Война во Вьетнаме (1946—1975 гг.)
жүктеу/скачать 11,23 Mb.
|
|
Наварр не всегда с должной глубиной рассматривает и те причины, которые перечисляет. Так, например, он говорит о низкой боеспособности некоторых из частей в Дьен-Бьен-Фу. При этом он умалчивает о том, что незадолго до конца сражения 3000 — 4000 человек из десятитысячного гарнизона превратились во “внутренних дезертиров”, так называемых “намъюмских крыс”. Они не сражались, но поглощали изрядную часть невоенных грузов снабжения, прежде всего пищевых продуктов. Разве остальных 4000 храбрых солдат было достаточно, чтобы изменить исход боев за Дьен-Бьен-Фу? Бижар, единственный из всех французских командиров, способный верно оценивать суть сражения, понимал это. Спустя годы он заметил: “Если бы мне дали 10 000 эсэсовцев, мы бы выстояли”<3>. Вполне возможно, хотя и спорно. А вот что бесспорно, так это то, что одной из главных причин поражения являлась неспособность Наварра одержать верх в “войне тылов”. Он не смог “перекрыть краны” артерий снабжения войск Зиапа, тогда как тому удалось изрядно повредить “воздушный мост” французов. В конце концов даже самые стойкие гарнизоны вынуждены были сдаваться, когда у них кончалось все необходимое. В американской истории мы имеем такие примеры этого, как Виксберг и Коррехидор{94}. То же самое произошло и с французами в Дьен-Бьен-Фу. Однако, хотя проигрыш “войны тылов” стал ключом к поражению Наварра, это лишь следствие двух других глобальных промахов, приведших к столь печальным результатам. На первую из фундаментальных причин Наварр намекает —хотя и упускает главное, — когда говорит в своей книге о “неадекватности средств”. Он дает понять, что не в его силах было исправить положение и устранить “неадекватность”, но Наварр снова лукавит. Проблема состояла не в “неадекватности средств”, а в iнеспособности строить планы в соответствии с возможностями (средствами). Наварр, и никто другой, своим решением оборонять север Лаоса чрезмерно “поднял планку”. Для того чтобы выполнить возложенную им на себя задачу, у французского главнокомандующего средств действительно не хватало, но так получилось лишь потому, что он нарушил первое правило военачальника. Знаменитый британский писатель Б. X. Ли-делл Харт, наверное самый выдающийся из современных стратегов-теоретиков, обосновал первый принцип полководческого искусства: “Ставьте перед собой цели, достичь которые вам позволяют имеющиеся средства. Мудрость командира на войне, — пишет он далее, — начинается с умения понимать, что возможно, а что нет”<4>. Но все же главная ошибка Наварра заключалась не в том, что он попытался совершить то, что было не по силам ему и Французскому экспедиционному корпусу. Роковой промах его заключается в том, что он не смог предусмотреть неожиданного и при этом значительного роста боеспособности армии Вьетминя, что и спутало все расчеты французского главнокомандующего. Иными словами, самой большой его ошибкой — и Наварр, хотя и не явно, признается в этом в нескольких местах своей книги — стала крупнейшая недооценка сил Вьетминя и талантов Зиапа. Наварр замечает, что французские командиры на протяжении всей войны постоянно совершали ту же самую пагубную ошибку. Наварр верно называет это “первейшим уроком на военном поприще”<5>. Зиап здесь вполне соглашается с главнокомандующим войсками противника и пишет, что “...наиглавнейшим промахом Наварра было то, что, как буржуазный генерал, он не мог предвидеть того, каковы возможности народной армии и всего народа, сражающегося за независимость и мир. Ему оказалось не под силу представить, какой прогресс произошел в жизни нашего народа и армии...”<6>. Если первая из важнейших причин поражения Наварра состояла в недооценке противника, то признать вторую куда труднее. Между тем факт остается фактом — Зиап переиграл французского главнокомандующего как полководец полководца. Сражение за Дьен-Бьен-Фу, а с ним и Первая Индокитайская война были выиграны летом 1953 года за сколоченным из неструганых досок столом, за которым где-то в пещере в джунглях Вьет-Бака собрались на совещание Хо, Зиап, Фам Ван Донг и Труонг Чинь. Главное командование Вьетминя пришло к одному основополагающему выводу—войну с французами надлежит закончить победой в 1953 — 1954 гг., поскольку благоприятное для коммунистов “соотношение сил”, сложившееся в середине 1953-го, было хрупким и зыбким. Если французам удастся претворить в жизнь свои планы, в 1954-м такой удачный расклад может и не получиться, и уж точно не случится в 1955-м. Зиап ясно представлял, как одержать победу в 1954 году. В первую очередь он считал оптимальным для Вьетминя сузить поле военных действий, ограничив его севером Северного Вьетнама и севером Лаоса, поскольку там сосредотачивались основные силы (штурмовые дивизии). Затем партийный комитет предлагал атаковать французов в Тонкинской дельте. Однако тень де Латтра и событий 1951-го, “замаячив на горизонте”, предостерегла главное командование коммунистов, и они мудро предпочли отказаться от затеи помериться силами с французами на главных рубежах обороны. Тогда Зиап решил поставить Наварра перед трудным стратегическим выбором — создать угрозу на северо-западе Вьетнама и на севере Лаоса и посмотреть, как Наварр отреагирует. Если он откажется от защиты данных территорий, коммунисты одержат легкую, но убедительную политическую и психологическую победу. Даже если вследствие этого французам и не придется отказаться от продолжения войны в регионе — хотя Наварр и другие считали, что придется, — все равно ситуация в Индокитае коренным образом изменится. Если бы Наварр пошел на защиту севера Лаоса и северо-запада Вьетнама, французы оказались бы в невыгодном положении из-за труднопроходимой местности, больших расстояний, отделявших эти территории от центра обороны (Ханоя), и недостаточной подвижности их частей. Если бы Наварр попытался нанести удар по базам коммунистов во Вьет-Баке, Зиап, сражаясь с противником в данном районе, опять оказывался в выгодном положении, так как имел там превосходство в живой силе и хорошо знал местность. Для реализации своей концепции Зиап составил простой план. Одна дивизия, 316-я, выступит к Лай-Чау и Северному Лаосу, в то время как остальные дивизии останутся во Вьет-Баке до того, как станет ясно, что в ответ предпримет противник. Классическая, с позиции правильного военного образования, стратегическая концепция Зиапа позволяла ему овладеть инициативой и поставить Наварра, независимо от того, что тот будет делать, в положение полководца, вынужденного лишь реагировать на действия неприятеля. Одним словом, этот гибкий план позволял использовать как преимущества Зиапа, так и слабые стороны Наварра. В тот момент, должно быть глядя на землю из Вальхаллы{95}, великий Наполеон салютовал вьетнамскому ученику. После высадки французского парашютного десанта в Дьен-Бьен-Фу 20 ноября 1953 года Зиап быстро сконцентрировал свои силы в заданном районе. Он опасался шага, о возможности которого французское военное руководство заговорило много позднее, — эвакуации контингента из Дьен-Бьен-Фу по воздуху. Между тем, хотя отвод войск лишил бы Зиапа “верной добычи”, это все равно не смогло бы спутать его планов. Зиап не ждал, а действовал. За счет быстрой переброски четырех дивизий к Дьен-Бьен-Фу — что само по себе являлось мастерской акцией в смысле задумки и организации — коммунисты заперли французов в удаленной от дельты долине. Наибольшую опасность для Зиапа представляла возможная атака Наварра на базы и ЛК Вьетминя во Вьет-Баке. Но существовали и другие проблемы, хотя и не столь важные, но ожидавшие решительных действий со стороны Зиапа. Как ограничить размеры французского контингента в Дьен-Бьен-Фу? Как предотвратить наращивание там противником запасов предметов снабжения в месяцы, предшествующие началу активных боевых действий? Как свести