Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом

Возможно, ей нужен новый парень и новый психотерапевт,
размышляла Кортни вслух. Может быть, и так, признала я. Но я обратила
внимание на то, что Мэтт вряд ли такой уж несостоятельный, каким
описывает его Кортни. На самом деле, когда она не была занята
выискиванием у него недостатков, они проводили вместе замечательные
дни и ночи.
Слушая Кортни, я размышляла о пятифакторной модели личности и об
отношениях. Я не задавала себе вопрос, достаточно ли общего между
Кортни и Мэттом для того, чтобы они были совместимы, – судя по тому,
что я услышала, это было действительно так. Меня не покидала мысль о
важном результате одного исследования: высокая степень нейротизма
отравляет отношения
[105]
.
Нейротизм, или склонность к тревоге, депрессии, чрезмерной
требовательности и частой смене настроения, – гораздо более
распространенная причина несчастливых союзов и их распада, чем
несовпадение личностных качеств. Хотя сходство личностных качеств
действительно способствует поддержанию гармоничных отношений на
протяжении многих лет, различия между двумя людьми неизбежны.
Однако важны не сами различия, а то, как человек на них реагирует. Люди
с высоким уровнем нейротизма воспринимают их негативно. Тревога и
оценочные суждения по поводу различий могут повлечь за собой критику
и даже презрение, которые оказывают губительное воздействие на
отношения
[106]
.
Иногда Кортни приходила на сеансы, вооружившись электронными
письмами от лучшей подруги. В одном из них та писала, что Кортни
должна «бегать, а не ходить», а в другом – что она не должна
довольствоваться тем, что предлагает ей Мэтт.
– То есть если ты не должна выходить замуж за Мэтта, то почему? –
спросила я.
– Он не помнит о том, что я люблю лилии, и не дарит мне их. Он не
читает газеты! Я имею в виду, что это говорит об уровне его интеллекта.
– Насколько я знаю, он весьма успешный микробиолог. Разве это
ничего не говорит о его интеллекте?
Кортни проигнорировала мои слова и продолжила:
– Тем не менее. Моя подруга считает, что ситуация с лилиями – это
плохой знак.
– А подруга замужем? – спросила я.
– Нет, – ответила Кортни.

Я вспомнила свою собственную историю.
Я родила первого ребенка посредством кесарева сечения после трех
дней схваток. Когда все закончилось, врачи сказали мне, что я должна буду
привыкнуть к новорожденному и к кнопке, регулирующей подачу
обезболивающих препаратов, а также смогу есть примерно через сутки.
Затем они сказали моему мужу, чтобы он купил для себя еды. Вскоре он
вернулся в мою больничную палату с куском пиццы, пивом, печеньем с
шоколадной крошкой и мороженым. Когда я увидела всю эту еду, я была
готова закричать.
Моя тетя, которая пришла в больницу, чтобы помочь мне с ребенком,
быстро прогнала его из палаты и отвела в кафе. Когда она вернулась, я
начала жаловаться на мужа: я бы ни за что не стала жевать свой ланч в
палате у больного человека, тогда как ему не разрешают есть. Для меня это
означало, что 
моя
жизнь изменилась после рождения ребенка, а его – нет.
Тетя выслушала меня, а затем мягко сказала:
– Мэг, дорогая, думаю, у тебя слишком высокие требования.
– А у тебя слишком низкие! – выпалила я в ответ, представляя, как по
вечерам тетя готовит ужин для моего дяди, прежде чем уйти на встречу с
подругами, или о том, как дядя сидит и читает книгу, в то время как тетя
работает на износ. «Она меня предает», – подумала я.
Сегодня, спустя много лет, я понимаю, что мы обе были правы. Тетя
принадлежала к другому поколению, и она приняла такое разделение
труда, которое меня не устроило бы. Но я 

жүктеу/скачать 1,49 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: