25
чувствовать
настроения эпохи, Кони воскли-
цает, что преступление Раскольникова имело
«мрачное и чуткое предсказание» относительно
реальных событий. Рассказывая о появлении в
печати первой части «Преступления и наказа-
ния» Достоевского, Кони пишет: «Двенадцатого
января 1866 г., когда первая часть романа уже
была напечатана, но еще не вышла в свет <…>,
в Москве студент Данилов зарезал ростовщика
и его служанку, а через тринадцать лет то же
самое по отношению к своему кредитору и его
прислуге совершил молодой и блестящий офи-
цер Ландсберг»
18
. Имя Ландсберга знаменитый
юрист называет и в других работах, в частности,
в книге «На жизненном пути» (1912)
19
.
Следует сказать, что процесс Ландсберга
для Кони был во многом запоминающимся (об
этом можно прочитать в работах историков).
Считается, что Кони неоднократно выдерживал
обвинения в необъективности ведения судеб-
ного действия над Ландсбергом.
Знаменитому
юристу нередко предписывали особую манеру
поведения во время суда. Так, например, Кон-
стантин Станюкович (1843–1903) в своем фе-
льетоне «Ошалевший читатель и доносы» (1879)
приводит следующий эпизод, в котором описы-
вается Кони: «Месяц или два тому назад «Спб.
Ведомости» даже на председателя окружного
суда смастерили «экивоку» довольно двусмыс-
ленную. Описывая процесс Ландсберга, в газе-
те несколько раз подчеркнули, что при допросе
свидетеля генерал-адъютанта Кауфмана
пред-
седатель «откидывался на спинку кресла». По-
нимаете ли? Всех свидетелей допрашивал, не
откидываясь на
спинку кресла, а при допросе
генерала «откидывался на спинку кресла». Это
ли еще не знамение времени?»
20
.
В действительности, в деле о Ландсберге су-
ществовало много недоговоренностей (доста-
точно упомянуть, что на суде ни разу не было
произнесено имя невесты подсудимого, Марии
Тотлебен – фрейлины императрицы). И не слу-
чайно Михаил Высоков в «Комментарии к книге
А. П. Чехова “Остров Сахалин
”»
пишет, что «жур-
налистские публикации давали весьма противо-
речивую, а часто и существенно искаженную
информацию»
21
о Ландсберге.
Тем не менее
процесс над Ландсбергом был одним из самых
заметных судебных действий конца XIX века.
Примечательно, что образ Ландсберга нашел
свое литературное воплощение и в первой чет-
верти XXI столетия. В 2012 году был опубликован
роман Вячеслава Калининского (род. 1951) «Ле-
гионер» (сокращенный вариант книги печатался
еще в 2011 году на страницах журнала «Рубеж»).
Жизнь Ландсберга «до» и «после» преступления
становится предметом пристального рассмо-
трения Калининского. Роман «Легионер» – это,
пожалуй, единственное художественное произ-
ведение, целиком посвященное Ландсбергу. А
сам роман назван в честь главного героя, оста-
ющегося, невзирая на обстоятельства, всегда
воином. Поэтому в книге все иные свидетели
эпохи (Чехов, Кони, Александр II, Путилин, До-
рошевич и многие др.) только дополняют ре-
конструкцию реального мира, восстанавливают
исторические события
применительно к судьбе
самого Ландсберга.
Калининский создал напряженное сюжетное
движение жизни главного героя. Роман «Леги-
онер» очень похож на развернутый сценарий
сериала с двумя параллельно развивающимися
сюжетными линиями (событиями, происходя-
щими в пышной столице и в ее не слишком уда-
ленных окраинах и каторжной провинции, доро-
га к которой идет не через Сибирь, а через уди-
вительные заморские страны). В финале рома-
на эти две линии смыкаются в единое целое, в
вечный и непрекращающийся круговорот жизни
и смерти. Ведущая идея книги (и в этом, веро-
ятно, Калининский состязается с Дорошевичем)
состоит в том, что преступить законы нравствен-
ной и физической природы может любой из лю-
дей (как говорится, «не зарекайся от тюрьмы и
от сумы»). Однако выстроить свою дальнейшую
жизнь, направленную на созидание нужного и
полезного, способны только единицы.
Обрел бы Ландсберг истинную любовь с Ма-
рией Тотлебен? Испытал ли счастье отцовства
через полную меру страданий, которые выпали
не только на его долю, но и на долю его невин-
ной «каторжанской» жены Ольги Дитятевой?
Открылся бы ему смысл жизни в важности слу-
жения отдельному человеку (как, например, в
случае с Василием Печенкиным – одним из вто-
ростепенных героев романа) и всей империи (а
в период русско-японской войны Лансберг вновь
берется за оружие, защищая теперь уже Саха-
лин). И, наконец,
есть ли оправданные мотивы
убийства? Безусловно, убийство – это противо-
правное деяние, в христианском понимании –
это грех. Но как через совершенное преступле-
ние не впасть в большее отчаяние духа, не со-
вершить нового злодеяния? Весьма объемный
роман Калининского не оканчивается на послед-
ней странице, но имеет до некоторой степени
открытый финал, так как по сюжету Ландсберг
избегает смерти в 1909 году. Неизвестно одна-
ко, смыкаются ли исторические и литературные
реалии в этом случае. Но ясным остается одно
–
18
кони, А. Ф. Избранные произведения : в 2 т. / А. Ф. кони. – т. 2. воспоминания. – М.,
1959. – С. 307.
19
кони, А.Ф. на жизненном пути / А. Ф. кони. – т. 1. – СПб., 1912. – С. 77–87.
20
Станюкович, к. М. Полное собр. соч. – 2
-
е изд. / к. М. Станюкович ; под ред. и с био
-
граф. очерком П. в. Быкова и с приложением портрета к. М. Станюковича. – т. 7. – кн. 1. –
СПб., 1907. – С. 141.
21
высоков, М. С. комментарий книге А. П. Чехова «остров Сахалин» / М. С. высоков. –
Южно
-
Сахалинск ; владивосток, 2011. – С. 93.
26
граница между фактическим и художественным
мирами слишком подвижна, важно не ошибить-
ся в том, где литература перетекает в обычную
жизнь, а где наоборот.
Одновременно с этим перед читателями XXI
века возникает новая проблема – соизмерение
событий далекого прошлого с тем, чем жив со-
временный мир, нередко (как это ни печально)
подчиняющийся жестоким каторжным законам.
И в этом случае легендарный образ Ландсберга
получает очередное – и
собственно литератур-
ное, и философское – решение. Через реальную
историю Ландсберга и ее литературные проек-
ции в новое время вдумчивые читатели должны
открыть вечные грани того, что есть «преступле-
ние» и что есть «наказание», над смыслом ко-
торых думали многие русские классики – от До-
стоевского до Дорошевича.
27
Нет в нашей стране, пожалуй, человека, ко-
торому не известна история «Дикой собаки
Динго». Второе название, данное ей автором –
«Повесть о первой любви» – обусловливает не-
скончаемый интерес к этому произведению у
молодежной аудитории и
определяет книгу как
классику российского юношества. Меньшее ко-
личество читателей вспомнят в связи с книгой
имя ее автора Рувима Исаевича Фраермана
(1891–1972), написавшего за свою долгую писа-
тельскую биографию много повестей, но извест-
ного, пожалуй, прежде всего, благодаря «Дикой
собаке Динго». Еще меньшая часть читателей
повести проведут параллель самой знаменитой
книги писателя с Сахалином, с его исторически-
ми событиями. Быть может, на формирование
образов главных героев и места событий влия-
ет известный фильм (экранизация состоялась
в 1962 году) с одноименным названием. В этом
фильме сыграла одну из первых ролей блиста-
тельная Народная артистка России Галина Поль-
ских. В написании сценария участие автор пове-
сти почему-то не принимал. Фильм снимался в
Крыму под Феодосией,
действие происходит в
послевоенный период. Все это переносит исто-
рию, описанную в оригинале, далеко от бере-
гов Амурского лимана. Фильм замечательный,
очень талантливый, но, как думается, представ-
ляет собой самостоятельное произведение «по
мотивам оригинала».
Сам Рувим Фраерман описывал в 1939 году
время, как создавалась повесть: «Я узнал и по-
любил всем сердцем и величественную красоту
этого края, и ее бедные, угнетенные при царизме
народы. Особенно я полюбил тунгусов, этих ве-
селых, неутомимых охотников, которые в нужде и
бедствиях сумели сохранить в чистоте свою душу,
любили тайгу, знали ее законы и вечные законы
дружбы человека с человеком. Там-то я наблю-
дал много примеров дружбы тунгусских мальчи-
ков-подростков с русскими девочками, примеры
истинного рыцарства и преданности в дружбе и
любви. Там я нашел своего Фильку (
один из глав
-
ных героев повести.
Достарыңызбен бөлісу: