Второй шанс

поздний.
Выполнив её распоряжение, опускаюсь на стул и отмечаю, что Гермиона уже 
немного пришла в себя.
— Ты не расскажешь, что у тебя сегодня произошло? — тихо спрашивает, 
потянувшись за вторым куском итальянского блюда.
— Нет. Не расскажу, — усмехаюсь я. — Лучше ты расскажи, чем сегодня 
занималась?
Гермиона, еле сдерживая улыбку, приподнимает бровь. Мол, чем же я могла 
заниматься? Она всё же не сдерживается и смеётся, а я вместе с ней. Остаток 
ужина мы проводим в тишине под настойчивое постукивание капель по стеклу.
— Чай будешь?
— Нет. Спасибо.
— Тогда доброй ночи, Гермиона, — взмахнув волшебной палочкой, отправляю 
посуду в мойку. С этим можно будет и утром справиться, а сейчас очень хочется 
в душ. Да и оборотное зелье, кажется, прекращает своё действие.
Скрываюсь в своей комнате и облегчённо выдыхаю, так как еле успел спрятаться 
и не поменять облик на её глазах.
Надоело...
Ужасно надоело...
Тёплый душ после такого утомительного дня — это просто невероятно. Так 
расслабляет и успокаивает, отвлекает от переживаний и тревожных мыслей. Так 
хорошо.
Выйдя из душа, слышу какой-то стук из спальни. Чертыхаюсь и достаю зелье из 
кармана сюртука. Выпиваю. Отправляю вещи в стирку, надеваю свободные 
штаны для сна и тихонько выхожу в свою спальню.
Хм-м, показалось? Наверное. В комнате никого, и я облегчённо опускаюсь на 
кровать.
Как же хорошо. Комнату на мгновение ослепляет молния, раскат грома 
разносится по лесу.
Гроза.... Закрываю глаза и наслаждаюсь концертом природы. Монотонно 
стучащий в окно ливень, раскаты грома, вспышки....
Из полудремотного состояния меня выводит скрип двери.
— Ричард...
Поднимаю голову и замечаю Гермиону на пороге моей спальни. В темноте она 
словно светится в моей белой рубашке.
— М-м?
— Прости... можно я... — она замолкает, поскольку в комнате на мгновение 
72/113

становится так светло, как в самый безоблачный день. Одно мгновение — и 
слышен мощнейший гром; трещат стекла и кажется, что сейчас запляшет крыша 
дома.
Девчонка взвизгивает и забирается на пустую половину моей широкой кровати. 
Залезает, укрывается по шею одеялом; зубы постукивают, глаза горят, как у 
сумасшедшей. Смеюсь.
— Ты грозы так испугалась? — то ли спрашивая, то ли просто утверждая, говорю 
я.
И она кивает.
Я усмехаюсь и, подтянувшись, просовываю одну руку ей под спину — 
приобнимаю за плечи, вторую опускаю ей на талию — так же обнимаю и 
притягиваю к себе.
Глаза гриффиндорки становятся ещё больше, когда она, уткнувшись рукой мне в 
бок, чувствует голую кожу.
— Не надо... — шепчет, и я понимаю, что она меня боится. Ищет во мне спасения, 
но боится.
— Не бойся, Гермиона. Это всего лишь гроза, — перекидываю с себя её страх и 
просто прижимаю девушку, лежащую на спине, к своему боку. Она замирает и 
тяжело выдыхает, вероятно, пытаясь успокоиться.
— Гроза — это природное явление. Ты ведь маглорожденная. На уроке физики 
вам должны были рассказывать, — непринуждённо повествую я, и девочка 
расслабляется, судя по давлению на мою вытянутую руку.
— Учили. Но.... — Очередная вспышка, очередной раскат, и Гермиона, взвизгнув, 
натягивает на голову одеяло.
А я просто улыбаюсь. Мерлин, какая же она милая, такая нежная.
Громыхание прекращается, и я присоединяюсь к ней под одеяло.
— Но? — вытягиваю, ожидая продолжения.
— Я все прекрасно понимаю, это процесс образования и звуков, и света, то есть 
молний, но... это так неожиданно. И так резко и громко. Я не успеваю... — 
выдыхает, прикусив губу. — Страшно.
Я лишь хмыкаю и высовываюсь.
Неожиданно, значит.
Очередная вспышка, и я принимаюсь считать. Гром, и я чувствую, как 
вздрагивает девушка возле меня и хватается за мой живот, но, впрочем, тут же 
испуганно отдёргивает руку.
Я скидываю с её головы одеяло.
— Ричард! — возмущённо и даже немного обиженно.
73/113

— Пять, — говорю и, приподнявшись на локтях, смотрю на неё.
— Что «пять»? — удивлённо вскидывает бровь.
В комнате вновь становится светло, и я принимаюсь считать вслух.
— Раз, два, три, четыре, пять! — я замолкаю, и тишину прорезает гром.
— Как ты? — удивляется она, зажав на мгновение уши.
Я улыбаюсь.
— Сразу после молнии начинай считать. С начала грома прекрати. Это и будет 
твой условный знак. Молния и твои подсчёты... Только понемногу время будет 
увеличиваться от молнии до грома, ведь гроза уходит, двигается.
Сверкает молния.
— Шесть, — шепчу я.
Гермиона тихо принимается считать.
— ...шесть, — Стёкла вновь трещат, но девушка не дёргается.
— Спасибо тебе, Ричард, — улыбается гриффиндорка. Я киваю и ложусь на 
спину.
— Теперь, думаю, можно поспать, — выдыхаю я, закрыв глаза.
— Да, — так тихо, выдыхая. И сама льнёт ко мне, прижимается всем телом к 
моему боку, опускает голову на плечо.
— Можно? — шёпотом, одними губами.
— Можно, — в тон ей, слегка погладив по плечу.
Хорошо. И так бы оставшуюся жизнь....
Очередной громкий и чувствительный грохот заставляет подскочить с кровати, 
скинув со своего плеча спящую девушку.
Глубоко вдыхаю и понимаю, что это всего лишь гроза. Гермиона просыпается, и 
что-то хмыкает, и я понимаю: сам виноват, что разбудил её. Ну не привык я 
делить с кем-то постель и свои объятия. 
Кажется, скоро утро...
Ужаснувшись, замираю, почувствовав, как начали извиваться пальцы. Перед 
глазами скользит прядь длинных чёрных волос. Нет! Отвернувшись спиной к 
девушке, опускаю ноги на пол и тянусь к прикроватному шкафчику. Там мой 
запас оборотного зелья. Плоские бутылочки выстроены в ряд и готовы к 
использованию. Беру первую, которая попалась под руку в темноте, 
откупориваю, отпиваю. Вновь испытываю неприятные ощущения, облегчённо 
выдыхаю и разворачиваюсь, не вставая.
74/113

Гермиона лежит на животе и наблюдает за мной.
Успела ли она заметить? Узнала ли?
Девчонка молчит, и я просто ложусь на место. Девушка подтягивается ближе и 
опускает голову на плечо.
— Прости, что разбудил, — выдыхаю. — Гром и меня напугал.
— Ничего... Ты... — она замолкает, и у меня сердце на мгновение 
останавливается. — Ты мог бы не пить эту гадость, — её пальчики скользят к 
моим губам и ловят облегчённый выдох. — Ты мог бы завязать мне глаза или 
послать чары, — предлагает и поглаживает по подбородку, скользит по скулам.
Мерлин, девочка, не играй с моим телом и моим воображением. Завязать 
шёлковой лентой твои глаза и приняться ласкать твоё тело. Заводить тебя, 
дразнить, накалять твои чувства, имея полную власть над тобой.
Нельзя! Рычу сам себе и шумно выдыхаю. Поймав руку на своей щеке, прижимаю 
раскрытую ладонь к губам. Целую. Опускаю её узкую ладошку на свою грудь и 
улыбаюсь.
— Спокойной ночи, Гермиона.
— Спокойной...
75/113

жүктеу/скачать 447,38 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: