Чтения Выпуск II материалы межрегиональной научно-просветительской конференции «Казаки и горцы Северного Кавказа в Первой мировой войне

Представители семьи великого писателя добровольно ушли на защиту своего Отечества, и в первых рядах его дети Александра Львовна, Илья и Михаил Львовичи, внуки и племянники.

Л.Н. Толстой в художественных произведениях и публицистике всегда отрицал войну как явление, противное самой человеческой природе. Он осуждал правителей, развязывающих войны, от которых страдали народы, но в жизни никогда не был сторонним наблюдателем и доктринёром, горячо переживая за судьбу рядовых солдат и мирного населения страны. В молодости Толстой был участником двух войн: Кавказской и Крымской. Храбрый офицер, патриот, военный писатель — таким он предстаёт со страниц своих книг и очерков. Дочь Александру, как наиболее близкую по духу к нему из всей семьи, он сделал своей наследницей. После смерти отца она выполнила все его заветы.

Летом 1914 г. Александра Львовна, так же, как отец, ненавидя войну, всё же не осталась в стороне от общей беды: «Родина в опасности!.. Я не могла сидеть дома, я должна была участвовать в общей беде. Я решила идти сестрой милосердия на фронт…», — писала она. Её близкие, мать и старшая сестра Татьяна, говорили ей, что она идёт против убеждений своего отца. Ответ был поистине «толстовский» — не убивать, а спасать тысячи и тысячи раненых солдат, возвращать их к жизни. Разве подобное осудил бы отец? Осенью 1914 года, окончив курсы сестер милосердия, А.Л. Толстая отправилась на театр военных действий.

В санитарных отрядах, поездах, госпиталях под обстрелами и газовыми атаками сотни людей спасла со своими сослуживцами дочь Л.Н. Толстого. Зимой 1915 г. Александра Львовна служила в санитарном пункте в городе Игдырь на Турецком фронте. В кровопролитных сражениях принимали участие казачьи полки. В лазарет привозили тяжело раненных казаков. Многие из них, выздоровев, на всю жизнь запомнили добрую, скромную «сестру Александру». Казачий есаул в знак благодарности и уважения подарил ей своего кабардинца. Этот конь не раз спасал ей жизнь.

Александра Львовна Толстая прошла по военным дорогам Северо-Западного, Кавказского и Западного фронтов, не гнушаясь никакой тяжёлой работы и поддерживая ближних своим оптимизмом. За эти годы она увидела войну во всей её неприглядной жестокости и несправедливости, узнала истинную цену боевой дружбы и преданности. Заслуги А.Л. Толстой были отмечены тремя Георгиевскими медалями.

О том, что пришлось ей испытать, мы узнаём из её писем, присланных с войны.

Письмо к Т.Л.Сухотиной-Толстой от 27 июня 1916 года:

«… Немцы открыли ураганный огонь. Снаряды летели через нас со свистом, рвались тут же, сыпались осколки. <…> Затем кто-то крикнул: газы! Всё заволокло каким-то едким туманом, – бросились надевать маски. Стали кашлять, ело глаза, трудно было дышать. В 4 часа утра всё затихло. Я помчалась в госпиталь (за 6 вёрст). Многие наши отравились, но никто не обращал внимания. Запрягли транспорт и помчались опять на позиции за больными. От газов погибло около 2000. Собирали их возле окопов, на дорогах…, везде. Многие задыхались, хрипели, прося помощи – и тут же умирали. Весь день работали. Больные лежали не только в палатах, но и во дворе – всё было заполнено. Следующую ночь бои. – И так работали 4 дня без сна, без отдыха. Я не могла без умиления смотреть на самоотверженную работу врачей, фельдшериц, сестёр…»

«… Третьего дня днём было выпущено <…> 28 тяжёлых снарядов. Шрапнели рвались над нашими головами, осыпая нас осколками. Я отдала приказание нести всех больных в блиндаж, что немедленно же было исполнено. Слава Богу, никого не ранило, пробило лишь нашу аптеку. Очень было страшно, но весь персонал был на высоте, никто не думал о себе, и все помогали переносить раненых…»

«… Живут и больные, и мы в землянках, халупах и шатрах. Я не живу нигде – и везде. Появляюсь то тут, то там, стараюсь поддерживать настроение, навести порядок, подбодрить команду и изредка сестёр. В одной из летучек живу в землянке, где не могу выпрямиться во весь рост, сначала было сыро, а теперь обсохло и стало даже уютно. <…> Здесь я не дочь своего отца, а уполномоченный Главного Комитета – и всё, что было дорого и близко, жило где-то глубоко в душе…»

«… Всё больше и больше чувствую и знаю, что только во внутренней, духовной жизни надо искать спасения и для себя, и для людей. Думаю, что после всех ужасов войны и революции люди будут искать спасения там, где нужно, то есть в Боге…»

Участниками мировой войны, как сказано выше, были сыновья писателя Илья и Михаил, внуки Михаил и Андрей, также жена Ильи Львовича Софья Николаевна Толстая-Философова, племянники А.А. Берс, О.И. Денисенко и Д.А. Кузминский. Старший сын Илья Львович Толстой работал в «Красном Кресте», затем отправился на Западный фронт военкором газеты «Русское слово».

Обладая писательским даром, он рассказывал о героической и обыденной жизни фронтовиков. Героями его репортажей были солдаты и офицеры. Одна из первых его корреспонденций посвящена Кавказской Конной дивизии, командиром которой был Великий князь Михаил Александрович Романов. Заметка, опубликованная в журнале «День печати», а затем в газете «Терские ведомости», называлась «Алые башлыки». В ней сообщалось о том, что 26 ноября Кавказская конная дивизия через Львов начала «проходное выдвижение» в юго-западном направлении к городу Самбору.

«Первое мое знакомство с Кавказской туземной конной дивизией, – писал Толстой, – произошло во Львове, когда командир корпуса производил её смотр.

Это было в самом центре города, против лучшего отеля, в 12 часов дня, когда улицы были запружены народом, и когда жизнь большого города кипела в полном разгаре.

Что ни лицо, то тип; что ни выражение – выражение своё, личное; что ни взгляд – мощь и отвага…»

Восхищённый кавказскими всадниками, влившимися добровольцами в ряды российской армии, Илья Львович вспомнил и трагические страницы истории взаимоотношений России и Кавказа: «60 лет тому назад эти люди упорно с нами воевали, а теперь они настолько слились с Россией, что сами добровольно пришли сюда для того, чтобы общими усилиями сломить упорство нашего, теперь уже общего, опасного и сильного врага.

Как тогда Кавказ боролся и всё приносил в жертву своей независимости, так теперь он выслал к нам лучших своих представителей для того, чтобы вместе с нами стать на защиту независимости не только нашей Родины, но тем самым и всей Европы от губительного нашествия новых варваров…

Весь состав дивизии – вольные всадники, вооружённые своим оружием, сидящие на своих конях, добровольно и сознательно записавшиеся в ряды войск…»

Далее Илья Львович Толстой говорит в статье о том, что после того, как он увидел всадников и офицеров кавказских полков на улицах Львова, его «потянуло» к этим «интересным, сильным людям» и ему удалось познакомиться с офицерами и всадниками. «С тех пор я полтора месяца провёл в ближайшем соприкосновении с этими частями и не только полюбил весь их состав, начиная с высшего и до последнего рядового, но и научился глубоко его уважать. Я видел людей и в походе, и на стоянках, и в боях».

Илья Львович, с любовью рассказывая о Кавказской конной дивизии, в условиях войны не мог назвать имён знакомых ему офицеров, как не мог сказать и о том, что в середине декабря 1914 года его родной брат, прапорщик Михаил Толстой, будет зачислен на службу во 2-й Дагестанский полк… [1]. Жена И.Л. Толстого Софья Николаевна помогала А.Л. Толстой в работе по организации школ-столовых на Западном фронте. Внук Толстого Андрей Ильич ушёл добровольцем на фронт в июле 1914 г., храбро сражался в Кавказской конной дивизии под командованием Хана Нахичеванского. Михаил Ильич Толстой служил в Ингерманландском пехотном полку, в первые месяцы войны попал в плен, где провёл около трёх лет.

Славный боевой путь прошёл по дорогам войны младший сын Л.Н. Толстого — Михаил. Он воевал в составе легендарной Кавказской конной дивизии 2-го Дагестанского полка под командованием генерал-майора Д.П. Багратиона. Его боевым товарищем был потомок героя повести «Хаджи-Мурат» Арцохан Хаджи-Мурат. Михаил Львович — участник многих сражений; начав свой военный путь прапорщиком, закончил его поручиком. С 1914 по 1915 год был награждён пятью боевыми орденами Российской империи: Святого Станислава 2-й и 3-й степени, Святой Анны 2-й, 3-й и 4-й степени.

Наградной лист в 1915 г. на него составит генерал-майор Д.П. Багратион: «В период боёв с 10 сентября по 30 октября, находясь в моём распоряжении, неоднократно выполнял ответственные поручения. 10 сентября во время наступления двух рот Старооскольцев и 4-х сотен Кабардинцев и Дагестанцев на деревни Доброполье и Петликовце-Нове и конной атаки этих сотен, находясь под действительным ружейным и артиллерийским огнём противника, корнет граф Толстой передавал приказания в боевую линию, чем способствовал успеху боя.

27 – 29 сентября, находясь на наблюдательном пункте, неоднократно был посылаем для передачи важных приказаний, а 29 сентября под ураганным артиллерийским огнём отправился в передовые окопы, где связался со мною телефоном, оставаясь во всё время боя, докладывал о ходе его и тем ориентировал меня, способствуя успеху на участке дер. Михалполе».

Следует отметить, что свой пятый орден – Святой Анны 2-й степени с мечами М.Л. Толстой получил в 1916 г. за участие в Брусиловском наступлении. 11 октября 1917 года поручика Толстого по приказу генерала Половцева прикомандировали к штабу 1-й Кавказской туземной конной дивизии. Вместе с боевыми товарищами-кавказцами Илья Львович отправился на Северный Кавказ в Пятигорск. А в 1918 году он вынужден был с семьёй бежать из России во Францию. Эмигрировал и его кузен по матери поручик Татарского и Ингушского полков А.А. Берс.

Первая мировая война неузнаваемо изменила мир. Революция и Гражданская война в России стали её страшным эпилогом. Коренным образом изменились и судьбы Толстых. Большинство из них уже никогда не вернулись в тот мир, из которого шагнули в войну. Им предстояла совсем другая жизнь, и лишь немые свидетели тех грозных лет – документы, дневники, письма и фотографии – стали своеобразной летописью войны. Сегодня, через сто лет, напоминают о том времени, когда Толстые были на Великой войне.

В Государственном музее Л.Н. Толстого в августе 2014 года открылась выставка «Военные дороги Толстых. 1914 – 1917 гг.» Научный консультант проекта – директор ГМТ, Заслуженный работник культуры РФ Н.А. Калинина, автор выставки – заведующая рукописными фондами ГМТ С.Д. Новикова. Литературно-худо-жественная экспозиция вызвала большой интерес посетителей, так как на ней впервые были представлены уникальные материалы из личных архивов Толстых, хранящихся в фондах ГМТ.

Примечания:
1. Опрышко О.Л. Кавказская конная дивизия. 1914 – 1917: Возвращение из забвения. Нальчик: «Эль-Фа», 2007, с. 59, 60.

О.В. Матвеев
Жизнь и войны

полковника березлева
В реконструкции исторического прошлого и духовного наследия кубанских станиц в основе должен стоять человек, его личность, воля, осознанные или неосознанные решения, нелёгкий выбор между долгом, традициями и потребностями эпохи. При таком подходе локальная история становится не абстрактной и умозрительной, а конкретной и персонифицированной. Только так в историческую память станичников вернутся имена, чьи полные драматизма судьбы будут служить уроком для нынешних поколений. В статье предпринята попытка обратиться к противоречивой и трагической фигуре одного из уроженцев станицы Ханской, активного участника Первой мировой войны, кавалера ордена Св. Георгия и ряда других наград Ивана Георгиевича Березлева.

Наряду с Филимоновыми, Малыхиными, Чевозаровыми, Порпуловыми, Нихотиными, Столяровыми, Пашковыми, семья Березлевых прибыла в Ханскую в 1862 г. из станицы Александровской Лабинской укреплённой линии в числе первых переселенцев. По мнению местного краеведа Захара Власенко, Березлевы относились к числу зажиточных фамилий в Ханской [1]. 21 июля 1893 г. в семье Георгия Михайловича Березлева родился сын Иван [2. Л. 3].

Георгий Михайлович служил в элитном гвардейском подразделении – в Собственном Его Императорского Величества конвое. Сохранился Приказ по Кубанскому казачьему войску № 167 от 8 июня 1891 г., в котором говорится, что урядник Лейб-Гвардии 1-й Кубанской сотни Березлев Егор «уволен в 3-ю очередь строевых полков войска с награждением знаком за службу в конвое» [3]. Помимо Ивана, в семье Георгия Михайловича Березлева было ещё 2 сына Александр и Григорий. Оба они стали офицерами и активно участвовали в Первой мировой войне. Старший, Александр Георгиевич, родился 20 октября 1887 г. Он окончил Майкопское реальное училище, затем, 28 августа 1908 г. пошёл на военную службу нижним чином, поступил в Алексеевское военное училище. Окончив военное училище по 1-му разряду, 6 августа 1910 г. получил чин хорунжего, а 5 октября 1913 г. стал сотником. В 1916 г. он уже есаул, старший офицер пластунской батареи. Временно командовал 5-й батареей 31-й артиллерийской бригады. Имел награды: в 1915 г. орден Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом, Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом, Георгиевское оружие, Св. Станислава 2-й ст. с мечами, Св. Анны 2-й ст. с мечами. Участвовал в Гражданской войне на стороне белых, был женат [4. Л.1016–1016 об.].

О Григории известно только то, что в 2 июня 1912 г. он был призван на службу в Собственный Его Императорского Величества конвой [5], а 17 мая 1917 г. хорунжий 1-го Линейного полка Григорий Березлев удостоился ордена Св. Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость» [6. Л. 107]. В книге В.Г. Науменко «Великое предательство» среди офицеров 1-й казачьей дивизии, которую сформировали немцы в конце марта 1943 г., упоминается командир 2-й сотни 1-го Донского полка есаул Березлев [7. Л. 13]. Возможно, это и есть Григорий Георгиевич, сделавший в эмиграции нелёгкий выбор в пользу казачьих войск Вермахта…

В послужном списке Ивана Георгиевича Березлева говорится, что он происходит «из казачьих детей Майкопского отдела станицы Ханской» [2. Л. 3]. Он окончил Ханское 2-х классное училище. На службу вступил казаком в 1-й Линейный генерала Вельяминова полк 17 декабря 1911 г., а 30 января 1914 г. был пожалован чином младшего урядника.

С началом войны 1-й Линейный генерала Вельяминова полк Кубанского казачьего войска в гуще боёв: знаменитое сражение под Городком 4 августа 1914 г., где две сотни линейцев разгромили 3 эскадрона венгерских гусар, блистательный захват австрийской батареи у деревни Джирин 10 августа, действия казаков полка осенью 1914 и в течение всего 1915 гг. в качестве дивизионной конницы, прикрытие ими флангов пехотных подразделений, наблюдение за противником, разведка [8.193-201].

29 августа 1914 г. Иван Георгиевич был ранен под селом Малая Вишневка в правую ногу [2. Л. 3 об.]. Упоминается он в списке раненых и в приказе по войску в конце 1917 г. [9].

В приказе по Кубанскому казачьему войску в конце 1915 г. был отмечен младший урядник 1-го Линейного полка Иван Березлев станицы Ханской, который был награждён Георгиевской медалью 4-й степени № 249837 [10]. Медаль была вручена «за проявленные им в бою с австрийцами подвиги, мужество и храбрость» [11. Л. 128]. 12 сентября 1914 г., И.Г. Березлев, «будучи в вылазке <…> у с. Волошанки с четырьмя казаками с целью разведать в лесу расположение окопов, дальность их от нашего расположения и месторасположение пулемётов <…>, при возвращении встретил неприятельскую заставу, открыл по ней огонь, трёх убил, остальных обратил в бегство. Возвратившись, своевременно доложил результат разведки» [11. Л. 128]. За этот подвиг Иван Георгиевич 30 июля 1916 г. был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени № 249837. Награда нашла героя, когда он уже был в офицерском чине и воевал во 2-м Линейном полку.

В приказе по Кубанскому казачьему войску 26 февраля 1915 г. Иван Георгиевич Березлев встретился среди списка тех, казаков, которые были утверждены в правах по образованию второго разряда [12]. Это было необходимо для того, чтобы поступить во 2-ю Тифлисскую школу прапорщиков: большие потери среди офицерского состава способствовали тому, что опытные боевые унтер-офицеры направлялись на краткосрочную учёбу. Окончив 1 августа 1915 г. школу, прапорщик Березлев получил назначение младшим офицеров во 2-й Линейный полк Кубанского казачьего войска [2. Л. 3]. 8 апреля 1916 г. он был удостоен чина хорунжего.

2-й Линейный полк действовал в составе XII корпуса, при этом 2-я и 3-я сотни состояли при штабе 9-й армии [13.82]. Линейцы придавались посотенно частям XII корпуса для ведения разведки, обеспечения оперативной связи между штабами и подчинёнными частями, действовали всем полком в преследовании противника. Успешные действия Юго-Западного фронта летом 1916 г. способствовали разгрому австрийской армии и вступлению Румынии в войну на стороне Антанты [14. 397]. Казаки несли тяжёлую ношу в этих событиях, выручая русского солдата и добывая славу в атаках впереди пехоты [13.4]. За участие в этих боях хорунжий И.Г. Березлев был награждён орденом Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом [13.160].

В начале 1917 г. 2-й Линейный полк был переброшен на Кавказский фронт и вошёл в состав Кубанской Отдельной казачьей бригады Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова, действовавшего в Персии [15.176]. К 1917 г. Кавказская армия была сильно измотана. Фронт начал разваливаться под влиянием революционной агитации. Но англичане потребовали оказать давление в Персии на противника. 17 февраля 1917 г. экспедиционный корпус Баратова перешёл в наступление и овладел Хамаданом. К 25 февраля русские войска заняли большую территорию в районе Керманшаха [14.411]. По видимому, за участие в этом наступлении Иван Георгиевич был удостоен ордена Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом [2. Л. 3 об]. 13 июня 1917 г. ему был пожалован чин сотника [2. Л. 3].

До 22 июня 1917 г. наступление развивалось успешно. Но противнику удалось перебросить свежие резервы и создать численное преимущество. Завязались упорные бои, в которых корпус Баратова понёс большие потери. Практически отрезанный от Родины, в условиях революционной анархии, корпус был полностью лишён всякого снабжения. К тому же часть подразделений была выделена в распоряжение английского командования, что оскорбляло казаков. Сотник И.Г. Березлев с 18 июня 1917 г по 25 января 1918 г. командовал 6-й сотней 2-го Линейного полка [2. Л. 3].

К этому времени Иван Георгиевич уже был женат. Его супругой стала дочь мещанина Любовь Андреевна Медовская. 26 ноября 1918 г. в семье Березлевых появился сын Георгий, названный так, по-видимому, в честь трагически погибшего отца...

Прибыв в составе полка в начале 1918 г. в Кубанскую область, Иван Георгиевич вступил в организацию «Спасение Кубани». 21 мая 1918 г. он прибыл на службу в штаб Грузинского Передового отряда, а затем сформировал Кубанский Партизанский отряд особого назначения, которым командовал с 13 июля по 23 августа. С 23 августа по 27 сентября И.Г. Березлева командовал конной сотней в отряде генерала А.А. Геймана, а с 27 сентября 1918 г. по 20 января 1919 г. был командиром 2-й сотни 2-го Лабинского полка.

20 января 1919 г. казаки станицы Ханской избрали сотника Березлева своим атаманом. В Приговоре общественного сбора ст. Ханской № 98 от 21 июля 1919 г. говорилось:

«Во время господства большевистской власти на Кубани, когда, казалось, кубанское казачество отживало свои последние дни и должно было навсегда проститься со своим бытом, укладом жизни и историческим прошлым, у нас на Кубани вообще и в нашей станице в частности нашлись такие люди, которые подняли на защиту славного имени казака, его права и быта, попранных насильниками и разрушителями законности и государственного порядка – большевиками. В числе таких героических имён мы и наши потомки никогда не забудем нашего уважаемого сотника Ивана Георгиевича Березлева, ныне нашего станичного Атамана. Он первый из среды казаков станицы Ханской вступил 8-го мая 1918 года в активную борьбу с большевистской властью в гор. Майкопе, когда там были сформированы большевиками два конных полка: Урупский и Воздвиженский для борьбы якобы с Грузинами. Его усилием и других г.г. офицеров полки эти были подготовлены к восстанию для свержения Советской власти. Когда же восстание окончилось неудачей, он в тот же момент с оружием в руках, захватив 8 человек верных сынов Кубани, перевалил Кавказский хребет и прибыл в гор. Сухум. Отсюда он двинулся по Черноморскому побережью, перенося всякие лишения и невзгоды и с героическим усилием продвигаясь вперёд. Когда же был взят Туапсе, то имя Березлева стало наводить на всех большевиков панику, паника эта усугублялась ещё тем, что ими же был жестоко казнён в воротах Майкопской тюрьмы 3-го июля 1918 года отец Березлева – Георгий Михайлович Березлев. В воображении большевиков сотник Березлев был каким-то легендарным богатырём, который косит противника и направо и налево. Наконец, 4-го сентября 1918 года, ровно через 4 месяца после ухода его из Майкопа, он прибыл в свою родную станицу со славою победителя, блестяще исполнив свой долг перед родной Кубанью.

Этот приговор, вероятно, не лишён некоторой идеализации, но, так или иначе, демонстрирует отношение ханских станичников к своему последнему атаману.

В послужном списке офицера имеется следующая запись: «Как выслуживший чин подъесаула до 1 января 1919 г. имеет право на производство из сотников в есаулы со старшинством с 1 января 1919 г.» [2. Л. 4].

О дальнейшей судьбе И.Г. Березлева мы можем судить пока лишь по отдельным фрагментам эмигрантских воспоминаний; необходимы дальнейшие разыскания в архивохранилищах России и Сербии. После наступления Красной Армии на Кубани он, по-видимому, с частями белых переправился в Крым, где продолжал сражаться в Русской Армии генерала П.Н. Врангеля, выслужил чин полковника. В ноябре 1920 г., очевидно, эвакуировался вместе с войсками и, после продолжительного пребывания на о. Лемнос, прибыл в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, где возглавил Ужицкую казачью группу [16]. Жизнь казаков-эмигрантов в г. Ужице была связана с проведением в его окрестностях широкомасштабных строительных работ: шести трасс шоссейных дорог, узкоколейной железной дороги, гидроэлектростанции, водопровода в городке Чаетина, строительстве зданий биржи, моста на р. Дрина в городе Байна-Башта, административных зданий и областной больнице в Ужице, реконструкции монастырского комплекса Рача [17]. С началом Второй мировой войны он, вероятно, служил в Русском охранном корпусе на Балканах. Затем, по-видимому, оказался в Казачьем Стане и в числе других казачьих офицеров был выдан английским командованием органам СМЕРШ в Лиенце 29 мая 1945 г. И.Г. Березлев был осужден по статье 58-3 к 10 годам лишения свободы, содержался в Кривощековском отделении Управления исправительно-трудовых лагерей и колоний УМВД по Новосибирской области [18]. Возможно, кто-то из бывших осужденных или родственники, проживающие в станице Ханской, в курсе, как закончился жизненный путь Ивана Георгиевича, поэтому буду признателен за любую информацию о нём.

В основе трагического выбора И.Г. Березлева и тысяч других казаков, связавших свою судьбу Третьим Рейхом и Вермахтом, лежала горькая память о братоубийственной Гражданской войне, расколовшей страну и казачество, обида за казнь отца, непонимание того, что политические режимы приходят и уходят, а Родина одна… Историк не прокурор, его задача не судить, а понять и объяснить мотивы поступков исторического персонажа. Несомненно одно: в прошлом нашей страны, Кубани, станицы Ханской необходимы и равнозначны все его векторы и действующие противоречивые персонажи, память о которых сама по себе является непреходящей ценностью. Поэтому яркая и неоднозначная личность казачьего офицера, героя Первой мировой войны, Ивана Георгиевича Березлева – важное достояние родной старины, все следы которой мы обязаны восстанавливать и беречь.
Примечания:
1. Власенко З. Полтора века станицы Ханской // http://www.slavakubani.ru/content/detail.php?ID=3683.

2. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 396. Оп. 5. Д. 860.

3. Приказ по Кубанскому казачьему войску № 167 от 08.06.1891.

4. ГАКК. Ф. 396. Оп. 5. Д. 338.

5. Приказ по Кубанскому казачьему войску № 176 от 02.06.1912.

6. ГАКК. Ф. 396. Оп. 5. Д. 30.

7. Науменко В.Г. Великое предательство / Стрелянов (Калабухов) П.Н. Как погибали казаки / Научн. ред., предисл., коммент., им. ук., подбор илл. П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2009.

8. Матвеев О.В., Фролов Б.Е. «В вечное сохранение и напоминание славных имён…» (к 100-летию пожалования Вечных шефов первоочередным полкам Кубанского казачьего войска). Краснодар, 2005.

9. Приказ по Кубанскому казачьему войску. № 915 от 17.12.1915.

10. Приказ по Кубанскому казачьему войску № 642 от 16.09.1915.

11. ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 11101.

12. Приказ по Кубанскому казачьему войску № 120 от 26.02.1915.

13. Стрелянов (Калабухов) П.Н., Киреев Ф.С., Картагузов С.В. Кубанские, терские и уральские казаки в наступлении Юго-Западного фронта 1916 года / Под общ. ред. П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2007.

14. Бурмагин А.Г., Бузун Ю.Г. Кубанское казачество на рубеже веков (1860–1917 гг.). К 150 летию образования Кубанского казачьего войска. Краснодар, 2010.

15. Стрелянов П.Н. (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М., 2007.

16. Казачьи поселения в Сербии в первой половине ХХ века // http://rockufa.ru/forum/index.php?topic= 10785. 875#.U2pcS4F_vJI.

Император Николай II назначил начальником дивизии младшего брата, генерал-майора Романова М.А. В первую бригаду вошли Кабардинский и Дагестанский полки; во вторую – Чеченский и Татарский; в третью – Черкесский и Ингушский полки.

Черкесский конный полк сформирован из 4-х сотен: 1-я – из черкесов Екатеринодарского отдела, 2-я – из черкесов Майкопского отдела, 3-я – из абазин, черкесов, ногайцев и карачаевцев Баталпашинского отдела, 4-я – из абхазов Сухумского отдела, и частично, из причерноморских адыгов.

Командиром полка назначен подполковник, князь Чавчавадзе А.З., командиром 3-й сотни – ротмистр Озаровский Е.И., а офицерами сотни – поручик Марданов Л.В., сотник Максимович С.В. и прапорщик, князь Лоов Мурза-Бек. В сотню младшими офицерами были назначены и абазины: поручик Абуков Пшимаф и прапорщик Лиев Барасби, а также юнкер Лоов Басарби, урядник Шуков Джамалдин, всадники Айсанов Крым, Лоов Магомет-Гирей, Лиев Мухаджир, Хаупшев Магомет.

В Дударуковском ауле 13 сентября 1914 года в присутствии руководства Баталпашинского отдела и горской знати кадии Гонов Исса и Хачиров Джафар привели сотню к присяге, после чего, под командованием прапорщика Лоова М.-Б., сотня прибыла 17 сентября в военный лагерь, расположенный под Армавиром.

Пройдя курс подготовки, всадники получили огнестрельное оружие: трехлинейную винтовку, револьвер казачьего образца, запас патронов, а также единую форму одежды – серые черкески, черные бешметы, рыжие папахи и красные башлыки, погоны красного цвета, с литерами «ЧР» («Черкесский полк»).

Полки дивизии 6 октября железнодорожным эшелоном прибыли в г. Проскуров Подольской губернии, где предстояло завершить боевую подготовку.

В первый бой, с австрийской пехотой, 3-я сотня вступила 8 декабря 1914 г. За геройство, проявленное в декабрьских боях, Георгиевскими крестами награждены абазин, урядник Айсанов Крым; черкесы, юнкеры Шарданов Асланбек и Хапачев Зачерей.

За самоотверженные действия и героизм в февральских боях у с.Цу-Бабино и г. Станислава, в Черкесском полку к Георгиевским крестам был представлен 51 всадник, в т.ч. абазины: корнет Лафишев Ибрагим и прапорщик Лиев Барасби, и к Георгиевским медалям–32 военнослужащих. По сложившейся в Армии традиции, за отдельные периоды боев, на сотню полагалось до 5, а всего на полк – не более 20-ти крестов и медалей.

Командиры других воинских частей, не встречавшие ранее такого массового героизма, чтобы отметить всех героев, выделили Черкесскому полку предназначенные для их частей медали и кресты: командир 11-го армейского корпуса выделил 20 наград, командир 2-го кавалерийского корпуса – 24, командующий 8-й армии – 40, и таким образом, на каждую сотню Черкесского полка приходилось уже по 21-й медали, и по 5 крестов, чего в российской Армии до этого времени не было.

О февральских боях Крымшамхалов М.-Г., всадник 3-й сотни Черкесского полка, написал своему дяде, полковнику Агирову Канамату, который опубликовал статью в «Кубанских областных ведомостях»: «…Полк наш принужден был выбить врага из деревни Бабино…Мы пошли в атаку, несмотря на страшный орудийный и ружейный огонь. Австрийцы не выдержали такого напора, и, бросив свое вооружение, бежали… Начальник дивизии, Романов М.А., благодарил нас и обещал наградить полк Георгиевским знаменем… В тот день, и всегда, наши черкесы идут на врага с большой храбростью. В коноводах никто не хочет оставаться…. Лошадей бросали на пленных австрийцев, а сами шли в атаку, не зная страха…» [1].

Участник этих боев, корнет 3-й сотни Черкесского полка Жуков И. П., писал: «…Наконец, мы дождались…, нас передвинули на равнину…, и тут наши горцы показали, что они действительные сыны своих предков и удалого Кавказа. 15 февраля 1915г. наш полк первый раз пошел в атаку в конном строю. Да, это была атака!

…Горцы неслись на своих конях, как ураган, враг бросился из ... окопов в хаты, но и тут горцы, спешившись, с кинжалами в руках, находили врага. Атака эта названа… безумной, небывалой в военной истории, но красивой, не поддающейся описанию…» [2].

В одном из весенних боев 1916 г., на реке Днестр, всадники дивизии пленили унтер-офицера австро-венгерской армии, Иосипа Броз Тито, будущего руководителя Югославии, который написал о своем пленении: «…На том участке фронта, где находился мой батальон, русские были остановлены…, но соседний батальон не устоял. Здесь был осуществлен прорыв черкесской конницы, их «дикой дивизии». Черкесы окружили нас, спешились, и с пиками в руках атаковали с тыла наши окопы… Мы даже не заметили, как они появились и ринулись прямо в наши окопы. Один из них, с двухметровой пикой, кинулся на меня, однако я отразил нападение штыком. Вдруг я почувствовал страшный удар в спину. Обернувшись, увидел искаженное лицо другого черкеса и огромные, черные глаза под густыми бровями…» [3].

В декабре 1914 г., для восстановления штатной численности погибшего воинского состава 3-й сотни Черкесского полка, в Баталпашинском отделе была сформирована 1-я запасная конная сотня из абазин, черкесов, карачаевцев и ногайцев.

Штабс-ротмистр Газданов М.А. был командирован с фронта, из Черкесского полка, для комплектования этой запасной сотни, трехмесячного обучения, экипировки и доставления в действующую Армию.

В соответствие с «Именным списком нижним чинам Черкесской запасной конной сотни Баталпашинского отдела» [4], в марте 1915 г., в 3-ю сотню Черкесского полка, на действующий фронт, прибыли 53 всадника и урядника, в т.ч., абазины: герой русско-японской войны, урядник Дзыба Мустаф из Кувинского аула; Дахов Салех и Шавтыков Каплан из Бибердовского аула; Тлисов Айса и Адзинов Ираджиб из Шах-Гиреевского аула, Лоов Хамит-Бей и Пазов Исхак из Лоовско-Кумского аула, Гедугов Ислам, Каблахов Джамальбий и Хачуков Мыза из Дударуковского аула, Гумжачев Хасанбий и Джанчеров Мурат из Лоовско-Зеленчукского аула, Кишмахов Абдул-Газиз и Кенжев Давлет из Лоовско-Кубанского аула…

Вновь прибывшие на фронт в составе запасной сотни абазины рвались на передовую, чтобы принять участие в боевых действиях и показать свои мужество и храбрость.

Так, 30 марта 1915 г. командир только что прибывшей на фронт Черкесской запасной сотни, штабс-ротмистр Газданов М.А., под напором абазин, пишет рапорт командиру Черкесского конного полка, полковнику Чавчавадзе А.З., что прибывшие всадники запасной сотни, Каблахов Джамальбий и Лоов Хамит-Бей, сын полного Георгиевского кавалера, прапорщика Лоова М.К., просятся досрочно, в порядке исключения, на передовую, и он, как командир запасной сотни, рекомендует их, как наиболее подготовленных, направить на неделю на передовую. Однако командир полка 31 марта рассмотрел рапорт и написал: «… успеют еще повоевать…» [5].

Абазин Агиров М.-Г. в октябре 1915 г., в 17-летнем возрасте, являясь выпускником Владикавказского кадетского корпуса, используя связи отца, известного во всей Черкессии своим мужеством и храбростью, полковника Агирова Канамата, оказался на фронте, в Кавказской туземной конной дивизии, и командир 2-й сотни Черкесского полка, штабс-ротмистр Клыч Шаханович Султан-Гирей, представил командиру полка, полковнику Чавчавадзе А.З., рапорт: «…Прошу зачислить в полк всадником-«охотником» из вольноопределяющихся 1-го разряда, кадета 7-го класса Владикавказского кадетского корпуса, Магомет-Рауфа Агирова, без расходов от казны…», он был зачислен во 2-ю сотню Черкесского конного полка, и, несмотря на возраст, показал себя отважным воином и настоящим командиром.

Приказом от 2 сентября 1917 г. командующего 8-й Армии, Агиров М.-Р. был награжден золотым Георгиевским оружием с надписью «За храбрость» за бой 26.06.1917 г. у станции Циенжув на Юго-Западном фронте, когда он был «…направлен … в разведку со своим взводом в 15 всадников, и под действительным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника вошел с ним в непосредственное соприкосновение, произвел рекогносцировку местности, установил силы врага и его намерения, потеряв одного убитым и трех ранеными…, чем содействовал общему успеху атаковать противника в лесу, выйти в тыл… и тем самым выручить… попавшую в окружение… 19-ю пехотную дивизию…», указано в наградном листе.

В соответствие с «Именным списком нижним чинам и всадникам 2-й Черкесской запасной конной сотни Баталпашинского отдела», в августе 1915 г. в Черкесский полк прибыли 148 всадника, из них в 3-ю сотню зачислены абазины Абитов Мурзабек, Аргунов Абдул-Кадыр, Губжоков Каспот, Балов Джамбот, Джандаров Амерби, Лафишев Умар, Лоов Аслан-Мурза, Лоов Магомет-Гирей, Лиев Асхат, Лиев Айда, Лаурсанов Мурза-Бек, Кагов Адиль-Гирей, Камбиев Идрис, Коков Али, Озов Айса, Хачуков Узеир, Цикисов Хамит… [6].

Из Армавира в Черкесский полк, на действующий фронт, 8 марта1916 г. прибыла следующая запасная сотня 3-й очереди, в составе 112 всадников, из них 27 были зачислены в 3-ю сотню, третью часть их составляли абазины.

1. 
   
   жүктеу/скачать 4,32 Mb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: