В русской культуре
жүктеу/скачать 4,52 Mb. Pdf көрінісі
|
form 312-42002
Раздел 1. Наши статьи камня: «Так, нашла камешек, щебнюшку, да проколола. Не уйдешь теперь!..» [Антология, 2012, с. 271]. Камень выступает в роли средства греха или посредника греха. Свидание Натальи и рассказчика происходит среди камней: «Мы идем на косогор, к камням, где пасутся днем кони. Камни охолоде- ли, — на них холодно стоять босым, и мы ищем пещерку, о которой знает солдатка» [Антология, 2012, с. 270]. Род человеческий и род животный соседствуют, как в легенде, которую воспроизводит Исаков и рассказывает Григорий Иваныч: «Стал, значит, Бог Саваоф творить землю. Взял кусок тины из выси и полетел во тьму кромешную — землю творить. А Сатана и пой- ми мысли Бога и в гордыне своей сказал себе: и у меня земля будет. И полетел в преисподнюю, в морские глубины, тоже за тиной» [Ан- тология, 2012, с. 270]. Дьявол взял тину из преисподней и сотворил огромные горы, камни. Горы — дар искусителя, сады среди гор — дар вседержителя. Как в легенде дьявол таит свой замысел от Бога, так в действи- тельности герои скрываются от глаз других людей: «Да, в этой пе- щерке трава и вереск» [Антология, 2012, с. 270]. Трава и вереск в пе- щерке так же находятся рядом, как долины среди гор: «Она в поло- вине скалистого косогора. Из нее видны «белки» с бледными маре- вами…» [Антология, 2012, с. 270]. Сады среди гор — это подарок человеку от Бога: «Пусть будут эти сады для человека отрадой», — сказал Саваоф и вознесся на небо…» [Антология, 2012, с. 269]. Земной рай предназначен для грешного че- ловека. Божеское предстает в окружении дьявольского точно так же, как доброе и злое, безгрешное и греховное в человеке. Григорий Ива- ныч говорит, делая выводы из легенды: «Вот как. Отрада, дескать, грешному человеку» [Антология, 2012, с. 269]. Человек нарушает за- поведи творца в садах, в земном раю: «А мы вот … грешим да гре- шим. Во грехе родились, во грехе помрем, — тянет старик. — Да-а… » [Антология, 2012, с. 269]. В концовке рассказа обыгрываются мотивы памяти и забвения. Григорий Иваныч говорит рассказчику на прощание: «Не забудь, что у нас, все прибирай» [Антология, 2012, с. 272]. Ответные слова героя не являются правдой: «Нет, не забуду» [Антология, 2012, с. 272]. Именно забыть все он старается, еще не уйдя с заимки. Внутри его уже поселяются постоянные спутники: «…и душу мою наполняет пе- чаль и скука…» [Антология, 2012, с. 271], «На душе тоска. Долго ли 42 Алтайский текст в русской культуре она будет?» [Антология, 2012, с. 272], «Ничего, я скоро забуду о сол- датке» [Антология, 2012, с. 272], «Но все время я думаю только о ней и о ней» [Антология, 2012, с. 272]. Привычный алгоритм действий, видимо, дает сбой. Вероятно, на этот раз не только общение с природой произво- дит впечатление на рассказчика, но и те люди, которые живут в гар- монии с ней и с Богом. В названии рассказа говорит память стран- ника, напоминание о том, что жить нужно по-божески, по запове- дям божьим. Литература 1. Образ Алтая в русской литературе: Антология: в 5 т. — Барнаул, 2012. — Т. 2. — С. 248–272. М. С. Дедина Научно-исследовательский институт алтаистики им. С. С. Суразакова, Горно-Алтайский государственный университет, Горно-Алтайск жүктеу/скачать 4,52 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|