Тарих және құқық факультеті деканы

Отличительные черты французского абсолютизма

жүктеу/скачать 3,96 Mb. бет 138/148 Дата 05.02.2022 өлшемі 3,96 Mb. #23020

Бұл бет үшін навигация:

• 3. Некоторые аспекты абсолютистской политики Ришелье

2. Отличительные черты французского абсолютизма Проблема французского абсолютизма в советской историографии рассматривалась в первую очередь в плане социальных предпосылок его возникновения. Но это лишь один, хотя и существенный ее аспект. Истории государственных учреждений и социальных структур исследователи уделяли сравнительно мало внимания. Социальные предпосылки абсолютизма осмысливались в основном в контексте определенного соотношения классовых сил, охарактеризовать которые пытались главным образом с помощью анализа событий социально-политической борьбы. В данной статье мы пытаемся рассмотреть абсолютную монархию во Франции с точки зрения политической истории длительной протяженности, т. е. долгосрочных изменений политических структур в их взаимосвязи с эволюцией экономических, социальных и культурных структур. Само понятие абсолютизм восходит к положению римского права о том, что государь не связан законами. Во многом под влиянием этой этимологии историки и юристы XIX начала XX в. создали модель абсолютизма как неограниченной монархии, в которой государю принадлежала вся полнота публичной, и в первую очередь законодательной власти. ... Сегодня исследователи в поисках рабочей гипотезы, необходимой для определения характерных черт абсолютизма, обращаются к сочинениям политических писателей его современников. ... Историки XIX начала XX в. сводили смысл доктрины абсолютизма примерно к следующему: государству принадлежит монополия на публичную власть, личность государя отождествляется с государством, а неограниченность власти монарха обосновывается происхождением ее непосредственно от бога. Противоречия, которые встречались в изложении этих идей, относились на счет либо непоследовательности, либо оппозиционности того или иного теоретика. Однако в свете современных исследований эти противоречия составляют органический элемент доктрины абсолютизма, которая во всех своих вариантах неизменно включала два основных пункта: 1) право монарха на неограниченную власть и 2) его обязанность охранять права и привилегии подданных. Эти положения могут показаться взаимоисключающими, но только в рамках типичной для XIXXX вв. динамической концепции права, которая рассматривает право как человеческое установление, свободно изменяемое людьми. Между тем при Старом порядке с динамической концепцией сосуществовала статическая концепция права как установления божественного, завещанного от предков и нерушимого. Обе концепции, тесно переплетаясь, порождали специфическое правовое мышление, отличное как от современного, так и средневекового (последнее характеризовалось преобладанием статической концепции). Развитие динамического правового мышления проявилось в XVI в. в создании учения о суверенитете, ставшего основой доктрины французского абсолютизма, однако вплоть до интеллектуальной революции эпохи Просвещения субстрат старого правового мышления во многом определял характер политических теорий. Попробуем резюмировать доктрину французского абсолютизма. Исходным пунктом ее было сформулированное Боденом представление о нераздельности суверенитета, который, по словам видного юриста XVII в. К. Лебре, не более делим, чем точка в геометрии. То, кому принадлежал суверенитет в той или иной стране, ставилось в зависимость от ее конституционной традиции. Франция, естественно, считалась монархией, причем монархией абсолютной. В качестве признаков суверенитета, принадлежавшего французским королям, Лебре перечисляет исключительное право издавать законы, объявлять войну и заключать мир, набирать войска, назначать чиновников, взимать налоги, вершить суд, присваивать дворянское звание простолюдинам, легитимизировать незаконнорожденных, назначать на церковные бенефиции, надзирать за дисциплиной клира и т. д. Однако практически все прерогативы обставлялись оговорками. Королю предлагалось строго соблюдать установленные процедуры издания законов и введения налогов (что предполагало контроль со стороны регистрировавших королевские указы верховных судов), как можно реже вмешиваться в традиционную компетенцию судебных органов, проявлять умеренность в назначении и смещении чиновников, права которых на должности в условиях почти всеобщей продажности последних рассматривались как вполне законные. Правда, за королем всегда признавалось право настоять на своей воле и нарушить закон, однако это рассматривалось в качестве исключительной меры, допустимой только при чрезвычайных обстоятельствах. В этом и состояла теория т. н. государственного интереса, с оформлением которой при Ришелье доктрина абсолютизма приняла в целом законченный вид. Отметим, что не только публицисты, но и виднейшие государственные деятели французского абсолютизма, такие, как Ришелье и Людовик XIV, полагали, что нарушения законности допустимы лишь в случае крайней государственной необходимости. Принцип законосообразности правления, как видим, являлся важнейшим элементом доктрины абсолютизма, причем речь шла отнюдь не об этической обязанности государя творить благо, но о признании им совершенно конкретных ограничений его власти традиционными правами и привилегиями корпораций, т. е. разнообразных формальных групп подданных, начиная от трех сословий королевства и кончая отдельными государственными учреждениями, провинциями, городами, мелкими социальными и профессиональными группами. Если строго следовать государственно-правовым концепциям историков и юристов XIX в., то французский абсолютизм, по-видимому, следовало бы отнести к ограниченным монархиям. Но было бы ошибкой слитком увлекаться таким ходом рассуждений. Гораздо существеннее иное: неприменимость категорий государственно-правовой науки XIX в. для понимания французского абсолютизма, который, как и любой феномен прошлого, подлежит рассмотрению в культурно-историческом контексте его эпохи. Но, разумеется, прежде, чем делать окончательные выводы, необходимо проверить, в какой мере политические концепции XVI XVII вв. отражают реальность государственного строя того времени Большие социальные группы не существовали тогда в качестве более или менее единых политических сил, не имели собственных организаций и программ. Практически не существовало и политических институтов, позволявших им выступать единым фронтом в национальном масштабе. Генеральные штаты не превратились в такой институт, оставаясь лишь эпизодами политической борьбы аристократических группировок. Именно последние, крайне пестрые и вместе с тем мало отличные друг от друга по социальному составу, господствовали па сцене внутриполитической борьбы XVI первой половины XVII века Государственный аппарат, армия, финансовая система, основы которых были заложены во Франции еще на этапе сословно-представительной монархии, значительно укрепились при абсолютизме. Абсолютная монархия подчинила своему контролю, ощутимо потеснила, иногда реформировала политические институты самоуправляющегося общества. Однако лишь некоторые из них были упразднены, остальные же нашли свое место в политической системе Старого порядка, которая, несмотря на модернизацию, оставалась во многих отношениях глубоко архаичной, теснейшим образом связанной с традициями средневековой государственности. Во многом подготовив гражданское общество и публично-правовое государство XIX в., абсолютная монархия оставалась элементом общества привилегий, и достигнутый ею уровень политической централизации был качественно иным, нежели в послереволюционной Франции. Политическая централизация была подготовлена абсолютизмом, но завершена революцией. Какова была социальная сущность французского абсолютизма? Иными словами, каким социальным группам принадлежала политическая власть? В XVI в. прежде всего высшей знати, господствовавшей в королевском совете, распоряжавшейся армией и во многом контролировавшей провинциальное управление с помощью института губернаторов. В XVII в. аристократия была в значительной степени отстранена от непосредственной политической власти, хотя и сохранила немаловажные позиции, прежде всего в армии и дипломатическом корпусе. Первое место в государственном управлении принадлежало теперь почти исключительно высшему гражданскому чиновничеству, которое юридически считалось полноправной частью второго сословия и, не сливаясь со знатью, представляло собой особую фракцию элиты французского общества. Однако традиционная точка зрения о политическом бессилии знати, одомашненной королем, не отражает реальности, поскольку потеря непосредственной политической власти сопровождалась конституированием аристократии в мощную группу давления, располагавшую многочисленными каналами косвенного влияния на политику. Таковыми были двор, бюрократические группировки, связанные с придворными партиями, тайное участие грандов в кредитовании государства. Наряду с придворной знатью влиятельными группами давления были высший клир, тесно связанный с нею, но располагавший и специфическими для церкви каналами влияния, и финансисты, не только занимавшие должности в аппарате, но и косвенно воздействовавшие на монархию, опутанную сетями денежных обязательств. Именно четырем перечисленным социальным группам, вместе составлявшим сложную по структуре элиту французскогообщества XVIIXVIII вв., и принадлежала главная часть политическом власти. Вместе с тем на местах значительную власть имели сеньоры (как дворяне, так и буржуа), местное королевское чиновничество и клир а также муниципальная верхушка, включавшая