«Когда вернулся в свою комнату и разобрал вещи, —
начиналось
его самое первое письмо, — мне показалось
совершенно диким то, что у меня нет ничего на память о
„Ласточке“. Юр, а ведь и правда, мы всё оставили в капсуле,
кроме фотографий отряда. Ольга Леонидовна сунула их нам
с Леной, чтобы раздали детям, когда автобус уже поехал. Ты
бы ухохотался, если бы увидел её бегущей за нами —
водитель Леонидовну не заметил и дал по газам. Представь.
Представил? Я прямо чувствую, как ты улыбаешься.
Надеюсь, свою ты тоже получил.
Высылаю тебе
фотографию пятого отряда. Пришли мне в ответ фото
первого. Разумеется, если твой отряд там в полном составе».
Юрка отправил ему свою, а фотографию пятого отряда кое-как
приладил к ковру над кроватью. Он решил,
что она должна висеть
именно там потому, что окна его комнаты выходили на восток и
первые солнечные лучи падали именно на это место.
На
фотографии
Володя
натянуто
улыбался,
выглядел
напряжённым и собранным. Ближе всего к нему стояли с одной
стороны Олежка, с другой — пухляк Сашка. Малыши застыли,
вытянув руки по швам — выглаженные, умытые, причесанные. За их
спинами возвышался памятник Зине Портновой, а
над головами
раскинулось чистое небо. Юрка, каждое утро глядя на эту
фотографию, думал, что они запечатлены там совсем ненастоящими. И
Володя там — ненастоящий. Ведь только Юрка знал, что именно он
скрывает за улыбкой и линзами очков.
Первые пару месяцев Юрка держался только благодаря письмам.
Нет, он всеми силами пытался скрыть от окружающих свою тоску:
улыбался родителям, иногда гулял с ребятами во дворе, ел, пил, ездил
к бабушке, помогал маме по дому, а отцу в гараже. Но мыслями Юрка
постоянно возвращался в «Ласточку», а время отсчитывал от письма
до письма. В них он находил подтверждение тому,
что Володя
действительно есть, что он до сих пор с ним и вроде бы любит его. Но
их разделяла почти тысяча километров. Это было так несправедливо!
Юрка всегда считал, что любовь способна победить что угодно, а
оказалось, что расстояния ей неподвластны.
Чуть легче стало только к зиме. Юрка смирился, тоска
притупилась, будто бы вместе с первыми холодами и его сердце
немного подморозило.
Достарыңызбен бөлісу: