Тұрсын ЖҰртбай «Ұраным алаш!»
БЫВШИЕ ВИДНЕЙШИЕ РУКОВОДИТЕЛИ АЛАШ-ОРДЫ
жүктеу/скачать 7,42 Mb.
|
БЫВШИЕ ВИДНЕЙШИЕ РУКОВОДИТЕЛИ АЛАШ-ОРДЫосуждают свою прошлую деятельность и разоблачают националистическую контрреволюционную сущность алаш-ордынской организации ОТ РЕДАЦИИ: Публикуемые ниже заявления Ермекова и Ауэзова, бывших виднейших руководителей контрреволюционной алаш орды, являются документами большого политического значения. Они говорят о повороте в сторону советской власти бывших крупнейших представителей алаш-орды. Их заявления о полном идейном разоружении и об осуждении всей своей прошлой контрреволюционной деятельности являются свидетельством краха и разложения идеологии и практики контрреволюционной националистической алаш ордынской интеллигенции, выразителя и защитника интересов байской верхушки аула. Огромные успехи социалистического строительства в Союзе, успешное завершение пятилетки в четыре года, грандиозные задачи всемирно-исторического значения, поставленные партией перед второй пятилеткой - пятилеткой построения бесклассового социалистического общества, неопровержимо доказывают тщетность и безнадежность всяких попыток восстановления помещичьей буржуазной власти. Грандиозны успехи партии и советской власти в Казахстане. На основе последовательного проведения ленинской национальной политики, при помоши пролетариата Союза, Казахстан из края архи-отсталого превратился в край аграрно-индустриальный, строящий социализм. Эти успехи заставляют наиболее честные элементы буржуазно-националистической интеллигенции осознать всю гибельность их прежних идейно-политических установок и все больше отходить от старых националистических, контрреволюционных и интервенционистских позиций. Заявления Ермекова и Ауэзова о полном их идеологическом разоружении и готовности смыть тяжелые преступления, совершенные ими перед пролетарской революцией и казахскими трудящимися массами «честным служением делу революции» (Ауэзов), лишний раз подтверждают гнилость и ложность контрреволюционной болтовни разных Чокаевых, интервенционалистов и националистов, о «деградации» Казахстана и невозможности превращения бывшей царской колонии, каким |являлся Казахстан в прошлом, в передовую социалистическую республику. Не вдаваясь сейчас в разбор отдельных, неточных положений в заявлениях Ермекова и Ауэзова, редакция считает, что эти заявления требуют того, чтобы авторы их доказали свою искренность активным участием в социалистическом строительстве Казахстана. ЗАЯВЛЕНИЕ АУЭЗОВА Общественная оценка, данная моему литературному и политическому прошлому казахстанской партийно-советской обшественностью в виде резкого, категорического, но справедливого осуждения меня, как идеолога байства и алаш ордынски настроенной интеллигенции в литературе, известно всей общественности и мне самому. Известно мне также и то, что к такой заслуженной мной, исторически правдивой, необходимой оценке привела деятельность казахтанской партийно-советской печати в частности критические, полемические выступления в течение ряда лет революционно-марксистских критиков, писателей, журналистов из группы КазАПП. Решив настоящим обращением высказать свое теперешнее отношение к суду общественности, получившему более полное оформление на последней конференции КазАПП, сейчас хочу открыто и искренне объявить о своем полном безоговорочном отказе и резком осуждении своего прошлого - теперь. Происходившая во мне в течение ряда последних лет длительная внутренняя эволюция привела меня к усвоению теоретических основ марксизма-ленинизма с материалистическим пониманием истории как научного метода миропонимания - в начале, и как усвоенного мировоззрения - в последующие периоды и сейчас. В связи с этой идейной и приниипиально-научной, определяющей теперешнее мое содержание и направление позицией - с одной стороны, и в связи с уже исторически бесспорно оправданными и утвержденными победами и достижениями борющегося за новую лучшую жизнь пролетариата при полном безнадежном крушении идеалов чуждых, враждебных пролетариату групп, подгрупп, я считаю своим долгом перед всей советской общественностью к голосу КазАППовской критической оценки моего прошлого прибавить и свой голос признания прежних ошибок, самоосуждения и искреннего идейного разоружения. Прежде всего определившей заранее все роковые последствия моей политической и литературной деятельности основной своей ошибкой считаю долгую связанность с идеологической установкой националистической, алаш-ордынской по существу контрреволюционной группы. В непосредственно органической связи с этим фактом определялись сущность и характер моей политической и литературной деятельности, при чем определялись как сугубо классовые и враждебные интересам пролетарской революции качества. Я, как и другие алаш ордынски настроенные писатели, несомненно был идеологическим выразителем интересов, чаяний байства и полуфеодальной верхушки казахского аула как в прошлом, так и за время диктатуры пролетариата. Соответственно с этим же фактом я долго оставался на несостоятельном, вредном идеологическом понимании социальных явлений и сущности разных видов идеологических надстроек. Неправильно, ошибочно отстаивал замкнутую, оторванную от остальной социально-экономической действительности, якобы обособленную роль, назначение и природу литературы. Не учитывал и долго не принимал бесспорно верные марксистско-ленинские определения о подчиненной роли литературы всей существующей государственной системе и ее политике, наконец. Считаю, что все эти научно-несостоятельные, исторически ошибочные идеологические установки сейчас уже беспощадно осуждены, опрокинуты всем ходом истории, усиливающимися ростом и темпами социалистического строительства во всем Союзе и безусловно справедливым ленинским разрешением национального вопроса как во всех бывших окраинах царской России, так, в частности, и у нас в Казахстане. Между тем, как естественный результат моих неверных, узких односторонних [оценок] исторических ситуаций величайшей эпохи строительства социализма - явилось мое отрицательное отношение ко многим из крупнейших революционных мероприятий, проводившихся партией и правительством в Казахстане. Не понимал важности их для целей коренного изменения и переключения с пути капиталистического развития на путь социализма всего социально-экономического уклада жизни нашего края. Конкретно, я недопонимал и внутренне не принимал крупнейшее значение конфискации баев-полуфеодалов. Относился вначале скептически, отрицательно к последующим решительным гигантским мероприятиям власти в области колхозного и совхозного строительства в недавнем первобытном кочевом, полукочевом ауле и его дикой, косной, веками дремавшей в условиям изолированной отсталости степи. Также страдал неверием в возможность широкого развития промышленного строительства в Казахстане, что на самом деле сейчас уже стало совершившимся фактом и по-новому, в корне преобразовывает весь облик Казахстана. Сейчас, уже жизнью и историей на опыте великой стройки всего Союза и Казахстана, на опыте обновленной и сознательной жизни борющихся за социализм масс -доказаны ошибочность, вредность всех указанных моих пониманий и оценок. И теперь, вопреки всем чаяниям и чуждым настроениям всех внешних и внутренних враждебных (для трудящихся Казахстана) групп и лиц, утверждаю, что их путь – это безусловно отвергнутый историей, призрачный, гибельный путь. Политические установки этих групп в прошлом - это уже перевернутая страница истории, при чем, надо признать, что это бесславная страница ее. Их претензии сняты новыми этапами развития жизни трудящихся Казахстана. Как раньше, так тем более сейчас, эти претензии исторически, объективно вредны, как вредны все факты, тормозящие успешный ход развития, расцвета жизни трудящихся Союза. Осудив, в результате такого решительного пересмотра свое, связанное с такими группами прошлое, я пришел теперь к бесповоротному, окончательному решению порвать с этим своим прошлым и порвать со всем, что сближало, связывало меня с ним. Обозрев теперь в свете этих новых пониманий и установок пройденный мною путь литературной и исследовательской (по истории Казлитературы) деятельности, я считаю, что он не совпадал, а наоборот шел в разрез с путем и устремлениями культурной революции в Казахстане. Характерные для моей прошлой литературной деятельности произведения, как «Энлик-Кебек», «Кара-Коз», отражающие далекий от современной революционной действительности быт казахов, представляли собой по выбору тем, как сознательный уход от революционной тематики в лагерь националистических писателей. А эти писатели, в том числе и я, стремясь овладеть (в период с 1920 по 1928 и часть 1929 тт.) органами печати в Казахстане и отчасти в городе Ташкенте, влияли на массы в духе узко-националистическом: проводили организованное воздействие на тех же читателей через литературные произведения, через соответствующую критику, развивая националистические настроения среди молодежи. Все это шло принципиально в разрезе с задачами и стремлениями коммунистической партии и советской власти перевоспитать эти массы и молодежь в духе интернационализма. Я осуждаю теперь не только исключительный выбор однородных, далеких от современности тем, но и характер и способы их освещения, пути художественно-исторического оформления их. Большинство из известных моих трудов, как романтические произведения, были далеки от романтики революционной и от революционного освещения героики прошлого. Наоборот, с большинством из этих произведений, наряду, правда, с изобличением некоторых позорных институтов прошлого, с частичным идейным разоружением сторонников их, я по существу оказался одним из явно выраженных националистически настроенных писателей. А этот путь в процессе последующего хода исторического развития нашего края, объективно вел к контрреволюции, так как подобные произведения не могли не оказывать своего отрицательного идейного и эмоционального воздействия на сознание и психику современной казахской молодежи, представителей только что осознающей свое прошлое отсталой национальности. И объективно моя литературная практика служила не преодолению, а наоборот укреплению националистического настроения в психо-идеологии этой молодежи, В данный момент я отношусь отрицательно не только к своей прежней литературной позиции в области творческой деятельности, но также осуждаю свои позиции и в области исследовательской работы, как историка казахской литературы. В частности, считаю абсолютно не соответствующими социальному заказу революционных лет и революционной общественности свои ранние идеологически вредные высказывания на страницах журнала «Чолпан» о путях казахской литературы пореволюционных лет. Признаю, что эти ошибки не были преодолены, изжиты и в некоторых позднейших моих исследованиях, как, например, в работах о казахском поэте Абае Кунанбаеве. Также считаю своей ошибкой признание платформы «Алка», как за новое революционное направление в литературе, тогда как она только ссылаясь на марксизм, по существу углубляла, оформляла и вновь утверждала в литературе тот же самый ограниченный национализм. Я ошибочно переоценивал ее принципиальные установки. Сейчас в понимании революционных задач, стоящих перед казахскими писателями, я перерос неправильные националистические установки этой платформы и в дальнейшем ничего общего с нею не имею. Другой не менее глубокой ошибкой считаю свое невнимание к голосу революционно-марксистской критики на страницах казахской печати. Односторонне, необоснованно приписывая всей критике в целом одно только враждебное отношение к беспартийным писателям, и про себя ошибочно сводя ее роль и назначение к литературному избиению писателей не коммунистов, недооценивал ее обьективно-научную, объективно революционную ведущую роль. Со своим отрицательным отношением к существующей критике я остался до последних лет и в виде личной, сознательной реакции не высказывался перед общественностью о своих ошибках и своем отходе от прежних литературных позиций, что тоже считаю своей ошибкой. Решив через «Казахстанскую правду», «Социалды Казахстан» объявить открыто всей казахстанской общественности о таком решительном и искреннем осуждении своего литературно-политического прошлого, я хочу теперь исправить свои прежние ошибки дальнейшим честным систематическим служением вплотную делу революции на самых ответственных, боевых участках культурного, идеологического фронта. Ауэзов М. «Казахстанская правда», 10 июня 1932 года жүктеу/скачать 7,42 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|