«Я ПОНИМАЛ, ЧТО ЭТО НАСТОЯЩИЙ ДОПРОС И ВСЕ ОНИ

быть уверенным наверняка), то мы достроим двадцать вторую и двадцать
третью школу. Но очень часто мы делаем пристройки к государственным
школам, если знаем, что классы там переполнены. Так что количество
меняется каждую неделю. Я ответил на ваш вопрос?»
Агенты уткнулись в свои блокноты, словно выискивая что-то важное,
но так и не нашли в них ничего интересного.
«Сколько всего у вас учеников?»
«Трудно сказать».
«Почему трудно?»
«Вы когда-нибудь бывали в деревнях Северного Пакистана?»
«Что вы хотите сказать?»
«Ну, сейчас пора уборки урожая. Большинству семей необходима
помощь детей в поле, поэтому они на время забирают их из школ. А зимой,
когда становится очень холодно, школы вообще могут закрыться на
несколько месяцев из-за невозможности их отапливать. А весной
некоторые ученики…»
«Назовите приблизительную цифру», — перебил агент.
«Где-то между десятью и пятнадцатью тысячами учеников».
Ручки застрочили в унисон, фиксируя на бумаге этот удивительный
факт.
«Есть ли у вас карта мест, где вы работаете?»
«В Пакистане — есть».
Один из агентов поднял трубку телефона, и через несколько минут в
комнату доставили атлас.
«Этот район близ Кашмира называется…»
«Балтистан», — подсказал Мортенсон.
«И местное население…»
«Шииты, как в Иране», — ответил Мортенсон, следя за тем, как строчат
в блокнотах агенты.
«А эти районы возле афганской границы, где вы начинаете строить
школы, называются Северо-западные…»
«Северо-западные приграничные провинции», — подсказал Грег.
«И они являются частью Пакистана?»
«Это зависит от того, кто спрашивает».
«Но это же мусульмане-сунниты? Как и афганские пуштуны?»
«Да, на равнинах живут преимущественно пуштуны. Но там много
исмаилитов и шиитов. А в горах живут племена, имеющие собственные
обычаи: ховары, когистани, шины, торвали, калами. Есть даже одно
анимистское племя, которое живет в маленькой долине за вот этой точкой.

Если у вас есть более подробная карта, то эта долина называется Читрал».
Главный агент перевел дух. Чем больше углубляешься в пакистанскую
политику, тем приходится чаще и быстрее строчить черной ручкой по
белой бумаге. «Я хочу, чтобы вы написали имена всех тех, с кем имели
контакты в Пакистане», — сказал он.
«А я прошу пригласить своего адвоката», — ответил Грег.
«Мне не хотелось создавать трудности. Эти парни занимались
серьезным делом, особенно после событий 11 сентября, — вспоминает
Мортенсон. — Но я отлично знал, что может произойти с невинными
людьми, которые попадут в подобный список. И если эти ребята были
теми, за кого я их принял, нельзя было позволить себе сотрудничать с
ними. Если бы в Пакистане об этом узнал кто-нибудь из тех, с кем я
работал, в следующий приезд меня бы просто уничтожили».
«Звоните своему адвокату, — сказал Боб-Билл-Пит, отпирая дверь и с
облегчением запихивая блокнот в карман своего костюма. — Но завтра к
девяти приходите сюда. И без опозданий».
На следующее утро Мортенсон сидел за тем же длинным столом. На
этот раз с ним беседовал только главный агент. «Давайте сразу проясним
несколько вещей, — сказал он. — Вы знаете, кто я?»
«Знаю».
«Вы знаете, что произойдет с вами, если вы не будете говорить мне
правду?»
«Да, знаю».
«Хорошо. Есть ли среди родителей ваших учеников террористы?»
«Я не могу об этом знать, — пожал плечами Мортенсон. — У нас
тысячи учеников».
«Где Усама?»
«Что?»
«Вы меня прекрасно слышали. Вы знаете, где Усама?»
Грег с трудом удержался от смеха — вопрос был абсолютно
абсурдным. «Надеюсь, я никогда этого не узнаю», — сказал он серьезно.
На этом допрос закончился.

жүктеу/скачать 4,89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: