М. Мэнсон. «Всё хреново»
33
Вашей первой реакцией будет как-то мне отомстить. Возможно, физически: вы ударите
меня в ответ. Возможно, вербально: вы обложите меня трехэтажным матом. А может, ваше
воздаяние будет социальным: вы вызовете полицию или других представителей власти и добье-
тесь, чтобы меня наказали.
Но какой бы ни была ваша реакция, вы испытаете прилив негативных эмоций, направ-
ленных на меня. Что будет вполне справедливо – ведь я тот еще гад. Суть вот в чем: тот факт,
что я причинил вам боль без какого-либо обоснования и вы
не заслуживали
ничего подоб-
ного, создает ощущение несправедливости между нами. Между нами как будто появляется
некий
моральный разрыв
: возникает чувство, что один из нас однозначно прав, а другой про-
сто мудак
[71]
.
Боль порождает такие моральные разрывы. Причем не только между людьми. Если вас
укусит собака, вы инстинктивно захотите ее наказать. Если вы ударитесь пальцем ноги о кофей-
ный столик, что вы сделаете? Будете орать на чертов столик. Если ваш дом смоет наводнение,
вы впадете в отчаяние и
будете проклинать Бога, Вселенную и саму жизнь.
Все это – моральные разрывы. Ощущение, что с вами только что произошло что-то непра-
вильное и вы (или кто-то другой)
заслуживаете
компенсации. Везде, где есть боль, неизбежно
возникает конфликт превосходства/уродства. А боль есть всегда.
Когда мы сталкиваемся с моральным разрывом, нас охватывают эмоции, требующие
выравнивания
, или восстановления, морального равновесия. Это стремление к балансу выра-
жается в ощущении, что вы или ваш оппонент чего-то
заслуживаете
. Если я вас ударю, вы
почувствуете, что я
заслуживаю
ответного удара или другого наказания. Это чувство (что я
заслуживаю боли) вызовет в вас сильные эмоции, направленные на меня (скорее всего, злость).
Кроме того, вас охватят сильные эмоции, связанные с чувством, что вы
не заслуживали
моего
удара, что вы не сделали ничего плохого и что вы
заслуживаете
лучшего обращения с моей
стороны и со стороны всех окружающих. Эти чувства могут принять форму печали, жалости
к себе или замешательства.
Само это ощущение, что мы чего-то «заслуживаем», – это оценочное суждение, которое
мы выносим, столкнувшись с моральным разрывом. Мы решаем, что одно лучше другого, что
один человек нравственнее или справедливее другого, что одно событие менее желательно,
чем другое. Именно на границах моральных разрывов рождаются наши ценности.
А теперь давайте представим, что я извиняюсь за то, что дал вам в нос. Я говорю: «Слу-
шай,
читатель, это было ужасно с моей стороны, что-то я вообще разошелся. Это никогда-нико-
гда не повторится. И в знак полнейшего признания своей вины и глубочайшего раскаяния –
вот, я испек тебе тортик. Ой, и еще держи сто баксов. Всего хорошего».
И давайте предположим, что вас это удовлетворило. Вы принимаете мои извинения, торт
и сто долларов и преисполняетесь искренним чувством, что теперь все в порядке. Теперь мы
квиты. Моральный разрыв между нами исчез. Я за него расплатился. Вы можете даже признать,
что мы уравнялись: ни один из нас теперь не лучше и не хуже другого, ни один из нас теперь не
заслуживает лучшего или худшего обращения. Мы функционируем в одной и той же мораль-
ной плоскости.
Такое выравнивание восстанавливает надежду. Оно дает понять, что с вами и с миром
вокруг все так или иначе в порядке. Что вы можете прожить свой день с ощущением самокон-
троля, сотней баксов и вкусненьким тортиком.
А теперь давайте вообразим другой сценарий. Я вас уже не бью, а, скажем, покупаю вам
дом.
Да-да, читатель, я только что купил тебе офигенный домище.
И тут между нами возникает другой моральный разрыв. Но на этот раз вместо нестер-
пимого желания поквитаться за причиненную вам боль вас охватит чувство, что вы должны
отплатить мне чем-то за доставленную вам радость. Вы, быть может, обнимете меня, сто раз