на нет опасность, которую таила в себе задуманная Наварром операция “ATLANTE”? Шаги, предпринимаемые коммунистами после 20 ноября, предусматривали нанесение ударов на широком фронте по объектам, наиболее уязвимым для французов с политической и военной точки зрения. Причем Зиап не ставил действующим на разных направлениях командирам задачу захвата того или иного населенного пункта или территории. Требовалось лишь создать угрозу там или здесь и вынудить противника послать в подвергшийся нападению район войска, чтобы он не мог использовать их в других местах — для нанесения удара по ЛК и для усиления контингента в Дьен-Бьен-Фу. Кроме того, такие упреждающие удары распыляли и истощали силы транспортной авиации французов. Самолеты приходилось задействовать для “тушения костров”, разожженных по всему Индокитаю, вместо того, чтобы максимально использовать их для создания запасов всего необходимого в Дьен-Бьен-Фу. Нейтрализация операции “ATLANTE” требовала специальных мер. Отчасти задача решалась путем нанесения ложных ударов в различных точках региона. Обманные маневры не позволяли Наварру сконцентрировать в Аннаме большое количество войск, необходимое для развертывания широкомасштабного наступления на ВР V. Однако Зиап изучил проблему и убедился в том, что, по выражению любимого им Мао, затея французского главного командования есть не более чем “бумажный тигр”. Самое главное, в ВР V для Вьетминя не было ничего жизненно важного, ничего такого, что коммунистам пришлось бы отстаивать. Ситуация диктовала Зиапу схему действий: отвести силы коммунистов накануне предстоящего наступления французов, мешать продвижению войск противника, нападать на них из засад, контратаковать в Контуме и на центральных плоскогорьях. Реализация замысла вполне удалась. Операция “ATLANTE” высвечивает глубинное понимание Зиа-пом фундаментальных основ стратегии в контрасте с поверхностным их видением Наварра. Чтобы ложная атака оказалась успешной — а “ATLANTE” и являлась не чем иным, как отвлекающим маневром, — .удар ее необходимо было нацеливать на объект или объекты, жизненно важные для неприятеля, чтобы ему пришлось защищать их. Так, французам приходилось реагировать на создаваемые вьетминьцами угрозы, в то время как операция “ATLANTE” оказалась неспособной поставить в такое же положение Зиапа. Фактически Наварр работал на план Зиапа, поскольку “ATLANTE” оттягивала на себя часть сухопутных сил и транспортной авиации французов. Зиап отзывался об “ATLANTE” как о “...стратегическом просчете... он (Наварр) рассеял главные свои силы, сделал то, чего следовало избегать...”<7>. Не очень уж часто случается, чтобы ошибки полководца так удачно сочетались со стратегическими замыслами его оппонента. Если бы Зиап имел возможность приказывать Наварру, диктовать ему схему действий, то и тогда, наверное, не смог бы выдумать ничего более выгодного для Вьетминя, чем операция “ATLANTE”. Некоторые историки склонны осуждать Зиапа за его тактику в сражении при Дьен-Бьен-Фу главным образом из-за потерь, понесенных там войсками Вьетминя. Однако Зиап был крайне ограничен в выборе средств, оказавшись перед необходимостью отбивать у противника один укрепленный рубеж за другим. Существовало только два пути достигнуть цели — уморить защитников плацдарма голодом или штурмовать их позиции “в лоб”. Для первого варианта Зиап не располагал временем в свете грядущих переговоров в рамках Женевской конференции. Учитывая данное соображение, критиковать тактический подход Зиапа в данном случае просто бессмысленно. Напротив, чем глубже погружаешься в изучение тактики, избранной им в сражении при Дьен-Бьен-Фу, тем больше убеждаешься в ее достоинствах. Во-первых, в ситуации, не предполагавшей применения разного рода уловок и военных хитростей, Зиаггу удалось “поразить воображение” противника концентрацией артиллерийского и зенитного огня и технологией применения гаубиц, минометов и средства ПВО. Сам На-варр признавал сокрушительный и разрушительный эффект закопанных в землю орудий и неожиданного для французов плотного и меткого артиллерийского и зенитного огня. Другим тактическим триумфом Зиапа с полным правом можно считать использование осадных приемов из арсенала времен Первой мировой войны. Рытье траншей позволило войскам Вьетминя подвигать свои позиции как можно ближе к неприятелю, не оказываясь при этом без защиты перед губительным заградительным огнем. Операция Зиапа по минированию позиции Элиан 2 также производит впечатление, а при большей удаче и лучшем выборе времени она могла бы иметь решающее значение. Зиап вполне заслуживает похвалы за то, в какой последовательности он выбирал для штурма три северных французских форпоста. Первой он атаковал Беатрис, поскольку Габриель имела лучшие укрепления и могла быстрее получить помощь с центральной позиции. Затем он послал войска на взятие Габриель, которая после потери французами Беатрис оказалась в более уязвимом положении. Он правильно рассчитал, что печальный пример соседей окажет деморализующее влияние на тайцев, защищавших Аил-Мари, что в сочетании с активной пропагандистской деятельностью помогло коммунистам овладеть этим опорным пунктом без боя. Делает честь Зиапу и то, как он организовал штурмы первых двух форпостов. Для полной уверенности после проведения мощной артиллерийской и минометной подготовки он послал в атаку штурмовые силы пехоты, обладавшие подавляющим численным превосходством над противником. Если бы штурмы Беатрис и Габриель не удались, история сражения за Дьен-Бьен-Фу могла бы, вероятно, окончиться по-другому. Боевой дух — нежное растение, постоянно подверженное пагубным “ветрам просчетов” командования и “утренним заморозкам” неудач. Соки же, питающие такой цветок, есть не что иное, как глубокая и непоколебимая уверенность солдат в том, что они способны победить противника. Даже при благоприятных условиях поддерживать моральное состояние войск на должном уровне непросто, а уж если часть угодила в переделку, то порой на восстановление у ее бойцов желания драться может уйти несколько месяцев. Зиап вступил на поприще военного стратега и тактика как любитель, а закончил свой путь как признанный профессионал. Он также показал себя прекрасным организатором работы тыла, настоящим гением в этой области. Похоронный набат по французскому контингенту в Дьен-Бьен-Фу и вообще по владычеству Франции в Индокитае отдавался затем тревожным звоном на протяжении десятилетий. 27 апреля 1977 года в одной газете вышла статья с фотографией. В материале говорилось о встрече французского героя битвы при Дьен-Бьен-Фу Бижара и министра иностранных дел Северного Вьетнама Фам Ван Донга, приглашенных на официальный завтрак президентом Франции Валери Жискаром д'Эстеном. На снимке лысый толстяк Бижар — на тот момент уже четырехзвездный генерал и заместитель министра обороны —запечатлен во время рукопожатия с Донгом, причем последний выглядит чем-то озабоченным. Бижар признавался, что приглашение президента “заставило меня вспомнить о погибших”. Позднее он сказал: “Мне кажется, что все случившееся в Дьен-Бьен-Фу было вчера. Я словно бы все еще там”. Дух его, и верно, присутствует там поныне. Он всегда останется там вместе с тенями всех прочих храбрецов, сражавшихся при Дьен-Бьен-Фу с обеих сторон. 1. Giap, Dien Bien Phu, p. 146-147. 2. Navarre, Agonie, p. 252. 3. Fall, Hell. p. 453. 4. Basil. H. Liddell Hart, Strategy, 2d ed. (New York: Frederick A. Praeger, 1967), p. 348 5. Navarre, Agonie, p. 324. 6. Giap, Dien Bien Phu, p. 86. 7. Ibid., p. 160. Глава 12. Interbella (Период между войнами). 