сли бы могли, например, заговорить те фортепиано, которым посчастливилось быть собственностью композиторов, сумевших раскрыть в своем творчестве поэтические возможности инструмента, его редкий «вокальный» дар, его «певучую душу»!
Им, сегодня безмолвствующим, а некогда незаменимым, едва ли не ежедневно звучащим, поверяли композиторы самые сокровенные тайны, выраженные в мелодиях, гармониях, сложных ритмических рисунках.
Вот этот небольшой коричневый на гнутых ножках рояль принадлежал гениальному немецкому музыканту Роберту Шуману. Сколько пламенных мыслей поведал ему композитор, сколько ярких, почти зримых образов, рожденных его пылкой фантазией, вылилось в звуки, впервые исполненные на нем!
Рояль помнит, наверное, все: и то, как юный Роберт Шуман во что бы то ни стало хотел стать пианистом, и то, как, желая поскорее наверстать упущенное и занимаясь по многу часов в день, он переиграл себе руку. Карьера исполнителя, о которой он так мечтал, сделалась для него невозможной. Но одаренный и упорный юноша не бросил любимого искусства. Потеряв надежду стать пианистом-исполнителем, Шуман посвящает себя сочинению музыки и становится выдающимся композитором.
Произведения, написанные Шуманом для фортепиано, любят и исполняют не только взрослые пианисты, но и юные музыканты.
И кто знает, быть может, за этим же роялем, который находится теперь на родине Шумана, в Доме-музее его имени в немецком городе Цвиккау, создавался «Альбом для юношества» — сборник пьес, написанных Робертом Шуманом специально для начинающих пианистов.
Сколько же интересных музыкальных встреч ждет каждого, кто захочет разучить или послушать пьесы из «Альбома»! На его страницах можно познакомиться со «Смелым наездником» и «Бедным сироткой», «Веселым крестьянином, возвращающимся с работы» и даже «Дедом Морозом». А каких только песен нет в «Альбоме»: «Военная песня» и «Песенка жнецов», «Сицилийская», «Северная», «Деревенская» и «Песня матросов»! Впрочем, всех пьес не перечислишь, ведь их в «Альбоме для юношества» сорок. Но прежде чем юный пианист начнет знакомство с этими произведениями, он обязательно должен прочесть «Жизненные правила и советы молодым музыкантам»—ими открывает Роберт Шуман свой «Альбом». Вот некоторые из них:
«Между своими товарищами дружи с теми, которые больше тебя знают.
Много людей живет на свете. Будь скромен. Ты еще не открыл и не изобрел, чего не открыли и не изобрели уже до тебя. Но если бы тебе это удалось, считай свое открытие общим достоянием.
Изучай жизнь во всех ее проявлениях, также другие искусства и науки...»
А вот еще один молчаливый свидетель творческих поисков и гениальных находок. Он стоит сейчас в небольшом польском городке Желязова Воля, на родине другого «поэта фортепиано» — Фридерика Шопена. Шопен и фортепиано... Музыканты иногда говорят, что нет более «фортепианного» композитора, чем Фридерик Шопен. Трудно ответить на вопрос: фортепиано ли было рождено для Шопена или Шопен для фортепиано; наверное, правильнее сказать так: они были созданы друг для друга.
Сегодня невозможно представить фортепиано без прелюдий и этюдов Шопена, его ноктюрнов, вальсов, полонезов, баллад, мазурок — без всего его творчества.
Шопен был первым и долгое время единственным композитором, писавшим музыку почти исключительно для одного инструмента — фортепиано. Под его пальцами, в его удивительных сочинениях, этот хорошо знакомый инструмент зазвучал вдруг совершенно по-новому. «Услыхав игру Шопена,— писал один из современников,— многие даже великие пианисты и композиторы поняли, что перед ними новые горизонты фортепианной музыки, что необходимо идти по следам этого молодого поляка, ибо он возвещает будущее фортепиано как в приемах игры, так и в композиции».
Новаторство Шопена особенно очевидно, когда сравниваешь произведения одного жанра, написанные им и другими композиторами, его предшественниками и современниками.
Возьмем, скажем, жанр «этюда». Фортепианная пьеса, носящая название этюд, прежде предназначалась исключительно для развития беглости и ловкости пальцев, ровности звучания, другими словами, исключительно для совершенствования техники пианиста. Таковы например, этюды Карла Черни.
Иное дело этюды Шопена. Хотя большинство из двадцати семи этюдов требуют от пианиста большого мастерства, главное в них — художественное содержание.
Достарыңызбен бөлісу: |