948
сти. Как отмечал П. Бурдье, именно государство занимает особое поло-
жение в производстве культурных символических стратегий и видения
социально-политической реальности, так как фактически обладает "мо-
нополией на легитимное символическое насилие". Позиция государства
в этом случае выглядит как "официальная номинация - акт символиче-
ского внушения, который имеет для этого всю силу коллективного, силу
консенсуса". [2;72].
В арсенале государства одним из таких инструментов для поддер-
жания генетических оснований преемственности политико-культурных
традиций является обращение к политической мифологии, обладающей
действительно мощной способностью «оживления» исторически сложив-
шихся образов в коллективной памяти народа. В политической истории
использование мифов "о герое", "о золотом веке", "о единстве", "о
заговоре" не раз демонстрировало свою эффективность. И, например, в
этом отношении стратегически необходимой стала фраза, произнесенная
В.В. Путиным в апреле 2020 г. о том, что наша страна "не раз проходила
через серьёзные испытания: и печенеги её терзали, и половцы, - со всем
справилась Россия. Победим и эту заразу коронавирусную. Вместе мы
всё преодолеем!". [3].
Воссоздаваемые российской властью идеалы великих побед прошло-
го являются совершенно объективно артикулированными ожиданиями
и требованиями со стороны общества, а также воплощением надежд на
новые свершения. Но все же субъективные основания нельзя переоце-
нивать. Несмотря на то, что их временный успех может быть вполне
очевиден, однако последнее слово всегда остается за объективными по-
казателями и результатами, получаемыми на "выходе" политической си-
стемы.
Достарыңызбен бөлісу: