В русской культуре
жүктеу/скачать 4,52 Mb. Pdf көрінісі
|
form 312-42002
Раздел 1. Наши статьи ся апокалипсический мотив, в семантике которого описывается кар- тина городского пожара. Наконец, карнавальная стихия бесконеч- ных превращений, переодеваний, переименований, как нельзя точ- но передаёт дух времени, что в художественной истории важнее ис- торической правды. Постмодерный роман В. Токмакова сосредоточен на геомифоло- гии Барнаула. Краеведческий код романа четко обозначен в автор- ском его определении как «романа-хроники», в топографии сюже- та, сосредоточенного в историческом центре Барнаула, хотя время действия 21 век, — в системе персонажей и в организации повест- вования, которое, как и в романе Данилова, строится по кумулятив- ному принципу серии устных рассказов, а в качестве рассказчиков выступают местные краеведы: ученый историк, собственно краевед, сотрудник музея, антиквар, хозяин лавки «Пыль веков», журналист, «занятый белыми пятнами Барнаула», а также представители мест- ной культуры, составившие «кухонный политкружок» и, как в «Де- камероне», пирующие во время чумы серийных убийств в городе. Среди персонажей названы исторические лица, связанные с досто- примечательностями Барнаула: Сталин и Ленин, поэт Шершеневич, Достоевский, Николай Ядринцев. Действующие же герои, наверня- ка имея реальных прототипов среди современников, даны под вы- мышленными именами. Как и в романе Данилова, детективно-масонская интрига связы- вает в романное целое собрание местных былей, легенд, мифов, вос- создающих мистический образ Барнаула в той же модальности кар- навала и фарса, но в более детальной и экстравагантной разработке. Лейтмотивами авторской неомифологии Барнаула являются ад- ский и апокалипсический. Как отмечает Д. Замятин, локальный текст являет собой «фраг- ментарное единство отношений между фундаментальными, базовы- ми,< …> мифами, образами и архетипами «примордиального» со- знания <…> и локальными, очень местными и сиюминутными ме- тафорами и метонимиями повседневного, шумного и обычного бы- тия и быта» [Замятин, 2013, с. 156]. Так, архетипический базовый адский лейтмотив сюжетной дина- мики романа Токмакова возникает из расхожих метафор по поводу сухого жаркого лета степного Алтая — «адская жара», «пекло» — и, прошивая рефреном текст, разрастается в символические перифразы Барнаула: место, «куда ссылают провинившиеся души», «спуск в пре- 116 Алтайский текст в русской культуре исподнюю», «дырка в заднице дьявола» и пр., из которых оформляет- ся краеведческий миф: «Там, где упал Люцифер, образовалась котло- вина. Барнаул расположен в котловине. Миллионы лет назад земная кора здесь действительно подверглась страшному удару. Экстрасен- сы называют такие скрытые расселины «колодцами времени» [Ток- маков, 2014, с. 55]. В подтверждение этой версии автор ссылается на древний глобус немецкого картографа Мартина Бехайма, на котором Сибирь начи- нается со страны Тартарии (от слова Тартар), где «вечная тьма и ад- ские вихри». Универсальный архетип подкрепляется локальными ле- гендами о древних катакомбах под городом, о существовании «па- раллельного Барнаула», вход в который находится в подвале Горной аптеки — знакового места геопоэтики романа, где совершается по- следний акт фантасмагорического трагифарса — Апокалипсиса. Апокалипсический мотив также развивается на основе как при- мордиальных мифов, так и реальных местных фактов и событий. Тер- мин «примордиальный» из эсхатологического учения Генона, упо- минаемого в романе В. Токмакова. Это учение о сверхчувственном знании, данном свыше народам примордиальной зоны, северная дуга которой пролегает частично по Алтаю, с чем якобы связаны анома- лии этой территории: один из героев-краеведов романа утверждает, что «Барнаул сплошная аномальная зона» [там же, с. 99]. Но еще ранее, следуя Генону, В. Сорокин выбрал Горный Ал- тай для своего романа «Теллурия» (2013) как одно из четырех мест на планете, где есть месторождение редкоземельного металла теллу- ра. В геомифопоэтике Сорокина теллуровый гвоздь, квалифициро- ванно вбитый в мозг человека дает ему абсолютное сверхчувственное знание мира и ощущение вечного счастья. Открытие же и внедрение дьявольского средства — прямой путь к концу света. Движение чело- вечества по этому пути составляет содержание романа «Теллурия». В романе «Сбор трюфелей…» конец света наступает пока толь- ко в городе Барнауле, но есть намек, что и «Москва уже не этот, а тот свет». Развитие апокалипсического мотива начинается с утвержде- ния, что «город находится в страшном силовом поле, в лучах смер- ти» — это «единственный город на семи кладбищах» [там же, с. 165]. Наряду с универсальными символами, вроде «архангела с огненным мечом», в романе называются реальные пугающие метео- и эко-яв- ления, выступая знамениями конца: гроза с крупным градом, наше- ствие слизней, змей, нападение на город ворон, зловоние из канали- |