ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Роллень Ш.
Римская история от создания Рима до битвы Актийския, то есть по окончании Республики. Т. 11. СПб., 1764. С. V . 117 Там же. С. IX . 398 399 VIII . Вторым грандиозным начинанием Тредиаковского 1760-х гг. была «Тилемахида». В известном роде она параллельна «Историям…» Роллена — Кревье, в каком-то отношении является их культурным синонимом. Оба эти произведения дают представление об античном мире: «Истории…» — о его важнейших исторических событиях и о свойственном ему (как казалось людям той эпохи) идеале человека в его общественных связях; «Тилемахида» — о культурном наследии античности (в первую очередь — о ее словесном искусстве). «Тилемахида», над которой Тредиаковский работал в первой по- ловине 1760-х, была опубликована в 1766 г. Она является переложе- нием романа Ф. Фенелона «Приключения Телемака, сына Улисса» в форме эпической стихотворной поэмы. Подобная переделка вполне соответствовала эстетическим воззрениям Тредиаковского: для него (как и для Фенелона) конкретное литературное произведение вос- ходило к некоему прообразу — и не только жанровому или стили- стическому, модели которых были эксплицированы в риториках и поэтиках, но и к прообразу, так сказать, идеальному, не воплощен- ному в словесной форме, однако существующему в культуре как в идеальном пространстве. «Тредиаковский воспринял роман Фенело- на как героическую поэму, которая была словно бы прозаическим переводом на французский язык с неведомого подлинника, и… по- ставил перед собой задачу: восстановить этот подлинник, пробиться через Фенелонов „перевод“ к идеальному „оригиналу“» 118 . Таким «ори- гиналом» в границах русской культуры ему казалась эпическая по- эма. Тут кстати заметить, что французский текст «Приключений Телемака» давал некоторое для этого основание, прежде всего — своей изысканной ритмичностью 119 . Русским эквивалентом такой ритмичности (по мнению Тредиаковского, высказанному в «Пре- дызъявлении об ироической пииме», которое предваряло текст «Ти- лемахиды») является «ироический еллино-латинский стих», который во французском языке немыслим; русский же язык к нему весьма пригоден — в варианте дактило-хореического гекзаметра. Героиче- ская гекзаметрическая поэма оказывается тем самым словесной фор- мой, параллельной форме высокого прозаического романа — так сказать, русским эквивалентом французского текста, причем оба в одинаковой мере восходят к одному умозрительному образцу. Идея культурной синонимии и здесь отчетливо дает о себе знать. 118 Эткинд Е. Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л., 1973. С. 15. 119 Там же. С. 14–19. Обращение Тредиаковского к роману Фенелона, кроме всего про- чего, делает честь вкусу русского писателя. Вспомним слова Пуш- кина: «Любовь его к Фенелонову эпосу делает ему честь, а мысль перевести его стихами и самый выбор стиха доказывает необыкно- венное чувство изящного» 120 . А ведь современники высмеивали его как раз за отсутствие вкуса — любопытный культурный парадокс! Франсуа де Салиньяк де ла Мот Фенелон (1651–1715) — один из самых влиятельных литераторов и культурно-общественных деятелей второй половины царствования Людовика XIV , а его «Приключения Телемака» — выдающийся образчик высокой классицистической про- зы. Репутация романа была чрезвычайно высока, в том числе и в Рос- сии 121 . Она во многом обусловливалась художественной задачей Фене- лона — не только строгого государственного моралиста и серьезного педагога (он был воспитателем внука и наследника Людовика XIV , герцога Бургундского), но и выдающегося писателя, который стремил- ся в своем романе не просто выразить некую программу воспитания государя и человека в государе (а следовательно — программу вос- питания человека-гражданина вообще), но и «дать в одной книге как бы компендиум „красот“ (�eautés) античных поэтов, которых он изучал всю жизнь, и этим заодно решить поставленный XVII в. и оставший- XVII в. и оставший- в. и оставший- ся нерешенным вопрос о французской поэме, которая была бы равна античным» 122 . Тот же вопрос — но применительно к русскому мате- риалу — стремился разрешить и Тредиаковский: к моменту его рабо- ты над «Тилемахидой» русская эпическая поэма отсутствовала. Ста- ринные барочные эпические поэмы вроде «Умозрителства душевно- го…» Петра Буслаева (столь хорошо знакомой Тредиаковскому) рас- полагались совершенно в другой плоскости — ни силлабическим стихом, ни проблематикой, ни общей мистической направленностью они запросам словесной культуры середины столетия никак уже не отвечали. «Петрида» А. Д. Кантемира была не только, по существу, неизвестна, но и могла быть воспринята лишь как архаический курьез (к тому же представляла собою только начальный фрагмент поэмы). Впрочем, вступлением в ненаписанную поэму остался и «Петр Вели- кий» Ломоносова — единственный авторитетный эпический текст, каким располагала русская литература к тому времени. Но Тредиаковский — как и его образец и вдохновитель — ориен- тировался на другие, нежели Ломоносов, традиции, прямо и непо- 120 жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|