Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
жүктеу/скачать 2,24 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Сексуальность.
В качестве критерия разделения маскулинных и фемининных культур Г. Ховстеде предложил традиционные взгляды общества, приписывая мужчинам твердость, конкуренцию, соперничество, стремление к лидерству, а женщинам – мягкость, эмоциональность, чувственность. В культурах представлены два архетипа: «душа» (анима), персонифицирующая женское начало, чувственность (Кант), восприимчивость к иррациональному (Аристотель) и т.п., и «дух» (анимус), персонифицирующий физическую силу, инициативу, рациональность и т.п. В мужественных культурах высока ценность материального, закона, власти, сильна мотивация к достижению. В женственных культурах главными являются духовные ценности, эмоциональные связи между людьми, справедливость, интуитивность. Например, конфликты в таких культурах решаются путем переговоров, достижения компромисса, в то время как в мужественных культурах – объявления войны. Символика мужского и женского существует, таким образом, как две противоположные модели. Для нашего исследования важен вывод Г. Хофстеде о том, что Германия является маскулинным обществом. Степень поляризации аскриптивных (приписываемых) гендерных черт неодинакова в разных обществах. Хотя маскулинность обычно ассоциируется с инструментальностью (деловитость, прагматизм, ориентация вовне), независимостью и агрессивностью, а фемининность – с экспрессивностью (эмоциональность, чуткость и т.п.) и мягкостью, разные культуры выглядят в этом отношении неодинаково жёсткими, позволяя антропологам говорить о «маскулинных» и «фемининных» культурах. Первичные ценностные ориентации маскулинных культур отличаются высокой оценкой личных достижений, высокий социальный статус считается доказательством личной успешности, ценится все большое, крупномасштабное. Детей учат восхищаться сильными, неудачников избегают. Демонстрация успеха считается хорошим тоном, мышление тяготеет к рациональности, дифференциация ролей в семье сильная; люди много заботятся о самоуважении. Первичные ценностные ориентации фемининных культур, напротив, выдвигают на первый план необходимость консенсуса, здесь ценится забота о других; щадят чувства других людей. Четко выражена ориентация на обслуживание, красивым считается маленькое, присутствует симпатия по отношению к угнетенным; высоко ценится скромность. Мышление является более интуитивным, ценится принадлежность к какой-то общности, группе. В отличие от Германии (Vaterland) национальное начало в России символизируется женским образом (Родина – мать) (Кон 2002: 310). Как пишет Г.В. Драч, в первые века древнерусской государственности ее по многим формально–культурным и ценностно ориентационным чертам можно рассматривать как «дочернюю» зону византийской культуры. Гендерный порядок (патриархальный уклад) и стереотипы маскулинности в России всегда были противоречивыми. Большое влияние на ее антиномичный характер оказал геополитический фактор – срединное положение России между цивилизациями Запада и Востока. Хотя древнерусское общество было типично патриархальным, женщины играли заметную роль в семейной, политической и культурной жизни. В русских сказках присутствуют образы не только воинственных амазонок, но и беспрецедентный, по европейским стандартам, образ Василисы Премудрой. Европейских путешественников и дипломатов удивляла самостоятельность русских женщин, то, что они имели право владеть собственностью, распоряжаться имуществом и т.д. Старые и новые философы говорят об имманентной женственности русской души и русского национального характера. «Тайна русской души и русского народа, разгадка всех наших болезней и страданий – в недолжном, в ложном соотношении мужского и женского начала», - писал Н.А. Бердяев, отмечая «недостаток мужественности в народе, мужественной активности и самонадеянности (цит. по: Кон 2002: 313). Женственность её нашла своё отражение во многих прецедентных выражениях, являющихся общеизвестными каждому носителю русского языка: Россия-матушка; матушка-земля; Матушка-Москва белокаменная, златоглавая, хлебосольная, православная, словоохотливая; Родина-мать; Матушка-Волга спину гнет, зато денежки дает; матушка-рожь кормит всех сплошь, а пшеничка по выбору; мать - сыра земля. По словам Г. Гачева, «субъект русской жизни – женщина; мужчина – летуч, фитюлька, ветер-ветер; она – мать – сыра земля. Верно, ей такой и требуется – обдувающий, подсушивающий, а не орошающий семенем (сама сыра – в отличие от земель знойного юга); огня ей хотелось бы добавить к себе побольше (там же: 313). Женское начало мы видим в «идее вечной женственности» В. Соловьёва, в «вечном бабьем в русской душе» Н.А. Бердяева, в её загадочности Сфинкса, в её сравнении с «вечной женой» у А. Блока и «разбойной красой». Т.Г. Грушевицкая пишет: «Интересно, что Н. Бердяев считал русскую религиозность пассивной и женственной (церковь в России фактически никогда не была отделена от государства) (Грушевицкая 2003: 297). Духовные ценности всегда преобладали в культуре над материальными. У россиян свое, не европейское понимание зла, не «западное» поклонение «богатству», а уважение к «достатку», и осуждение богатства как результата бесчестных действий, стяжательства, гордыни (Бутенко, Колесниченко 1996). Русский пренебрежителен к материальным благам: «богат ждёт пакости, а убог радости», «не с богатством жить, с человеком», «не от скудости скупость вышла, от богатства». Русский народ почитал высшей ценностью не богатства, не силу, не бранную славу, а совесть и правду: «одно слово правды весь мир перетянет», «за правду-матку и умереть сладко». Духовной основой русского человека становится «диктатура совести», когда нравственные и моральные ценности преобладают над правовыми, а сам закон как правовой аспект никогда не принимался во внимание, ибо в России принято поступать не по закону, а по справедливости, связанной с нравственностью. Основа православного мироустройства – не борьба за свои права, не самодавлеющая личность, а братская любовь и солидарность людей. Русский менталитет характеризуют открытость и недостаточность, готовность ассимилировать, принимать влияние извне, что связано с безграничностью пространства: «у честного долгий век», «спокоен тот, у кого совесть чиста», «хлеб-соль ешь, а правду-матку режь». О рациональном не может быть и речи, ибо интуиция всегда преобладает над логикой («русский авось» или «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится»). Подтверждение этому мы находим также у Ф. Тютчева: Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать – В Россию можно только верить. Русский имеет внешний локус контроля, списывает всё на внешние обстоятельства. О.В. Рябов в своей статье «Миф о русской женщине в отечественной и Западной историософии» цитирует немецкого мыслителя В. Шубарта: «Разные народы дали разные образцы человеческих идеалов. У китайцев это мудрец, у индусов – аскет, у римлян – властитель, у англичан и испанцев – аристократ, у немцев – солдат, Россия же предстает идеалом своей женщины» (Шубарт 1938). Женщина является символом национального спасения. Автор пишет, что Россию спасет женщина, Россию спасет Мать (Рябов 2000: 29). В русском языке и народной культуре Россия выступает в образе матери. В русской семье существовало особое почтение к женщине-матери, тогда как отцы и мужья часто выглядят слабыми и несамостоятельными. Маскулинность часто проявлялась главным образом в деструктивной и антисоциальной форме – в бесшабашной удали, пьянстве, драках и т.д. Некоторые историки связывают это с политическим деспотизмом и недостатком индивидуальной предприимчивости (Кон 2002: 310). Специфической ценностью в русском культурном архетипе выступает труд. «Труд на дядю» проявляет отношение русского мужика к труду, работе как к повинности и малой притязательности к материальным ценностям. Русскому национальному характеру свойственны мягкость, пассивность, женственность, противоречивость. Несовместимость мужественного и женственного в русском духе приводят к противоречию: «мужественная свобода не овладевает женственной русской стихией изнутри, из глубины. Поэтому безграничная свобода в России оборачивается безграничным рабством, вечное странствие – вечным застоем» (там же; 299). Немецкая культура предстаёт, как уже отмечалось, как мужественная: deutsches Vaterland, Vaterlandsliebe, Vater Rhein. Гимн Германии, в основе которого лежат слова из “Lied der Deutschen” А. Хофмана, начинается со строк: «Vaterland, ewig einig». Н.А. Бердяев называл германскую расу «самоуверенно мужественной ... Немец не приобщается к тайнам бытия, он ставит перед собой задачу, долженствование ... Трагедия германизма – избыточная, слишком притязательная и мужественная воля, трагедия внутренней безбрачности германского духа. Эта трагедия противоположна трагедии русской души» (Кочетков 2002: 367). У немцев доминируют материальные ценности, когда смысл жизни они видят в работе, отличаясь высоким трудолюбием. Соответственно у детей поощряется честолюбие, дух соревнования: «Arbeit ist des Lebens Würze», «Wie wir heute arbeiten, so werden wir morgen leben» , «Wo sich die Liebe zur Arbeit gesellt, da erblühen Acker und Feld». Немцы надлежащим образом выполняют все правила, законы, правовые нормы строго соблюдаются. Трудолюбие, чистоплотность и порядок воспитывались государством. В 1781 году был издан генеральный рескрипт «Gegen die «Übelhäuser», в котором говорилось, что хозяин должен содержать свой дом и сельскохозяйственные угодья в полном порядке, иначе ему грозит тюремное заключение (Behal-Thomsen 1993). Германия – страна запретов и порядка. Рационализм, чёткость, усердие, потребность довести начатое дело до конца определяются работой как ведущей ценностью. У немца возникает бережное отношение к своей стране, он имеет внутренний локус контроля: «Fleiss ist des Glückes Vater», «Fleiss erobert alle Dinge». Маскулинность немцев Шубарт объяснет отсутствием подлинно христианского духа в германской культуре. К какой же из двух названных культур относится казахская? Казахское общество традиционно является патриархальным, что обусловленно влиянием ислама. Очень сильны авторитет и власть главы семьи - отца и мужа, старших братьев. Младшие всегда слушаются их, подчиняются беспрекословно. Отцовский очаг считается священным, сыновья должны всячески помогать отцу по хозяйству. У казахов счет кровного родства велся только по мужской линии ата жұрт. Многие учёные, отмечая бесправность казашек в общественной жизни, указывают на относительно большую самостоятельность и свободу их в семье. Во внутрисемейных отношениях казашки традиционно принимали активное участие, помогали мужьям по хозяйству. Однако нетрудно заметить, что положение женщин в казахской семье было зависимым. Например, в случае смерти мужа молодая вдова с малолетними детьми через год по левиратному праву должна была выйти замуж за близкого родственника (младшего брата) покойного: әке өлсе мүлкі мұра, аға өлсе женге мұра/если умрет отец, то останется в наследство имущество, если умрет брат, то - сноха. Новоиспеченный муж на правах наследника распоряжался всем имуществом усопшего, воспитывал его детей. Наследниками могли быть сыновья, жены, братья и близкие родственники покойного. Дочери вообще не могли претендовать на материальные ценности. В казахской языковой палитре нами обнаружены отдельные высказывания, соотносимые с определенной категорией рода: Жер-ана/мать- земля; табиғат-ана/природа-мать; ана тілі/родной язык; атамекен/отчизна, родина; мақал - сөздің атасы/пословица, высшее слово (суть) , ата салт/ народные традиции, , ағайын/ родня, үәде - ердің опасы/ договор – честь мужчины. Знание Жеті ата/семи поколений по отцовской линий обязательно для каждого уважающего себя казаха. Среди семи благ, богатств/жеті қазына казахского народа на первом месте стоит Ер жігіт/мужчина, а на втором – сулу әйел/ красивая женщина. Традиционная ценность казахов – здоровье: «Бірінші байлық – денсаулық”. На втором месте среди ценностей находится женщина: “Екінші байлық – әқ жаулық”. Из выше приведенных примеров можно сделать вывод о том, что в культуре женственно то, что имеет воспроизводящую функцию; такие основные духовные ценности как отчизна, традиции народа, родственные узы, честь также андроцентричны. Судя по следующим примерам, можно предполагать, что верх и величие, а также происхождение человека отождествляются с мужским началом, низ и спокойствие – с женским: әке/отец - асқар тау/вершина горы, мировая гора, шеше/мать – айдын/водная гладь; әке - асқар, ана - ағар бұлақ/ручей; ата -бәйтерек/большое, высокое дерево, мировое дерево. Г. Ибрайшина пишет, что «вода в мировой мифологии не просто один из первоэлементов. Многие народы мира считали, что она – первоначало, исходное состояние всего сущего, эквивалент первобытного хаоса… В подтверждение своих мыслей автор цитирует С.С. Аверинцеву: «В роли женского начала вода выступает как аналог материнского лона, чрева...» (цит. по: Ибрайшина 2004: 81). Мир имеет двоичную структуру, в которой противопоставлялись верхний и нижний миры. Но семантическая ценность нарастала снизу вверх. Поэтому мы можем предполагать, что наличие в ЯКМ выражений, отражающих взаимодействие двух начал, их взаимодополняемости, вполне логично: Ата – кеме/пароход, корабль, ана – дария/река. Ведь нет жизни у реки, если она не судоходна, так же как и корабли созданы для плавания. Полноценное гармоничное существование одного начала возможно при наличии другого. В языке тесно переплетаются оба начала – мужественность и женственность, хотя каждое в отдельности имеет свое значение и место в системе этнических ценностей. Бинарные языковые композиции взаимодополняют друг друга, сливаясь в единстве восточной философии “инь” и “янь”. Таким образом, мы видим, что о мужественности или женственности культур можно судить как по нормативно-ценностным ориентирам, так и по особенностям менталитета соответствующего народа, который складывается из отдельных составляющих, носящих в себе мужское или женское начало. В целом, сопоставительный анализ показал, что высказывания из русского, немецкого и казахского языков позволяют в определенной степени судить как о культурной общности народов, так и о специфике реализации гендерных отношений в каждой отдельно взятой культуре. Необходимо также отметить, что вследствие длительного взаимодействия народов положение женщин в различных культурах улучшилось, хотя существует определенный гендерный разрыв (различия в том отношении, что мужчины и женщины получают различную пользу от образования, занятости, услуг) (Шеденова 2000: 105). Но это больше связано с такими областями жизни, как политика, экономика и т.д., что не является предметом нашего исследования. Ценностные ориентации культуры – не синоним индивидуальных качеств мужчин и женщин. Многие люди считают гендерные свойства однозначными, неразрывно связанными с гендерной идентичностью: если женщина пассивна и нежна, то она будет таковой в любых ролях и ситуациях. Но мужчины и женщины взаимодействуют друг с другом не в вакууме, а в конкретных социальных ролях, причем характер гендерной дифференциации в разных сферах деятельности, например, на производстве и в семье, сплошь и рядом не совпадает. Культурные стереотипы маскулинности и фемининности различаются не только по степени, но и по характеру фиксируемых свойств: мужчины чаще описываются в терминах трудовой и общественной деятельности, а женщины – в семейно-родственных терминах. Такая избирательность предопределяет направленность нашего внимания. жүктеу/скачать 2,24 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|