1954 — 1964 гг. Ученые-схоласты говорят, что в войнах не бывает победителей — только побежденные. В некоем отвлеченном философском смысле такое утверждение, возможно, и верно, однако солдаты и государственные мужи — практики и потому лучше разбираются в данном вопросе. Они знают, что есть победители и есть проигравшие, и по итогам Первой Индокитайской войны победителями оказались вьетнамские коммунисты, а побежденными — французы. Проиграв войну, они лишились своей империи в Азии. Вьетминьцы стали праздновать победу в Ханое начиная с 9 октября 1954 года. Французы спустили трехцветный флаг, их войска в тишине покинули город, и туда с помпой вступила ставшая теперь знаменитой 308-я дивизия Вьетминя. На следующий день в увешанном кроваво-красными коммунистическими стягами городе состоялся грандиозный парад. Ни Зиап, ни кто-либо из других коммунистических лидеров не стоял на трибуне, чтобы принять парад победителей и разразиться по этому случаю “патентованной” трехчасовой речью. И ни Зиап, ни кто-либо из других руководителей Вьетминя никогда не объяснял причин своего отсутствия. Наверное, Хо велел им держаться в стороне. А как же скверно, должно быть, чувствовал себя эгоистичный Зиап, вьетнамский Наполеон, лишенный триумфа. Так или иначе, Зиап прибыл в Ханой 12 октября. И хотя празднество уже завершилось, он появился в городе первым из всех вождей как национальный герой, победитель французов, великий полководец. Как и другим великим генералам до него, Зиапу предстояло узнать, что, когда стихают пушки, проблемы не исчезают, они лишь меняются. Первой задачей, которую предстояло решать Хо, Зиапу и прочим лидерам коммунистического руководства, стал “капитальный ремонт” Северного Вьетнама. Хотя скудная промышленность страны и не пострадала во время войны, французы и настроенные профранцузски вьетнамцы демонтировали почти все оборудование и увезли его в Южный Вьетнам. В отличие от промышленности, сельскому хозяйству боевые действия нанесли серьезный урон. Авто- и железные дороги, особенно вокруг Ханоя и в зоне Вьет-Бака, были почти полностью уничтожены. За дело превращения Северного Вьетнама в полнокровное, индустриальное и самодостаточное государство под руководством коммунистических вождей взялся весь народ. Авангардом его стала армия, бойцы которой превратились в рабочих, трудившихся на строительстве дорог и домов, восстановлении плотин и на уборке урожаев. Солдаты сражались с паводками и помогали крестьянам бороться с прочими стихийными бедствиями. В соответствии с требованиями политической day трат, провозглашенной Хо и Зиапом, военные вели постоянную пропагандистскую работу по превращению крестьянских масс в твердых сторонников коммунистического правления и почитателей марксизма. В 1958 году северовьетнамские лидеры решили расширить участие армии в делах гражданской экономики. Некоторые части Главных сил создали коллективные хозяйства, в которых сами же и трудились. К 1959-му в разных регионах страны насчитывалось уже сорок таких хозяйств, некоторые из которых только организовывались, а другие уже давали продукцию. Некоторые подразделения работали на фабриках, а другие добывали уголек на шахтах. В 1959 году Зиапа стало всерьез раздражать подобное положение Армии Северного Вьетнама (АСВ). Хотя в публичных выступлениях он поддерживал использование военных в качестве тружеников города и села, “за кулисами” он яростно оспаривал позиции Ле Зуана и Труонг Чиня (ярых сторонников такого подхода), указывая на то, что первая обязанность армии в мирное время — занятие военной подготовкой. По всей видимости, это сражение Зиап проиграл, так как вскоре его соперник, Нгуен Ши Тань, выдвиженец Ле Зуана, получил четвертую звезду старшего генерала и стал равен по званию Зиапу. Таким образом, Тань получил преимущество в политическом противоборстве с Зиапом. Однако внимание Зиапа в пятидесятые годы привлекали и другие проблемы чисто военного характера. Он сознавал, что борьба за контроль над Индокитаем еще не закончилась, и начинал готовиться к будущим битвам, которые считал неизбежными. Зиап понимал, что части Главных сил, сумевшие победить французов, могут не выстоять в войне с другим, более грозным противником — американцами. Прежде всего, офицерский корпус АСВ получал свое образование в сражениях с французами и не имел четкого представления об иных аспектах своей профессии. Все командиры выдвинулись на занимаемые должности во время боев, и каждый знал и умел только то, чему научил его жестокий учитель — война. Требовалось срочно заниматься повышением квалификации офицерского состава. Так в Ханое открылись пехотное, артиллерийское и штабное училища, преподавателями в которых стали китайские военные специалисты. Основываясь на опыте боев с французами, Зиап особо упирал на необходимость ввести в программу обучения методологию борьбы с самолетами противника. Хо нужна была и своя авиация, и, заглядывая в будущее, Зиап отправлял вьетнамцев в Китай обучаться летному делу. Не забыл он и о морской науке, открыв соответствующее училище в Донг-Хае. Поскольку в распоряжении ВМФ Северного Вьетнама находились только суда береговой охраны, в училище готовили офицеров патрульных катеров. Именно такие патрульные катера и обстреляли в 1964-м американский эсминец, спровоцировав открытое вмешательство Соединенных Штатов во Вторую Индокитайскую войну. Училища решали вопрос подготовки командного состава, но оставались еще трудности, касавшиеся обучения воинских частей. Зиап устраивал небольшие маневры и комбинированные учения для отработки взаимодействия различных родов войск. Поскольку основой армии оставались пехотные формирования, Зиап создал множество стрельбищ и требовал от инструкторов добиваться от бойцов высокого уровня владения стрелковым оружием. Создавались также артиллерийские полигоны, где офицеры артиллерии овладевали навыками стрельбы с закрытых позиций и учились вести сосредоточенный огонь. В конце пятидесятых Зиапу пришлось столкнуться с проблемами, касавшимися неоднородности материальной части армии. Части Главных сил имели в своем распоряжении разношерстную технику, вооружение и снаряжение, доставшиеся войскам Вьетминя от французов, китайцев, японцев и американцев. На вооружение частей Главных сил поступала и различная советская техника, в том числе ПТ-76 (устаревшие, очень легкие плавающие танки) и некоторое количество артиллерийских орудий калибра 122 мм. Зиап боролся, хотя по большей части безуспешно, с бессистемностью и неуклюжестью системы снабжения, часто задерживавшей продвижение частей Главных сил во время войны с французами. Главнокомандующий создавал постоянные склады, задействовал солдат на реконструкции дорог. Он приказал перестроить гавани Хайфона и Хон-Гая на севере и Бен-Туя, около Виня; также благодаря Зиапу в значительной мере была улучшена работа радио и телеграфа. Он расширял армейский парк автомобильного грузового транспорта, занимался подготовкой водителей и механиков. Несмотря на прогресс в решении проблем поддержки боевых частей, недостатки тыловой системы будут в течение многих лет сдерживать и ограничивать эффективность подразделений Армии Северного Вьетнама. В середине пятидесятых Зиапу пришлось иметь дело с “бичом” всех армий — проблемой администрации. Западные армии, как правило, отличаются раздутыми штатами управленцев, что убедительно показала в армии США операция “Охота за бумажками”{96}. Однако у Зиапа было все наоборот — ему не хватало административного аппарата. Части Главных сил управлялись на манер партизанских отрядов. Все, что касается производства в очередные звания, выплаты жалованья, оставалось в полном беспорядке. Бойцов частей Главных сил надлежало снабдить военной формой и знаками различия. Руководство приобрело форму, однако многие ветераны войны с французами отказывались носить ее, даже находясь при исполнении служебных обязанностей. Похоже, в Армии Северного Вьетнама начальство сталкивалось с хорошо известным в других вооруженных силах упрямством старых солдат и их нежеланием “сдавать позиции”. жүктеу/скачать 11,23 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|