Всё хреново

М.  Мэнсон.  «Всё хреново»
9
Весной 1940 г. Тайная польская армия прознала о том, что немцы строят крупный тюрем-
ный комплекс на окраине какого-то захолустного городишка в южной части страны. Гитле-
ровцы назвали этот новый лагерь Аушвицем. К лету 1940 г. из Западной Польши стали про-
падать тысячи офицеров и выдающихся граждан страны. В рядах сопротивления возникли
опасения, что немцы тоже почувствовали вкус к массовым арестам, которые недавно практи-
ковались на востоке. Пилецкий и его соратники заподозрили, что Аушвиц – тюрьма размером
с маленький город – имеет к исчезновениям непосредственное отношение и что в ней, воз-
можно, уже содержатся тысячи польских солдат.
И  вот  тогда  Пилецкий  вызвался  пробраться  в  Аушвиц.  Он  замышлял  это  как  спаса-
тельную операцию: собирался сдаться немцам, а попав в лагерь, организовать там мятеж и
вырваться на свободу с другими пленниками.
План был просто самоубийственным – с тем же успехом он мог бы попросить у коман-
дира разрешения выпить ведро отбеливателя. Начальство решило, что Пилецкий свихнулся,
и отказало.
Но с каждой неделей ситуация становилась все хуже: исчезали тысячи представителей
польской элиты, а Аушвиц по-прежнему оставался огромным слепым пятном для союзниче-
ской разведывательной сети. Союзники понятия не имели, что там творится, и с трудом пред-
ставляли себе, как это выяснить. В конце концов командование дало Пилецкому добро. И как-
то вечером во время очередной облавы в Варшаве Пилецкий был арестован эсэсовцами за
нарушение комендантского часа. Совсем скоро он был отправлен в Аушвиц и стал единствен-
ным известным в истории человеком, который попал в нацистский концентрационный лагерь
по собственной воле.
Едва очутившись там, он понял, что в реальности Аушвиц куда ужаснее, чем все думали.
Заключенных систематически расстреливали во время перекличек за малейшую провинность:
например, за то, что человек переминался на месте или недостаточно ровно стоял. Их принуж-
дали к изматывающему, бесконечному ручному труду. Люди надрывались и умирали, выпол-
няя подчас совершенно бесполезную и никому не нужную работу. За первый месяц пребыва-
ния Пилецкого в лагере треть заключенных из его барака погибли от истощения или пневмонии
или были расстреляны охраной. Несмотря на это, к концу 1940 г. Пилецкий – чертов суперге-
рой из комиксов – развернул там самую что ни на есть настоящую шпионскую операцию.
Ох, Пилецкий, титан, смельчак, парящий над бездной, как же ты сумел наладить разве-
дывательную сеть, пряча записки в корзинах для белья? Как ты, спецагент Макгайвер, умуд-
рился собрать транзисторный радиоприемник из запчастей и ворованных батареек и передать
план атаки на лагерь Тайной польской армии в Варшаву? Как тебе удалось организовать кон-
трабанду, раздобыть еду, лекарства и одежду для заключенных, спасти кучу жизней и вселить
надежду в самые опустошенные души? Чем этот мир заслужил такого, как ты?
За два года Пилецкий создал в Аушвице целый отряд сопротивления. В нем были своя
субординация, звания и командование, своя логистическая сеть и каналы связи с внешним
миром. И почти два года эсэсовцы ничего этого не замечали. Конечной целью Пилецкого было
поднять в лагере полномасштабный бунт. Он верил, что с внешней помощью и координацией
он сможет подтолкнуть узников к побегу, расправиться с численно слабой охраной и выпустить
на волю десять тысяч отлично подготовленных повстанцев. Он передавал в Варшаву отчеты о
положении в лагере и детали своего плана. Тянулись долгие месяцы ожидания. Долгие месяцы
выживания.
А затем в лагере появились евреи. Сначала их привозили в автобусах. Потом – в бит-
ком набитых поездах. Они стекались в Аушвиц десятками тысяч – бурлящий поток людей,
впадающий в океан отчаяния и смерти. Лишенных всякого семейного имущества и статуса,

М.  Мэнсон.  «Всё хреново»
10
их механически распределяли по недавно отстроенным «душевым», где травили газом, а тела
после сжигали в крематории.
Отчеты Пилецкого наполнились ужасом и яростью. Здесь каждый день убивают десятки
тысяч людей. Счет жертвам уже, возможно, идет на миллионы. Он умолял, чтобы Тайная поль-
ская армия освободила лагерь немедленно. А если не может, то хотя бы разбомбила его. Лишь
бы уничтожили, бога ради, эти газовые камеры. Хоть так.
Тайная польская армия получила его донесения, но решила, что он сгущает краски. Ну
не может быть, чтобы все было настолько ужасно. Так не бывает.
Пилецкий стал первым, кто рассказал миру о холокосте. Его сведения были переданы
сначала  различным  группам  сопротивления  в  Польше,  а  затем  польскому  правительству  в
изгнании, которое находилось в Великобритании и представило отчеты Пилецкого командо-
ванию союзных войск в Лондоне. В итоге эти данные дошли аж до Эйзенхауэра и Черчилля.
Но оба они тоже решили, что Пилецкий, должно быть, преувеличивает.
В 1943 г. Пилецкий понял, что его надеждам на бунт и освобождение заключенных не
суждено сбыться: Тайная польская армия не придет на помощь. Американцы и британцы тоже.
И, скорее всего, если кто и придет, это будет СССР – худший из всех вариантов. Пилецкий
решил, что оставаться в лагере слишком рискованно. Пора бежать.
Конечно, в его исполнении и побег из Аушвица кажется плевым делом. Он притворился
больным и добился, чтобы его отправили в тюремную больницу. Там он соврал врачам насчет
того, в какую рабочую группу его нужно вернуть, сказав, что должен выйти в ночную смену в
пекарне, что у границы лагеря, возле реки. После осмотра он направился в пекарню, где «про-
должил» работать до двух часов ночи, когда была выпечена последняя партия хлеба. А дальше
оставалось всего-то перерезать телефонный провод, тихонько взломать дверь черного хода,
незаметно для охраны переодеться в ворованную штатскую одежду, пробежать под пулями
милю до реки и отыскать путь к цивилизации, ориентируясь по звездам.
Сегодня нам нередко кажется, что мы живем в какой-то жопе. Конечно, не в такой жопе,
как при нацистах и холокосте (даже и близко нет), но все же.
Истории таких людей, как Пилецкий, вдохновляют нас. Дают нам надежду. Заставляют
нас сказать себе: «Черт, раньше все было 

жүктеу/скачать 1 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: