость связана с очагами доминантного возбуждения, притягивающего другие, более слабые раздражения; последние оказываются не в состоянии выявить соответствующую им эмоциональную реакцию, которая иногда должна была быть стенического характера, и только усиливает основное чувство тоски. Так как приятное и неприятное—только субъективная оценка раздражений, которые могут отличаться друг от друга исключительно в количественном отношении, то можно представить себе, что при тоскливости в результате отравления происходит утрата способности восприятия раздражений, не достигающих известной силы подобно другим отравлениям, например алкоголизму, при котором не оказывают никакого действия слабые болевые раздражения. Что в происхождении чувства тоски, именно в основе его, лежат соматические изменения и что она является действительно витальной, жизненной, видно из следующего: если удается изменить течение биологических процессов, оказывается возможным ослабить тоску и даже хотя бы временно ее устранить. Здесь могут помочь чисто физические факторы, например теплая ванна, устраняющая чувство напряжения вследствие расширения сосудов и понижения кровяного давления, введение под кожу кислорода, иногда сразу и очень значительно облегчающее чувство тоски. Введение лекарств, известных своим парализующим действием на болевые ощущения, например морфия, подавляет и чувство тоски. В этом же смысле должно быть оценено благоприятное действие на состояния тоскливости органотерапевтических препаратов, например оварина и спермина. Из сказанного ясно, что о локализации эмоциональных явлений и их расстройств можно говорить еще с большими ограничениями, чем по отношению к интеллектуальным процессам. Субстратом аффективных переживаний являются изменения в крови, циркулирующей по всему организму, вазомоторные расстройства и вообще те или другие сдвиги в биологических процессах, наконец сюда же нужно отнести все воспринимающие аппараты, имея здесь в виду как впечатления, доставляемые высшими органами чувств, так и органические ощущения. Поскольку вегетативные явления, более всего затронутые при эмоциональных переживаниях, имеют для себя особые центры в подкорковых узлах, постольку здесь можно до известной степени видеть центры, имеющие особенное отношение к эмоциональной жизни. В том же смысле должен быть истолкован тот факт, что все чувствующие волокна, служащие для передачи кожного и общего чувства, равно как и ощущений, идущих из мышц и двигательного аппарата, прерываются, прежде чем итти к коре, в зрительном бугре; на последний таким образом нужно смотреть как на орган, имеющий большое отношение к чувствующей сфере, тем более что по мнению ряда физиологов болевые ощущения, может быть и ощущения, идущие из внутренних органов, далее в кору не передаются и не имеют в коре таким образом своего представительства; для них зрительный бугор является высшим центром. Данные патологии, в особенности наблюдения, сделанные над эпидемическим энцефалитом, также должны быть истолкованы в том же смысле. При этой болезни имеется особый анатомический процесс, который локализуется главным образом в подкорковых узлах. Соответственно этому при этой болезни, как известно, резко выражены явления расстройства мышечного тонуса, расстройства координации, крайне затруднены все мимические и выразительные движения. Это делает почти невозможным внешнее выражение аффектов—печали, радости, гнева. В то же время у таких больных очень обычны аффективные расстройства. В типических случаях, хотя нельзя говорить о полном притуплении аффективных переживаний, все же они более или менее резко изменены, и над всем доминирует чувство скованности, распространяющееся также и на эмоциональные переживания. В некоторых случаях при менее выраженных явлениях паркинсонизма в связи с резкими вегетативными расстройствами на первый план выдвигается чувство страха. Как в норме, так и в патологии эмоции—это та сторона психического функционирования, которая определяет собой характер реакции на различные явления окружающего. Это относится как к низшим эмоциям, инстинктам голода, жажды, половому инстинкту, так и к эмоциональным переживаниям более высокого порядка. По замечанию Э. Крепелина эмоции—это стражи, правда далеко не непогрешимые, нашего существования и нашего благополучия. Это одна сторона психических явлений, тесно связанная с остальными, но все же в смысле локализации более вынесенная на периферию навстречу внешним раздражениям. Если нервная система, взятая в целом, является органом психической жизни со всеми ее проявлениями, то можно сказать, что собственно интеллектуальные процессы приурочены преимущественно к мозгу; эмоциональные же процессы и их патологические сдвиги допускают лишь самую разлитую локализацию. Периферические нервные воспринимающие аппараты, доставляя материал для анализаторной функции мозга, в то же время играют большую роль для определения характера целостной реакции организма на различные явления окружающего. В психических переживаниях, связанных с деятельностью периферических воспринимающих аппаратов, нужно видеть и корни эмоциональной жизни. жүктеу/скачать 6,74 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|