Сахалин и Курильские острова в литературе indd
жүктеу/скачать 1,98 Mb. Pdf көрінісі
|
-----
| Уличить Дорошевича!
Разоблачение Е. Жирнов начал с личности Власа Дорошевича. Знаменитый журналист, во- шедший в историю русской прессы с титулом «ко- роля фельетонистов», был, по договору с изда- телем газеты И. Д. Сытиным, шефом «Русского слова», и, разумеется, без его участия предпри- ятие, подобное японской поездке Краевского, не могло состояться. Жирнов пытается выстроить цепочку фактов и аргументов, долженствующих свидетельствовать об его изначальной, обуслов- ленной особенностями биографии склонности к авантюре, а если точнее – к обману читателей. Он начинает свою характеристику Дорошевича с подчеркивания, что тот «был незаконнорож- денным», а это «в те времена означало суще- ственное ущемление в правах и служило жутким клеймом, от которого человек не мог избавиться всю оставшуюся жизнь». Естественно, рассуж- дает далее Жирнов, человек с такими комплек- сами стремился во что бы то ни стало закрыть «это позорное обстоятельство» «лучами славы». Стремление заработать заставляло его браться за переделки «для неразборчивых издателей по- вестей Гоголя». Несомненно, та же беспринцип- ность была определяющей в его сотрудничестве в газете «Московский листок», «которую в те годы весьма нетребовательные издатели публиковали для совершенно нетребовательных читателей» (нельзя не обратить внимания на стиль – «газе- та, которую публиковали»). Само собой понятно, что в таком «издании царила полная свобода от соответствия публикуемых сведений реальным фактам». А работая в газете «Новости дня», Дорошевич вообще дошел до того, что, сидя в Москве, сочинял «корреспонденции якобы из северной столицы», сиречь из Петербурга. Эту порочную практику, не без обличительного па- фоса отмечает Жирнов, он внедрял и в работу «Русского слова», когда поощрял парижского корреспондента газеты Брута (Белова) «писать корреспонденции отовсюду». В общем, вполне естественно, подводит чи- тателя Жирнов к сути своих разоблачительных построений, что именно такому нечистому на руку человеку, каким был в журналистике Доро- шевич, и могла прийти в голову афера с япон- скими репортажами Краевского. Но кроме этих «косвенных» рассуждений требуются все-таки факты, конкретные свидетельства. И тут Жир- нов выкладывает главный свой козырь. В каче- стве такового призвана небольшая книжечка, малого формата, в скромном бумажной облож- ке, изданная в 1925 году в Иваново-Вознесенске под заголовком «20 лет по газетному морю». Ее автор И. А. Волков, работавший главным обра- зом в провинциальной печати, утверждает, что «вся история с путешествием в страну врагов» была выдумана Дорошевичем с целью рекла- мы. Для осуществления этой затеи был откопан где-то, чуть ли не на Хитровке, какой-то прого- ревший тип из бывших людей, действительно совершивший когда-то путешествие в Японию. Этот «путешественник», напрягая свою память, делал наброски путевых очерков, а Дорошевич обрабатывал их, дополняя тем, что сам знал о «Стране Восходящего Солнца». И вот таким об- разом «газета нашумела и приобрела уткой ты- сячи новых читателей». «Сами очерки, – по утверждению Волкова, – несмотря на то, что, судя по стилю и форме, были подмалеваны искусно рукою Дорошеви- ча, производили впечатление бессодержатель- ности и пустоты». Жирнов солидаризируется с этим мнением Волкова: «Стоило ли с риском для жизни ехать во вражескую страну, чтобы за- тем сообщать читателям, что у борцов сумо ба- 126 бьи обрюзгшие фигуры и лица старых сатиров? Или что дети, обученные боевым искусствам, способны двигаться со звериной быстротой и ловкостью?» И сама судьба автора очерков Кра- евского, считает Жирнов, подтверждает, что его «японская история» это всего лишь «громкая мистификация». В противном случае, с какой стати редакция «Русского слова» вскоре после такого успеха рассталась со своим сотрудником, который «должен был закрепиться в элите рус- ской журналистики, расти профессионально и искать новые и новые сенсационные темы?» Ну да, была у него после японской поездки нехоро- шая полицейская история, признает Жирнов, но все-таки стоило ли газете упускать «настоль- ко ценного сотрудника»? Ответ на этот вопрос наш разоблачитель находит в тех же мемуарах Волкова: все делалось ради рекламы, не было никакой поездки Краевского в Японию, потому и не дорожили им в редакции. С очевидным удов- летворением он подводит итог: «Действительно, самая значительная и громкая мистификация в истории отечественной журналистики принесла сочинителю подобных сказок Дорошевичу и из- дателю Сытину ожидаемый результат». Чувствуется, что для Жирнова немаловажно быть разоблачителем «самой значительной и громкой мистификации в истории отечествен- ной журналистики». Увы – разоблачение не со- стоялось. И причиной тому очевидная подгонка фактов под «разоблачительную версию» в соче- тании с, мягко говоря, неосведомленностью ав- тора в истории русской журналистики, еще точ- нее – в незнании характерных для нее нравов, традиций, как, впрочем, и в незнании порядков и законов, царивших в старой России. жүктеу/скачать 1,98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|