как чиновников и людей свободных профессий, так и богатое купечество. Вот почему страдает определенной упрощенностью характеристика французского абсолютизма как дворянского государства. Центральная власть была в руках национальной элиты (т. е. лишь незначительной части второго сословия), а на местах к управлению были допущены локальные элиты, включавшие и верхушку третьего сословия. Что касается близкого к деклассированию беднейшего дворянства, то об его участии в политической власти говорить не приходится Характеристика абсолютизма как феодального государства вытекает из упрощенного представления о дворянстве как непременно феодальном классе. Между тем социально-экономический облик правящих в абсолютистской Франции социальных групп был весьма сложен Неточно говорить о французском дворянстве Старого порядка как о феодальном классе подобно другим общественным группам оно имело сложную социально-экономическую природу. И общество, и государство Старого порядка относились к переходному от феодального к капиталистическому типу Не вполне убедительны попытки свести объяснение возникновения абсолютизма к борьбе классов, будь то в форме народных восстаний или соперничества дворянства и буржуазии. Французское общество в эпоху абсолютизма сохраняло партикуляристский характер, и дворянству было просто невозможно бороться с буржуазией потому, что они не представляли собой сколько-нибудь единых социально-политических сил. Что касается народных восстаний, то в свете недавних исследований они представляются прежде всего реакцией на усиление налогового гнета, т. е. скорее сопутствующим явлением, возможно, одним из механизмов роста государства (вынужденного укреплять аппарат), но отнюдь не причиной этого процесса Наличие во Франции Старого порядка многочисленного и влиятельного слоя королевского чиновничества было, пожалуй, наиболее специфической чертой ее социального строя. Абсолютная монархия во Франции была этапом долговременного процесса роста государства, проявлявшегося в постепенном упрочении публично-правового характера государственной власти, отчуждении государства от общества, развитии политической централизации, укреплении и совершенствовании аппарата управления, расширении воздействия государства на жизнь общества и т. д. Уже переставшее быть феодальным и средневековым, государство не превратилось еще в буржуазное и новое как в социально-экономическом, так и в культурно-историческом смысле. (Копосов Н.Е. Абсолютная монархия во Франции // Вопросы истории. 1. 1989. С. 42-44). 3. Некоторые аспекты абсолютистской политики Ришелье Без сомнения, Ришелье был творцом абсолютной власти короны. В эпоху феодализма суверенитет короны разделялся с феодальными властителями, а затем был узурпирован знатью, корпоративными учреждениями и провинциальными властными группировками. Ришелье окончательно и бесповоротно монополизировал власть, сосредоточив ее в руках правительства: концентрация власти является основным условием существования современного государства и теперь воспринимается как должное. Установление короной монополии на свои прерогативы сопровождалось внедрением в умы подданных теории божественного права королей. Божественное право предполагало существование божественного знания. Таинство монархии, бывшее основой французской системы управления, означало, что решения короля в делах высокой политики безошибочны. Эдикт 1641 года запрещал парламентам вмешиваться в государственные дела, пока их не пригласят высказать свое мнение. Заседания с личным участием короля должны были становиться форумом для рассмотрения спорных случаев, а выражать протест судьям разрешалось после регистрации закона, а не до нее. Гранды были окончательно лишены возможности попасть в королевские советы. Их попытки отомстить Ришелье и убрать его с дороги давали последнему повод в очередной раз указать королю на недостойное поведение грандов. Сам же кардинал ускользал от козней придворных группировок... Ришелье не обошел вниманием и другие проявления оппозиции. Он решительно искоренял характерное для феодального периода мнение, будто верность короне зависела от того, насколько подданные были довольны ее политикой. Это не отменяло контрактных обязательств короны, но теперь подданные не могли ничего сделать в случае, если она их не выполняла. Они обязаны были подчиняться при любых обстоятельствах. Повиновение приказам правительства мы воспринимаем как данность, в то время как француз XVII столетия так не считал. Гранды, особенно те, кто обладал международными связями, любили напоминать своим монархам о том, что их обязательства взаимны, периодически меняя господина. Бегство оскорбленного Конде в Испанию во время Фронды самый яркий пример. Многие дворяне не понимали, почему именно за королем должно оставаться последнее слово в конфликте с подданными Оружием кардинала стал закон об измене, или об оскорблении величества (lese-majeste)... Под действие закона попадали даже неосторожно сказанные слова и случаи нарушения субординации: так, Ришелье обезглавил министра Марийяка и пропагандиста де Морга исключительно за критику действий кардинала. Оправданием ему служил государственный интерес (raison d'etat). Эта давно возникшая идея гласила, что государственная необходимость принуждает правительство иногда использовать средства, которые могут вызвать негодование у щепетильных людей. Облик самого кардинала, холодного как лед, его пристрастные суды над врагами государства, ночные экзекуции в chambre de l'arsenal (арсенале), специальные комиссия по преступлениям lese-majeste и выносимые без суда приговоры, взятые вместе, делали его режим одним из самых зловещих во французской истории, хотя при создании образа злодея в кино и на сцене были допущены некоторые преувеличения... Режим Ришелье следует рассматривать не как истинное лицо абсолютной монархии, а, скорее, как деспотическую интерлюдию в легитимном режиме Бурбонов. Его деспотические методы обозначили внушавшую благоговейный трепет сферу королевской власти тем единственным образом, который только и может быть эффективным в трудные времена, то есть посредством страха. Методы кардинала определялись временем. Конечная цель обожествление королевской власти была неизменной. Армия и интенданты так называемые орудия абсолютизма не были изобретениями Ришелье, хотя наше утверждение ставит под сомнение привычную легенду. Гораздо важнее для будущего было то беспрецедентное доверие, которое он оказывал своим клиентам и креатурам, контролировавшим страну. Все, кто находился в фаворе у короля, обретали сторонников, но клиентела Ришелье была огромной, и поэтому его власть распространялась далеко за пределы двора. Берген продемонстрировал, как Ришелье собирал посты губернаторов городов и провинций для себя и своего семейства. Сен-Симон назвал кардинала лучшим родственником на свете. Кроме того, он прибирал к рукам все доступные земли со всей ненасытностью собственника. Особые отношения с монархом позволяли ему эксплуатировать и связи клиентелы короля. Ришелье построил свою собственную министерскую клиентелу. Главный министр являлся клиентом короля и предоставлял в его распоряжение своих людей, однако фракция, через которую он управлял, подчинялась не королю, а ему самому. Кардинал полностью полагался на членов своего семейства и был непревзойденным непотистом. В его клиентелу входили все государственные секретари, которым он обеспечил высокое жалованье и выгодные браки. Победа, одержанная над Марийяком и герцогом Орлеанским в День дураков (1630), позволила ему вместо их клиентов при дворе и на постах губернаторов провинций поставить своих собственных. ... В результате политики, проводимой Ришелье, сформировалась система управления посредством личных связей, основанная на преданности и благодарности патрону, а не на подчинении начальнику Историки абсолютизма обычно считают, что резкое уменьшение числа и влияния представительных органов, наблюдавшееся в начале XVII века, было результатом продуманной королевской политики. Это неверно. Ришелье полагался на партнерство с корпоративной элитой, а не на так называемые бюрократические механизмы абсолютизма. Кажущийся упадок штатов на самом деле был переходом с одного уровня совещательной деятельности на другой с национального на провинциальный, поскольку Генеральные штаты в конце концов перестали собираться; а затем и с провинциального на местный, так как в некоторых областях небольшие ассамблеи оказались более стабильными. Иногда консультации проводились и с альтернативными корпоративными органами: церковными, правовыми и городскими ассамблеями. Эффективность работы этих многообразных механизмов говорила о том, что подвижки частного и социального характера происходили внутри центральных и местных властных группировок, а отношения между ними не менялись. Судьбу отдельных организаций с большей вероятностью можно объяснить стечением обстоятельств, а не продуманными действиями правительства. Так называемые абсолютистские инициативы, приписываемые Ришелье, опровергаются благодаря некоторым факторам, которые привлекли внимание историков лишь недавно. Таковыми являются неоднозначная оценка королевской власти в правительственных кругах, использование механизмов централизации для простого налогового шантажа и чрезмерное упрощение картины противостояния короны и местных учреждений. Однако кардиналу удалось сделать то, что в дальнейшем оказалось весомым вкладом в дело построения абсолютной монархии. После ухода Ришелье французы уже знали, что последнее слово всегда остается за королем. (Хеншелл Н. Миф абсолютизма. СПб., 2003. С. 31-38). жүктеу/скачать 3,96 Mb. Достарыңызбен бөлісу: