Конститутивные признаки художественного текста

Конститутивные признаки художественного текста

Текст – это сложное по сути, многоплановое и многоаспектное явление, оно является интрадисциплинарным объектом изучения. Нет единого универсального определения понятия «текст», как нет и общей теории текста; с точки зрения той или иной дисциплины конститутивные признаки текста разнятся. Являясь объектом изучения разных областей знания, текст, применительно к лингвистике и истории, исследовался представителями разных направлений: российские лингвистические школы (М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Л.В. Щерба, Ю.М. Лотман, И.Р. Гальперин, Т.М. Дридзе, И.И. Мещанинов, В.М. Жирмунский, В.В. Одинцов и др.), европейские лингвисты (Х. Изенберг, П. Сгалл и др.), немецкая лингвистическая школа (Х. Вайнрайх, Р. Харвег и др.), французская лингвистическая школа (Ш. Балли, Р. Барт и др.).

Тексты существуют в каждой лингвокультуре и отражают представления о действительности социума в тот или иной период. «Все носители языка <…> говорят только текстами, а не словами и не предложениями» [Шмидт, 1978, с. 94–95].

Чем текст отличается от других продуктов речевой деятельности? Определить данное явление затруднительно из-за множества точек зрения. Полагаем, что наиболее точно выражает его суть определение из энциклопедического словаря: текст понимается в лингвистике как «продукт речевой деятельности, относящийся к ―речи‖ в ее противопоставлении

цельностью» [РГЭС, 2002]. Вне языка текст существовать не может. В этой связи Ю.М. Лотман упоминает внетекстовые связи, подчеркивая, что «вся совокупность исторически сложившихся художественных кодов, делающая текст значимым, относится к сфере внетекстовых связей» [Лотман, 1998, с. 14].

Художественный же текст представляет собой сообщение, направленное автором (писателем) читателю. Читатель художественного текста находится в отношении сотворчества к получаемому сообщению, он должен понять, что хотел сказать автор. Помимо информативной начинки, художественный текст призван вызывать эстетические переживания у адресата, а последнее, в свою очередь, реализуется посредством истолкования закодированной информации, понятной всем носителям определенной лингвокультуры. Как отмечает Н.А. Николина, истинно художественное произведение имеет множество интерпретаций в силу имплицитной, т.е. неявновыраженной информации [Николина, 2003].

В.И. Карасик подчеркивает важнейшую роль текста в языковом сознании нации [Карасик, 2002, с. 48]. Безусловно, в тексте хранится информация о различных аспектах жизни того или иного народа и, посредством языковых явлений, существующих в речи, отчетливо проявляются различия в картинах мира разных общностей. Так, по словам Н.А. Вишневецкой, текст – «продукт устной и письменной речевой деятельности человека, основная форма существования языка, хранения и передачи культуры, знания и незнания» [Вишневецкая, 2009, с. 57].

Исследователи из разных областей научного знания с разных точек зрения пытаются ответить на такие вопросы, как: «Что есть текст? По каким критериям можно его выделить? Каковы виды текста?» и т.д.

Среди многообразия трактовок исследуемого понятия, насчитывающих уже около двух сотен, рассмотрим наиболее распространенные. Так, традиционное понимание текста обычно сводится к количеству предложений и к качеству выраженной идеи, что, таким образом отражается в формуле:

«Текст – это сочетание предложений, связанных по смыслу и грамматически» (М.Т. Баранов, Е.И. Никитина). Это традиционное определение потеряло свою актуальность, поскольку в нем не учитывается

«статусность» текста, например по отношению к слову или предложению. Текст – явление высокого порядка, он многоэлементен.

С.А. Королькова, ссылаясь на А.А. Леонтьева, говорит о том, что тот или иной текст не связан с каким-либо языком, его «отличает универсальность и инвариантность, он несводим к моделям конкретного языка», в связи с чем есть возможность перевода одного и того же текста на разные языки с сохранением смысла. А.А. Леонтьев выделяет следующие характеристики текста: информативность, лингвистические и экстралингвистические параметры текста [Королькова, 2008, с. 52]. Мы не разделяем позиции, при которой содержание и нюансы любого текста легко передать на другом языке, в связи с тем, что полное сохранение смысла недостижимо, так как при переводе адекватным способом должны быть переданы лингвокультурные явления (реалии, лакуны и т.д.), а также фонетическая сторона оригинального произведения. Данная проблематика будет рассмотрена позднее, покажем для разъяснения явления, как понимают текст разные исследователи.

Л.Г. Бабенко под текстом понимает «словесное речевое произведение, в котором реализуются все языковые единицы (от фонемы до предложения), это сложный языковой знак». Она также акцентирует внимание на том, что он является основой речемыслительной деятельности, но не единственным ее компонентом [Бабенко, 2005, с. 12, 13].

Н.А. Вишневецкая говорит о «внешней и внутренней формах» текста, т.е. содержании и структуре текста. Под внешней формой автор понимает

«совокупность языковых средств, служащих для реализации замысла автора»; в качестве внутренней формы – «то, что подлежит пониманию, т.е. само содержание, или смысловая сторона» [Вишневецкая, 2009, с. 57]. Достоинство этого подхода – в комплексном рассмотрении

текстопорождения с учетом взаимосвязи задуманной идеи и вербального ее воплощения.

«Текст должен существовать как внутренняя целостность», при которой читатель линейно постигает авторский замысел, последовательно разворачивая смыслы. Но помимо линейности, есть еще и общий глобальный смысл всего текста, «макроструктура». В данной связи О.В. Казаченко приводит основные отличия текста от бессвязных предложений, а именно:

«структурная (когезия) и содержательная (когерентность) связность». «Под когезией понимается линейная внутренняя организация текста посредством различных средств языка. <…> Когерентность понимается как цельность текста» [Казаченко, 2009, с. 88, 89].

Весьма полным и емким считаем определение текста, данное И.Р. Гальпериным: «Текст – это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [Гальперин, 1981, с. 18]. Данное определение не оставляет никакие аспекты вне поле зрения, затрагивая и цель создания текста, и способ ее реализации, и конечный результат.

А.И. Новиков полагает, что «лингвистика, сделав текст предметом рассмотрения, как бы возвела его в статус языковой единицы наряду со сло- вом, словосочетанием и предложением» [Цит. по: Бабенко, 2005, с. 28]. Исходя из этой точки зрения, необходимо разобраться, какое место текст занимает в системе. Если начать с низшего уровня, фонемного, и пройти цепочку: фонема – морфема – слово – предложение, последним звеном будет текст. Он вмещает все элементы и общеизвестным является тот факт, что человек мыслит предложениями, связанными контекстом, то есть текстами.

Текстовый уровень не последний, можно говорить и о культурном уровне – наивысшим и вмещающим все предыдущие [Цит. по: Бабенко, 2005, с. 49].

М.М. Бахтин упоминает о двух критериях, определяющих текст как высказывание: его замысел (интенция) и осуществление этого замысла. Далее он говорит о том, что «каждый текст предполагает общепонятную (т.е. условную в пределах данного коллектива) систему знаков, язык (хотя бы язык искусства). Если за текстом не стоит язык, то это уже не текст, а естественно-натуральное (не знаковое) явление, например комплекс естественных криков и стонов, лишенных языковой (знаковой) повторяемости» [Бахтин, 1979]. Вышеуказанные критерии еще раз подчеркивают главную составляющую текста – взаимосвязь идеи и способа ее реализации.

Подытоживая, скажем, что разнообразие трактовок понятия «текст» неизбежно привело к существованию различных подходов к его изучению. В.И. Карасик говорит о структурном, коммуникативном и лингвокультурологическом подходах к исследованию текста [Карасик, 2002, с. 270].

Л.Г. Бабенко несколько иначе смотрит на указанное явление, а именно выделяет следующие подходы:

• 
  лингвоцентрический (аспект соотнесенности «язык – текст»);
  
• 
  текстоцентрический (текст как автономное структурно-смысловое це- лое вне соотнесенности с участниками литературной коммуникации);
  
• 
  антропоцентрический (аспект соотнесенности «автор – текст – читатель»);
  
• 
  когнитивный (аспект соотнесенности «автор – текст – внетекстовая деятельность») [Бабенко, 2005, с. 15].
  

антропоцентрический подход в наибольшей мере раскрывает характер художественных текстов писателя и переводчика В.В. Набокова. Кроме того, добавим, что М.М. Бахтин говорил о противоречиях текста: он сообщается с определенным языком, т.е. чем-то воспроизводимым, а с другой стороны, он уникален, неповторим [Бахтин, 1979]. Обобщая вышесказанное, отметим, что данный подход интересует нас в большей степени в связи с тем, что художественное произведение исследует человека, а происходящие события направлены на его всестороннюю характеристику. «В художественной прозе изображение человека доминирует, все другое воспроизводится лишь постольку, поскольку оно имеет отношение к человеку» [Чернухина, 1977, с. 13].

Л.Г. Бабенко приводит подкатегории антропоцентрического подхода:

• 
  психолингвистическая (JI.С. Выготский, А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия);
  
• 
  прагматическая (А.Н. Баранов);
  
• 
  деривационная (Е.С. Кубрякова, Л.Н. Мурзин);
  
• 
  коммуникативная (Г.А. Золотова, Н.С. Болотнова);
  
• 
  речеведческая (жанрово-стилевая) (М.М. Бахтин, М.Н. Кожина) [Бабенко, 2005, с. 15, 16].
  

Возвращаясь к подкатегориям, указанным выше, уточним, что подразумевается под каждой: психолингвистическая сфера исследует восприятие текста, вычленение ключевых слов того или иного произведения и ряд других аспектов. При прагматическом подходе акцент делается на воздействии художественного текста на адресата. Деривационная модель рассматривает производность, первичность мышления, мысли перед текстом,

от изначальной задумки зависят все последующие уровни текста. В данной модели, согласно Л.Н. Мурзину, действует принцип инкорпорирования, при котором создается первоначальная семантическая конструкция и каждая следующая основывается на предыдущей по принципу инкорпорирования. Получается цепочка из взаимозависимых элементов одной системы (художественного текста) [Цит. по: Бабенко, 2005, с. 21].

Когнитивный подход рассматривает текст как отражение знаний и впечатлений автора о действительности, то есть индивидуально-авторскую картину мира.

Текст – сложное многоуровневое образование и внутри себя подразделяется на различные элементы. Традиционно выделяют лексический, синтаксический, морфологический и фонетический. Если говорить об уровнях текста, существуют три основных подхода:

• 
  функционально-лингвистический (структурно-языковой);
  
• 
  текстовой (структурно-семантический);
  
• 
  функционально-коммуникативный.
  

Исследователи в рамках текстового подхода долгое время спорили по поводу определения термина для номинации единицы текста: «‖компонент текста‖, ‗складень‖ (И.А. Фигуровский); ―смысловой кусок‖ (А.А. Смирнов, А.Н. Соколов, Т.И. Алпатова); ―диктема‖ (М.Я. Блох). А также: ―абзац‖,

Вышеуказанное понятие определяет часть текста, большая, чем предложение, характеризующаяся структурно-смысловым единством.

Текст рассматривается с нескольких сторон: с позиций грамматики (структура текста, синтаксис, функциональные характеристики языковых единиц), с позиций стилистики (функциональные стили, текстовые категории). «Существуют фундаментальные характеристики, свойственные всем текстам – текстовые категории. Исследование текстовых категорий привело к возникновению лингвистики текста как особой области языкознания» [Карасик, 2002, с. 270].

«Вне порождения и интерпретации текстов не возможен обмен знаниями и опытом, умениями и навыками, эмоциями, ценностями и нормами, являющимися основными ориентирами человеческой деятельности, к тому же сами эти ориентиры возникают, поддерживаются или устраняются именно в ходе текстовой деятельности». Другими словами, происходит

«актуализация практического сознания, формируется общественное мнение, культура и общественное сознание» [Королькова, 2008, с. 51]. В связи с этим встает вопрос о тексте как о хранилище информации о том или ином народе, его традициях и устоях в определенную историческую эпоху.

Связь отдельного текста с другими текстами (интертекстуальность) также присутствует в каждой лингвокультуре; в совокупности пласт таких текстов составляет фонд той или иной общности людей – информационный и культурный. Целостность и завершенность таких текстов не оставляет сомнений.

Таким образом, назовем конститутивные признаки текста: цельность / целостность, принадлежносьть определенной исторической эпохи, завершенность, связность (когерентность/ когезия), связь с другими текстами (интертекстуальность), наличие социокультурных традиций, автосемантия (единицы в тексте относительно самостоятельны), информативность, эстетика, образность, множественность интерпретаций, отражение

психической жизни индивида, способ выражения культуры, эмотивность, уникальность.

Рассмотрим художественный текста и его конститутивные признаки. В.А. Грошенкова, взяв за основу различные параметры и основываясь на исследованиях текста Л.Г. Бабенко и Ю.В. Казарина, характеризует художественный текст как «сложный или комплексный текст, произведение художественного стиля <…>, дескриптивный <…>, целостный и связный» [Цит. по: Грошенкова, 2009]. Она говорит о личностной авторской интерпретации действительности, а также вербализации авторского замысла как о еще одних характеристиках данной категории. По словам М.М. Бахтина, «язык – живая конкретная среда, в которой живѐт сознание художника слова» [Бахтин, 1997, с.104]. Сильной стороной такого подхода является акцент на точности передачи желаемого посредством вербализации. В дополнение, Е.В. Тряпицына говорит о том, что точность художественного текста – это «соответствие между художественным образным концептом (авторским переживаемым восприятием действительности), с одной стороны, и языковым воплощением этого концепта как в целом тексте, так и во фрагментах этого текста, с другой стороны. Такое соответствие является необходимым системным качеством (т.е. категорией) художественного текста» [Тряпицына, 2000, с. 4].

«Понимание и толкование литературного текста – основа филологии и вместе с тем основа исследования духовной, а отчасти и материальной культуры» [Виноградов, 1959, с. 5]. В.В. Виноградов говорит о трех областях знания, посредством которых можно наиболее полным образом проинтерпретировать литературное произведение: история, языкознание и литературоведение. Данный тезис наглядно демонстрирует многогранность явления, необходимость анализа с разных позиций. В.В. Виноградов, давая историческую справку о науке об изучении языка художественной литературы, указывает, что только в начале XX в. она стала полноценной и разносторонней.

Интересен вопрос о соотношении и взаимодействии произносительно- слуховых и письменно-зрительных речевых элементов в структуре поэтического и, шире, вообще литературного произведения. По данному аспекту советские лингвисты противостояли западноевропейским. Последние полагали, что произведение можно вызвать к жизни лишь путем произнесения. Л.В. Щерба признавал однобокость данного понимания, И. А. Бодуэн де Куртене считал письменную и звучащую речь равноправными [Виноградов, 1959, с. 7]. Мы, вслед за советскими учеными, полагаем, что произнесение каждого произведения вслух не является обязательным условием его прочтения, хотя отметим, что в некоторых случаях, текст бывает насыщен фонетически настолько, что вызывает определенные картины в сознании в наибольшей степени посредством прочтения вслух (особенно это относится к ассонансам и аллитерации). В данной связи Е.В. Тряпицына подчеркивает роль слова в процессе перцепции всего произведения: «Слова могут вызывать тот же спектр, но уже вторичных ощущений, которые испытывает человек при непосредственном наблюдении действительности» [Тряпицына, 2000, с. 10].

«Во второй половине 20-х, в начале 30-х годов XX в. на основе учения о функциональном многообразии речи выдвигается как главная база изучения языка писателя и языка художественной литературы – ―наука о речи литературных произведений‖» [Виноградов, 1959, с. 33].

Художественные тексты отличают эстетика, образность передачи задуманного, наличие стилистически маркированных слов с намеренным преукрашением действительности, а также неоднозначность восприятия адресатами посыла адресанта (автора); речь идет о подтексте, множественном прочтении. Эстетическая функция, связанная с культурой данной общности, проявляется непосредственно в языке. Таким образом, художественные тексты являются культурным феноменом. В целом можно говорить о том, что все художественные тексты одной лингвокультуры составляют фонд культурного наследия данной группы людей, поэтому, по

мнению В.Е. Хализева, текст тщательно продумывается и шлифуется его создателем, являясь ответственным речевым действием [Грошенкова, 2009]. К тому же функция передачи сообщения также является неотъемлемой, хотя и более второстепенной.

Обобщая вышесказанное, приведем дефиницию понятия

«художественный текст», предложенную Е.В. Тряпицыной: «авторское сообщение, репрезентирующее уникальный способ мировидения, способное эмоционально воздействовать на адресата» [Тряпицына, 2000, с. 5]. Отличительной стороной такого понимания является акцент на уникальности замысла автора и важнейшей характеристике художественного произведения

• 
  эстетической.
  

Понятия «литературный язык» и «язык художественной литературы» находятся в отношениях гипероним – гипоним, то есть язык художественных произведений включает как общелитературные, так и внелитературные составляющие (жаргонизмы, диалектизмы и т.д.).

Важной характеристикой художественного текста является целостность, другими словами, взаимосвязь отдельных отрывков текста, образующих единое целое.

Мы рассматриваем текст как уникальное явление вслед за М.М. Бахтиным. Замысел, возникший у автора, находит свое воплощение в определенной последовательности лексем, стилистических средств, синтаксических конструкций. В художественном тексте достигается

смысловая свобода языкового знака. Текст имеет личностную окраску.

«Важно не то, что сообщается, а то, как это сообщает автор. Отсюда и установки на возможный отход от фактуальности и поиск новых средств для самовыражения». В.И. Карасик отмечает, что «художественный текст как тип дискурса представляет собой абстракцию». Сколько авторов, столько и художественных текстов [Карасик, 2002, с. 59].

Эмоциональность писателя, отраженная в идиолекте, выражается в художественном тексте с помощью языковых средств. В данной связи художественный текст выступает «как форма реализации конкретной языковой личности» [Смахтин, 2012, с. 3].

Отметим, что свойство художественного слова таково, что подбор лексем осуществляется тщательным образом, в идеале слова подбираются безошибочно для передачи тончайших оттенков смыслов авторской идеи. Отличительной чертой В.В. Набокова (Сирина по творческому псевдониму) является дотошная скрупулезность в выборе каждого слова. Большое количество критиков восхищались мастерством писателя в связи с этой характеристикой – так, О. Грузенберг в письме М. Вишняку писал: «… такой сцены, какою Сирин закончил свой роман [речь идет о «Camera obscura»], нельзя назвать даже гениальной (это не то слово!): тут уже колдовство, ибо я никогда не думал, что человеческое слово может быть так выразительно» [Мельников, 2013, с. 33].

В художественном тексте «все полно внутреннего значения и язык означает сам себя независимо от того, знаком каких вещей он служит. На этой почве объясняется столь характерная для языка искусства рефлексия на слово. Поэтическое слово, по своей сути, есть рефлектирующее слово. Поэт как бы ищет и открывает в слове его ―ближайшие этимологические значения‖, которые для него ценны не своим этимологическим содержанием, а заключенными в них возможностями образного применения» [Николина, 2003]. Данное видение художественного текста значимо в связи с первостепенной задачей автора выразить идею лингвистически-творческим

способом, а потому уникальным. Упомянутая выше эстетичность является конечным результатом.

Более того, подчеркивая важность и первостепенность образной составляющей слова и интенции автора (писателя) максимально выразить задуманное, приведем высказывание В.И. Карасика: «Потребность воплотить мысль и чувство в слове – исходный мотив художественного текста» [Карасик, 2002, с. 59]. Автор говорит об информативных и фасцинативных текстах. Последний тип представляет собой «эмоциональное воздействие текста, заставляющее адресата вновь и вновь обращаться к этому тексту» [Карасик, 2002, с. 6].

Следует отличать понятия «текст» и «произведение». «Текст осознаѐтся как более общее (родовое) понятие» [Грошенкова, 2009]. Акцент делается на графической записи произведения, которое также обладает содержательным аспектом. Другими словами, текст имеет определенный набор знаков; произведение воспринимается вариативно.

В целом художественные тексты делятся на стихотворные, прозаические и драматургические. В данной работе мы исследуем прозаические тексты писателя-билингва В.В. Набокова.

В связи с тем, что в ХХ в. произошло разделение филологической области исследования текста на литературоведческую и лингвистическую составляющие, ученые применили два пути исследования художественного текста. В первом случае первостепенно изучаются языковые средства, использованные в том или ином тексте для определения их роли в общем анализе смыслового содержания данного текста. Здесь можно говорить о пути от слова к содержанию. В другом случае процесс обратный, при котором от изначально осмысленного идейного содержания текста исследователь переходит к непосредственной лингвистической реализации [Бабенко, 2005, с. 8]. Во второй половине ХХ в. лингвистика текста была сформирована как самостоятельная область знания, которую синонимично называют «лингвистический анализ текста». Важной характеристикой

лингвистики текста является ее всеобъемлющий характер, другими словами, изучаются разные уровни текста в их совокупности и делаются выводы в максимально подробном виде.

Приведем понимание В.В. Виноградова относительно речи художественной литературы, которая, по его мнению, является «антитезой речи практической, <…> направленной на ―воскрешение слова‖» [Виноградов, 1959, с. 10]. Ученый ссылается на Л.П. Якубинского, который разграничивал понимание языка практического (бытового языка как средства передачи информации) и языка с самоценностью, т.е. поэтического. Поэтическим В.В. Виноградов называет язык художественного произведения, подразумевая поэзию [Там же, с. 12]. Далее автор размышляет о наилучшем способе исследования художественных произведений и высказывает идею о том, что «поэтическое произведение – не единоцелое образование, а прием или приемы, то есть простейшие эстетически значимые факты языка. Эволюция или смена этих приемов, а также систем этих приемов, их трансформация, генетическая взаимосвязь и составляет основную сущность истории литературного движения» [Там же, с. 17]. Сильной стороной данного понимания является рассмотрение вопроса в диахронии и акцентирование внимания на связи корпуса текстов.

Важным для понимания сути художественного произведения является высказывание М.М. Бахтина: «Литература – не просто использование языка, а его художественное познание... образ языка, художественное самосознание языка» [Бахтин, 1997]. Язык, во всем его проявлении, передает тончайшие нюансы авторского замысла, доносит до читателя оттенки значений лексем, что в своей совокупности представляет уникальное законченное произведение.

Известно, что художественный текст состоит из литературного языка, который делится на функциональные стили, а они, в свою очередь, – на речевые жанры: первичные (простые) и вторичные (сложные). Ко второму типу относятся произведения художественной литературы (романы, драмы,

научные исследования и т. д.), которые появляются большей частью в письменном виде и отличаются большей высокоразвитостью. Данный тип речевых жанров образуется посредством первичных речевых жанров (письмо, бытовой диалог), последние же теряют связь с конкретной реальной ситуацией, становятся универсальными, входят в действительность через роман [Там же, с. 327].

Функционально-коммуникативный подход учитывает автора как уникальную языковую личность и предполагает направленность текста на адресата, т.е. читателя.

Каждое художественное произведение информативно. И.Р. Гальперин выделял три типа информации: содержательно-фактуальную, содержательно- концептуальную и содержательно-подтекстовую. Первый тип информации сообщает о событиях прошлых или будущих привычным языком. Содержательно-концептуальная информация передает авторское видение процессов и явлений. Содержательно-подтекстовая информация может быть получена при помощи тщательного прочтения произведения и выявления читателем коннотативных значений [Гальперин, 1981, с. 26–28]. Наличие эстетической информации является неотъемлемой частью художественного текста. Даже привычные лексемы в произведении получают дополнительные смыслы, что приводит к созданию неповторимых образов, раскрывающихся перед читателем. «Эмоциональным воздействием языковые элементы любого уровня обладают только в тексте, где они выступают не изолированно, а во взаимодействии с другими языковыми элементами в определенном контексте» [Малетина, 2004, с. 25]. Автор подчеркивает взаимосвязь лексем между собой в тексте, их взаимодействие, ведущее к наиболее полному раскрытию коннотативного потенциала и, зачастую, словотворчества.

Еще одной отличительной чертой художественного текста является проективный текст. Т.Ю. Губарева под данным термином понимает «текст, в котором информация передается косвенным образом, <...> это предполагает мыслительную работу адресата по совершению различного рода

умозаключений, его активное взаимодействие с автором» [Там же, с. 30]. Художественное произведение наполнено стилистически насыщенной лексикой, способной не только стимулировать фантазию читателя, но и приводить к определенным выводам.

Анализ художественной литературы наравне с лингвистическими, учитывает и экстралингвистические параметры. Это связано с тем, что автор так или иначе мыслит, исходя из полученных представлений конкретной эпохи и собственного опыта и переживаний. В данной связи к экстралингвистическим параметрам отнесем отраженность лингвокультурного кода, места и времени написания и личность автора.

В.В. Виноградов приводит к рассмотрению художественного текста требования А.М. Пешковским: необходимо обращать внимание на звуковую сторону текста – безотносительно содержания (благопроизносимость) и в соотношении с содержанием (звуковой символизм); изучать ритм текста (характер и смысл звуковых повторов); рассматривать мелодию речи (в ней все и соединяется – и «и ритм, и синтаксис, и словарь»); отмечать

«стилистические возможности синонимического употребления в синтаксисе», а также анализировать адекватность употребления той или иной лексемы в общем контексте произведения [Виноградов, 1959, с. 36, 37].

При различных способах рассмотрения художественному тексту также свойственны контаминация и компрессия, которые противоположны друг другу и служат для развертывания текста в первом случае и свертывания во втором. Л.Н. Мурзинов указывает, что при контаминации тема в соседних предложениях дублируется и ее частотное употребление сделало бы любой текст тавтологичным. Компрессия наоборот емко выражает большой объем плана содержания в относительно небольшом отрезке текста [Бабенко, 2005, с. 22].

Л.Г. Бабенко говорит о важных понятиях, тесно связанных с текстом и способствующих его адекватному прочтению – вертикальный контекст и фоновые знания. И. В. Гюббенет так поясняет первый термин: «В нашем

представлении глобальный вертикальный контекст данного литературного направления – это весь социальный уклад, все понятия, представления, воззрения социального слоя, знание которых необходимо для того, чтобы произведения данного автора или произведения, относящиеся к данному направлению, могли быть восприняты читателями разных стран и эпох». К данному аспекту также относят принадлежность текста к определенной культуре [Бабенко, 2005, с. 31, 32].

Обозначим конститутивные признаки художественного текста: эстетика, индивидуально-авторский замысел, идиостиль, уникальность, наличие разных стилей, вымышленность, образность, множественное прочтение, авторская модальность, проективность, тематическая определенность / недостаточность (интертекстуальность), завершенность.

Подведем некоторые итоги. Выделение и обоснование признаков художественного текста относится к дискуссионным вопросам лингвистики и литературоведения. Ученые едины в том, что такие признаки выделить можно, но их количество и приоритетность различны у разных филологов.

Проанализированный материал показал, что отличительными особенностями художественного текста, по сравнению с обычным текстом, являются: 1) идиостиль писателя; 2) уникальность замысла и способа выражения посредством определенного набора стилистических средств и ритмического рисунка, то есть точность; 3) эстетичность; 4) наличие разных стилей; 5) образность и художественный вымысел; 6) множественное прочтение или двойное означивание (необходимость читательской вовлеченности, интерпретации); 7) эмоциональная нагруженность.

3. 
   
   жүктеу/скачать 247,36 Kb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: