Война во Вьетнаме (1946—1975 гг.)
жүктеу/скачать 11,23 Mb.
|
|
В целом план строился на трех взаимозависимых составляющих, потому коммунисты называли его “наступательным трезубцем”, включавшим в себя три направления атаки: военное, политическое и то, смысл которого лучше всего отражает понятие “распропаган-дирование военнослужащих противника”, или бинь ван. Короче говоря, в одной операции тесным образом переплетались политическая day трань и вооруженная day трань, что вело к кульминации всех усилий — Всеобщему наступлению и Всеобщему восстанию (ТКК-ТКН). Военный зуб “трезубца” являлся наиболее важным “рычагом”, по определению коммунистов. Зиапу предстояло сделать своим “рычагом” три основных движения, каждое из которых занимало несколько месяцев. В фазе I (сентябрь — декабрь 1967-го) Зиап планировал организовать силами частей АСВ более или менее крупные атаки на периферийные районы Южного Вьетнама. Разыгрывая этот гамбит, коммунистический полководец предполагал сделать то же, что он делал для срыва планов Наварра в преддверии Дьен-Бьен-Фу. Своими атаками “по краям” Зиап рассчитывал оттянуть силы Соединенных Штатов из густонаселенных центров к окраинам и соблазнить Вестморленда идеей развертывания широкомасштабных операций в пограничных районах Южного Вьетнама. Это бы облегчило Вьетконгу задачу штурма расположенных вдали от границ городов (являвшихся главными целями коммунистов). У Зиапа имелись еще две причины начать наступательные действия с периферии. Первая — так его войскам предоставлялся случай попрактиковаться в ведении крупных операций и приобрести навыки, которые пригодятся впоследствии при штурмах городов и военных объектов. Вторая — противник будет нести потери, и “поток американских гробов хлынет домой”. Зиап представлял себе, что за “учебу” и за нанесенный войскам США ущерб придется платить дорогую цену, но считал, что игра стоит свеч. В рамках фазы I военного плана ТКК-ТКН предполагалось также выдвижение двух или более дивизий Главных сил АСВ на позиции вокруг Ке-Сань, опорного пункта, защищаемого полком МП США. В фазе II Зиап намеревался частями Главных сил Вьетконга повсеместно нанести удары по городам, по позициям АРВ и по американским штабам и авиабазам. При этом коммунистический командующий надеялся, что его войскам по возможности удастся обойти места дислокации крупных американских формирований. Зиап направлял Вьетконг против АРВ и городов Южного Вьетнама для того, чтобы солдаты и население страны видели: нет никаких чужаков, везде на стороне коммунистов воюют такие же южные вьетнамцы. К тому же южане имели возможность задолго до начала наступления инфильтрироваться на исходные позиции, смешиваясь с местным населением, в отличие от северян, которых выдавал бы акцент. Более того, задействовав на данном этапе бойцов Вьетконга, Зиап мог оставить силы АСВ в резерве, чтобы ввести их в дело позднее. Зиап был уверен, что штурмы городов Южного Вьетнама совершенно дезинтегрируют “марионеточную армию”, как называли АРВ коммунисты, и приведет к полному ее развалу. Таким образом, параллельно атакам против АРВ включится в действие второй зуб “наступательного трезубца” — пропаганда. С ее помощью коммунисты надеялись, как минимум, разложить АРВ, полностью лишить ее боеспособности, а если удастся, заставить южновьетнамских солдат повернуть оружие против “ненавистных американских угнетателей”. Затем в “тело смятенного врага” предстояло вонзить третий “зуб” ТКК-ТКН. На этом этапе предполагалось всеобщее восстание народа Южного Вьетнама против правительства Тхиеу и Ки, свержение их режима и победный марш под знаменами Вьетконга и НФОЮВ. И наконец, последняя фаза, на которой американские базы и лагеря превратятся в изолированные острова в грозном бушующем море народного гнева. Не будет больше правительства, для поддержки которого США прислали свои войска, не будет и союзника, которому надо помогать, не станет и смысла в продолжении пребывания сил Соединенных Штатов в Южном Вьетнаме. Итак, американцам останется одно — убраться восвояси. Фаза II плана Зиапа (штурмы городов, распропагандирование и политическое выступление народа на свержение ПЮВ) являлась ключом к успеху или неуспеху ТКК-ТКН. Наконец, достигнув, по крайней мере, частичного успеха в фазе II, Зиап должен был начать фазу III своего наступления. Этот “grand finale” (“великий финал”) предусматривал крупномасштабное “правильное” сражение между вдохновленными победой соединениями северовьетнамских войск и злосчастными американцами, в сочетании с атаками на города, подобными тем, которые планировалось проводить на предыдущем этапе. Планы Зиапа в отношении фазы III привязывались к вражеским действиям при Ке-Сань. Поверхностные наблюдатели считают, что единственной целью Зиапа в Ке-Сань было оттянуть американские войска на север и дать возможность коммунистам нападать на города на юге страны. Это не что иное, как полная чушь. Ни один полководец не будет задействовать две или три усиленные дивизии (32 000 — 40 000 человек), чтобы связать боем четыре батальона морской пехоты (около 6000 человек), тем более если учесть, что дивизии эти были нужны ему под Куанг-Три и Хюэ во время Новогоднего наступления. Вдобавок к тому Зиап не стал бы слишком дорого платить “по счетам мясника” под Ке-Сань, если бы не имел какого-то дальнего прицела держать там почти целый корпус. Значит, Ке-Сань и предстояло стать местом правильного сражения в фазе III. Это лишь гипотеза, которая строится на характере поведения Зиапа и действий его войск под Ке-Сань. Несмотря на сложность и претенциозность схемы действий ТКК-ТКН, она представляла собой лишь часть другого, более крупного плана. Коммунисты собирались проделать с американцами то же, что они проделали и с французами, разгромив нового противника в тщательно выверенной кампании, где военные успехи обеспечивали бы Ханою доминирующую позицию на переговорах. Так же как и в 1954-м, путь к победе лежал через начало переговоров — или, по крайней мере, выражение твердых намерений начать их — и одновременное нанесение решительного удара противнику на поле боя. В 1954-м победа при Дьен-Бьен-Фу была одержана как раз в преддверии крупных переговоров. В 1968-м переговоры надлежало вести на фоне широкомасштабного военно-политического наступления, ТКК-ТКН. Путем соединения переговорного процесса с военными успехами коммунисты и собирались достигнуть “решающей победы”, провозглашенной главной целью на 13-м пленуме ЦК. По-видимому, вновь применять схемы, ранее приносившие им успех, склонны не только старые генералы, но и старые политики. Здесь необходимо поговорить не только о том, каких целей собирались достигнуть разработчики ТКК-ТКН, но и о том, чего их планы не предусматривали. Многие комментаторы, занимающиеся изучением Новогоднего наступления, заявляют, что главная задача Зиапа состояла в том, чтобы воздействовать на волю американского народа и на его желание продолжать войну. И верно, именно это и произошло, но, по данным разведки, накануне акции решительно отсутствовали даже намеки на то, что первой или второй целью Зиапа было стремление воздействовать на волю американского народа и на его желание продолжать войну. Будучи начальником разведотдела КОВПЮВ перед Новогодним наступлением, а также во время и после него, я прорабатывал сотни добытых у противника документов и отчетов по результатам допросов пленных. Нигде, повторяю, нигде не было ни малейшего намека на то, что Новогоднее наступление задумывалось и осуществлялось для того, чтобы заставить американский народ отказаться от продолжения войны. Мои выводы подтверждаются заключениями сэра Роберта Томпсона, также занимавшегося глубокой проработкой материалов Новогоднего наступления. Томпсон спрашивает: “Где-нибудь в их документах вы видели, чтобы там говорилось: "Так мы сможем свалить президента Джонсона", или что-то подобное? Нет, но в то же время они постоянно твердили одно — то, что в городах начнутся массовые выступления”<21>. Зиап то и дело высказывает недоверие относительно способности американского общественного мнения и движения за мир повлиять на ход ведения войны президентом Джонсоном. Лучшим доказательством истинных намерений Зиапа служат слова некоего Нам Донга (вымышленное имя Кан), захваченного во время Новогоднего наступления. Нам Донг показал на допросе, что ТКК-ТКН “...не являлась обычной или же рассчитанной на достижение пропагандистского успеха кампанией. Целью была решительная победа, способная положить конец военным действиям”<22>. Лучшим подтверждением правоты Донга служат заявления генерала Тран До, одного из крупных командиров, участвовавшего в Новогоднем наступлении. Генерал отрицает, что целью кампании было оказать психологическое давление на США, и говорит прямо, что коммунисты стремились поднять народное восстание и уничтожить американские и правительственные войска. То, что произошло внутри Соединенных Штатов, представляло собой (по мнению Тран До) случайный побочный продукт<23>. Рассматривая план ТКК-ТКН в ретроспективе, поневоле отдаешь должное смелости и сложности замысла кампании, включавшего элемент неожиданности—необходимую составляющую успеха. В случае удачной реализации этой схемы действий коммунистам удалось бы выполнить основополагающий пункт резолюции 13-го пленума —“одержать решительную победу в самые кратчайшие сроки”. Вместе с тем в плане Зиапа гораздо больше недочетов, чем достоинств. Первый недостаток заключался в том, что разработчик нарушил по меньшей мере два важнейших принципа ведения войны, суть которых в простоте и максимальной концентрации сил. Фаза II плана Зиапа предусматривала такой высокий уровень координации действий, который вьетнамским коммунистам не позволяли обеспечить их примитивная система связи и потребность в соблюдении секретности. Как и следовало ожидать, координация нарушилась, что привело к печальным для коммунистов результатам. Далее, в фазе II Зиап разбрасывал войска по всей территории Южного Вьетнама; силами, способными нанести внушительный удар, он располагал только в районе Хюэ и Сайгона. Если бы Зиап уменьшил число объектов и, соответственно, сосредоточил против каждого из них больше войск, его достижения могли бы оказаться более значительными. Вторым слабым звеном в плане Зиапа стало недопонимание возможностей, заложенных в стратегической подвижности подразделений США во Вьетнаме. Как и во время войны с французами, он оказался не в состоянии оценить мощи оружия, с которым не был знаком. В 1967-м Зиапу предстояло узнать, что Вестморленд сможет послать войска для отражения периферийных рейдов коммунистов и в нужный момент вернуть части во внутренние районы, чтобы дать там достойный отпор противнику. Таким образом, приграничные атаки Зиапа в фазе I не смогли приковать американские войска к удаленным районам и не открыли центр для вторжения коммунистов, а значит, не обеспечили достижения поставленных стратегических задач. Третьим недостатком схемы действий Зиапа стало нежелание принять надлежащие меры на случай провала наступления. Наблюдатели объясняют это тем, что Зиап-де не мог сказать подчиненным, которых отправлял “на прорыв” к великой цели, мол, “знаете, если ничего не выйдет, сделайте так-то и так-то”. Вместе с тем, не позаботившись о таких элементарных вещах, как пути отступления для штурмовых сил, атакующих города, Зиап заставил коммунистов дорого заплатить за свои просчеты. Четвертое уязвимое место — сама стратегическая концепция плана. Если и есть какой-то “железный” принцип войны, он выражается тем, что полководцу должно использовать собственную силу против слабых мест неприятеля, одновременно сводя на нет усилия противника и не подставляя под его удар своих слабых мест. Зиап сделал все наоборот. Он подыграл Вестморленду “на поле”, где американские войска с их подвижностью и огневой мощью оказывались особенно сильными. В соответствии с замыслом Зиапа, коммунистам приходилось, словно в омут головой, бросаться на значительно превосходящего их в плане огневой поддержки противника. Штурмуя же большое количество отдаленных друг от друга городов, Зиап позволял Вестморленду перебрасывать подвижные части с одного угрожаемого участка обороны на другой. Но самым слабым звеном плана Зиапа являлась посылка, оказавшаяся не просто ошибочной, а ошибочной в корне. Военнослужащие АРВ не стали паниковать, дезертировать или переходить на сторону коммунистов. В целом части АРВ сражались во время Новогоднего наступления с большей храбростью и умением, чем они делали это прежде и чем будут делать в будущем. Народ не поддержал натиск Вьетконга, не восстал против правительства Тхиеу и не повернул оружие против американцев. Существует несколько причин, объясняющих просчеты Политбюро ЦК ПТВ. Во-первых, убежденным фанатикам коммунизма в Ханое почему-то казалось, что народ Южного Вьетнама должен страдать, испытывать недовольство и мечтать о свержении тиранов, в общем, должен жаждать свободы. Именно поэтому северные вьетнамцы и вели бесконечную кровопролитную войну за объединение страны под красными знаменами. Члены Политбюро ЦК ПТВ ни за что бы не признались даже себе в том, что их стремление “освободить” народ Южного Вьетнама далеко от альтруизма. Во-вторых, в Политбюро ЦК ПТВ должны были считать, что южновьетнамские солдаты не хотят воевать, а потому боевой дух их невысок. Коммунисты все никак не могли забыть 1964 — 1965 гг., когда шли от победы к победе в боях с АРВ, и потому считали военнослужащих противника небоеспособными. В-третьих, члены Политбюро ЦК ПТВ считали американцев, как и французов до них, угнетателями и колониолистами, на основании чего полагали, что народ Южного Вьетнама должен ненавидеть их и мечтать об избавлении от чужеземного ига. Одним словом, Политбюро стало жертвой живучести собственных мифов. Теории, на которые опиралось закрытое ханойское руководство, являлись порождением этакого ментального инбридинга. К 1967 году исполнилось уже четверть века с тех пор, как все эти люди постоянно работали вместе. Они могли спорить в отношении военных идей и стратегии, могли питать идеологические симпатии одни к русским, другие к китайцам, однако дружно сходились во мнении: их цели высоки и чисты, а противник злобен и всеми ненавидим. В общем, правдой являлось то, во что хотели верить члены Политбюро ЦК ПТВ. Как Наполеон или Гитлер до них, эти люди утратили чувство реальности и потерялись в заманчивом, но очень опасном мирке, где фантазии считаются фактами. К фантазиям примешалась и почти мистическая убежденность в сокрушительной мощи их концепции “Великого восстания”. Для “дядюшки” Хо и остальных Великое восстание августа 1945 года являлось чисто вьетнамским феноменом, сплотившим народ против японских и французских захватчиков. Никто, по всей видимости, не задумывался над тем, насколько удобной была военная, политическая и социальная ситуация, сложившаяся во Вьетнаме в 1945-м и сделавшая Августовскую революцию не просто возможной, но и легко осуществимой. К этому добавлялся и миф о Дьен-Бьен-Фу, где Зиапу удалось разгромить силы французов, равные по численности менее чем одной дивизии. Вместе с тем по всему миру об этом звонили как о некой величайшей победе. Случившееся под Дьен-Бьен-Фу убедило Хо, Зиапа и остальных в том, что в деле ведения осад вьетнамские солдаты не знают себе равных, что они несокрушимы, непобедимы и проч. Они разгромят американцев в Ке-Сань так же, как победили французов в Дьен-Бьен-Фу, упорно копая траншеи, подкрадываясь к неприятелю, убивая и умирая. Разница между Дьен-Бьен-Фу и Ке-Сань сделалась очевидной позднее, но не раньше, чем за мифы, затуманившие взоры и умы руководителей, пришлось своими жизнями заплатить многим тысячам северовьетнамских солдат. Так, в 1967-м ханойская братия, стремясь повторить прежние успехи, сама заманила себя в ловушку. От Августовской революции 1945-го они позаимствовали идею “Великого восстания”, а от 1954-го стратегию “великой победы” при Дьен-Бьен-Фу. Глядя с позиций 1964 — 1965 гг., они предвидели неизбежный крах слабой и деморализованной АРВ. Как ни смешно, но подтверждение верности своего курса Политбюро ЦК ПТВ получило извне, от американских СМИ, настроенных так же антиамерикански и антиюжновьетнамски, как и сами северовьетнамские коммунисты. День за днем американские газетчики и телевизионщики принижали достижения Соединенных Штатов во Вьетнаме и с воодушевлением трубили об ошибках и неудачах. Они назойливо твердили о коррумпированности и продажности не пользующегося поддержкой народа режима Тхиеу, то и дело высмеивали небоеспособную АРВ. Таким образом, СМИ США внесли значительный вклад в дело формирования у Политбюро ЦК ПТВ пагубных иллюзий, которые и привели в итоге к сокрушительному поражению в Новогоднем наступлении 1968 года. И последнее, верили члены Политбюро ЦК ПТВ в обоснованность предпосылок или нет — а они верили, — коммунистам нужно было что-то быстро предпринять для исправления положения, ибо они не могли постоянно проигрывать сражения, терять людей и утрачивать влияние в Южном Вьетнаме. Кроме того, оставался еще один фактор, заставлявший ЦК торопиться — Хо Ши Мин, который в 1967-м был уже очень старым и к тому же тяжело больным человеком. Падали последние песчинки в часах жизни “дядюшки” Хо. Полвека он жил мечтою об объединении Вьетнама под скипетром коммунизма и хотел дождаться радостного мига, будучи еще на этом свете. Он не имел возможности ждать, когда увенчается успехом затяжная война, не мог надеяться дождаться пользы от длительных переговоров<24>. Любившие и почти боготворившие его ученики — Зиап, Фам, Труонг Чинь, Ле Зуан — не могли лишить своего учителя столь желанного им дара, “решительной победы, одержанной в самые кратчайшие сроки”. Одним словом, “все звезды сошлись”, и Политбюро приняло решение начать ТКК-ТКН. Наивысшая ирония состоит в том, что Зиап, повсюду в мире считающийся главным архитектором Новогоднего наступления, твердо и настойчиво выступал против него. Началось все с дебатов в Политбюро ЦК ПТВ относительно резолюций 13-го пленума. Как всегда, на одной стороне находились “северяне”, Зиап и Труонг Чинь, а на другой — “южане”, Ле Зуан и Нгуен Ши Тань. Теперь-то уже из заслуживающих доверия (хотя и все еще секретных) источников доподлинно известно, что Зиап высказывался против широкомасштабного наступления и указывал на неизбежность тяжелых потерь. Весь июль, август и сентябрь Зиап боролся за пересмотр стратегии, если уж не за отказ от нее. 14 сентября он опубликовал в ханойской прессе знаменитую статью “Большая победа, великая задача”, призыв к возвращению к затяжной войне и акциям партизанского характера. Между тем ни одна из его попыток добиться пересмотра стратегии ТКК-ТКН не удалась. Зиап был, однако, не одинок. В сентябре 1967 года более 200 партийных чиновников высокого ранга отправились в тюрьму за несогласие с избранным курсом. Среди арестованных оказались глава вьетнамской разведки, директор школы изучения политики, заместитель председателя Государственного комитета по науке и член ЦК. В ноябре Национальное собрание обнародовало указ, предусматривавший смертную казнь или длительное тюремное заключение за “контрреволюционные преступления”<25>. Зиап заслуживает похвалы, но не за план Новогоднего наступления, а как раз за несогласие с избранной Политбюро стратегией. История сохранит для потомков память о том, что в критический для Вьетнама момент не кто иной, как Во Нгуен Зиап, нашел в себе силы трезво смотреть на вещи, подобно обожаемому им Наполеону продемонстрировав “неискоренимый дар чувствовать реальность”. В середине 1967-го, когда северовьетнамские руководители проигрывали войну на полях сражений как в Северном, так и в Южном Вьетнаме, американская администрация начала проигрывать психологическую войну в Соединенных Штатах. В сентябре 1967 года опросы населения показали, что число американцев, выступающих против войны, больше, чем число сторонников ее продолжения. По тем же причинам в то же самое время рейтинг личной популярности президента Джонсона (по данным института Гэллапа) опустился ниже 40 процентов. Причина охлаждения нации к “войне Джонсона” обуславливалась несколькими причинами. Первая и главная, самый нетерпеливый в мире американский народ решил, что война “топчется на месте”, а “топтаться на месте” означает для американцев проигрывать. А проиграть — это, как однажды заметил Вине Ломбарди, “все равно, что умереть”. Однако серьезный характер протесты приобрели только тогда, когда от поддержки войны стали отступаться бизнесмены, специалисты, представители среднего класса, оказавшиеся на одной стороне “баррикад” с профессурой, интеллектуалами и молодежью. К истошным воплям вроде “война аморальна!” добавилось более спокойное, но куда более деструктивное выражение “она заходит в тупик”. Естественно, были и другие причины. В 1967-м американцы заметили, что потери войск Соединенных Штатов во Вьетнаме значительно возросли. Общее число погибших, раненых и пропавших без вести увеличилось с 2500 человек в 1965-м, до 33 000 — в 1966-м и до 80 000 — в 1967 году<26>. Тут Зиап не ошибся, “поток американских гробов” произвел впечатление на средних американцев. Все больше и больше повесток рассылалось призывникам, что отвращало от войны как молодых американцев, так и их родителей. Кроме всего прочего, война во Вьетнаме все больнее била средний класс по карману. В сентябре 1967 года президент Джонсон ввел дополнительный 6-процентный налог, получивший одобрение в конгрессе. Война буквально явилась в дом к среднему американцу. К сложностям со средним классом у Джонсона добавлялись и проблемы с другими слоями населения. Мартин Лютер Кинг и ему подобные представители меньшинств критиковали войну за то, что на нее расходуются огромные средства, которые правильнее было бы потратить на решение социальных проблем внутри Соединенных Штатов, а также за неоправданно высокий уровень потерь среди военнослужащих — представителей меньшинств. Последнее обвинение не имело под собой ровным счетом никакой основы, однако общей ситуации это не меняло. И еще одна причина. Президент Джонсон не очень-то подходил на роль лидера нации, ведущей войну, кроме того, он не мог (или не хотел) объяснять американцам, почему молодые парни должны отправляться во Вьетнам и умирать там. Опрос общественного мнения, проводимый институтом Гэллапа в июне 1967-го, показал, что половина американцев просто не знала, зачем США посылали войска во Вьетнам. Джонсон даже не сделал попытки объяснить народу, что же происходит, и сплотить людей под знаменем войны. Он опасался, что если людям объяснить, то они поймут, а поняв, отнесутся к событиям в далекой стране по-другому и потребуют радикальной эскалации войны, что приведет к вмешательству в дела Вьетнама Красного Китая и Советов. Также президент боялся, что, если он скажет людям правду, консерваторы в конгрессе решительнее выступят в поддержку войны в ущерб проведению больших социальных преобразований — детища Джонсона. Полковник армии США в отставке Гарри Дж. Саммерс, написавший книгу об американской стратегии войны во Вьетнаме, упирает на то, что кардинальной ошибкой президента Джонсона было то, что он не смог мобилизовать волю нации через объявление конгрессом войны (Северному Вьетнаму)<27>. Еще не факт, что подобная акция способствовала бы сплочению народа под знаменем войны во Вьетнаме. Тем не менее нет сомнения, что отказ Джонсона предпринять какие-то шаги в направлении того, чтобы “разрекламировать” войну американскому народу, отдал на откуп антивоенным группам инициативу в деле разъяснения целей, стратегии и моральной стороны войны. В конечном итоге эти активисты, на фоне индифферентного отношения к вопросу большинства американцев, разрушили фундамент, на который опиралось президентское “здание войны”. жүктеу/скачать 11,23 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|