ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Морозов А. А.
Михаил Васильевич Ломоносов // Ломоносов М. В. Избранные произведения. Л., 1986. С. 46–48. стики он определил ориентированную на античность русскую легкую поэзию, наверное, не многим в меньшей мере, чем это сделал В. К. Тредиаковский в области стиха. Надо заметить, что ломоносовские современники (во всяком слу- чае, некоторые из них) высоко ставили его достижения в данной области. Об этом, в частности, свидетельствует отклик на первую публикацию «Разговора с Анакреоном»: непосредственно за произ- ведением Ломоносова в «Российском Парнасе» (ч. 1, 1771) следова- 1, 1771) следова- 1, 1771) следова- ло стихотворение, озаглавленное «От искреннего почитателя сочи- нителевой славы»; при последующих переизданиях оно подписыва- лось инициалами М. Х. (то есть Михаил Херасков). В нем автор в первую очередь выделяет заслуги Ломоносова в высоком одическом роде, выражая сожаление о том, что ломоносовская «гремящая лира» не поет похвал Екатерине. Однако наряду с этим самых больших похвал удостаивается и ломоносовская анакреонтика: Когда Анакреону Ответы делал ты, Его имел корону, Его в руках цветы 66 . Легкая поэзия Ломоносова представала в этих похвальных стро- ках чуть ли не равноправной с его одами: И лира и свирелки, И важность и безделки, Чрез твой священный глас Пленять умели нас 67 . Несомненное и большое место занимает в поэтическом наследии М. В. Ломоносова, конечно же, и научная, дидактическая поэзия, представленная прежде всего «Письмом о пользе стекла», самым значительным явлением русской научной поэзии — и, возможно, не только в XVIII столетии. Здесь отчетливо проступает то «единство ученого и поэтического вдохновения», которое, как говорилось, определяет культурную позицию Ломоносова в целом и «которое в XIX веке было совершенно утрачено, а во второй половине XVIII века было свойственно еще только одному Гёте (именно к нему так на- 66 Ломоносов М. В. Сочинения: в 8 т. Т. 2. С. 374 (вторая пагинация). 67 Там же. С. 374. 444 445 тужно порывался впоследствии Валерий Брюсов)» 68 . Это и делает «Письмо о пользе стекла» в известном роде уникальным явлением русской поэзии вообще. Конечно, его как-то трудно назвать боковым для Ломоносова произведением, но вместе с тем на оды оно совсем не похоже, что опять-таки противостоит представлению об интенсив- ности ломоносовского художественного мира. Можно указать и еще на один пример интересных литературных решений, предложенных Ломоносовым в факультативных для него жанрах, — пример, расположенный к тому же в совсем другой эсте- тико-идеологической плоскости: речь пойдет о ломоносовской прит- че (басне). Притчи в наследии Ломоносова немногочисленны — как, впрочем, и другие рассматриваемые нами сейчас жанры. Если согласиться с Л. И. Сазоновой и видеть в первом дошедшем до нас стихотворном сочинении Ломоносова — «На туесок» — басню 69 , то им написано пять басен: три помещены в «Кратком руководстве к красноречию…» как образцы жанра притчи и датируются, соответственно, 1740-ми гг. («Лишь только дневной шум замолк…», «Жениться хорошо, да мно- го и досады…», «Послушайте, прошу, что старому случилось…» — все они представляют переложения басен Ж. де Лафонтена); четвер- тая («Свинья в лисьей коже», 1761) является ответом на антиломо- носовскую притчу А. П. Сумарокова «Осел во львиной коже»; пятой же можно считать, как уже говорилось, стихотворение «На туесок» (1732–1734). В некоторых отношениях к данному жанру приближа- ется шутливое стихотворение «Случились вместе два астронома в пиру» (1761), помещенное Ломоносовым в одно из центральных программно-мировоззренческих его сочинений «Явление Венеры на Солнце…». С басенным жанром связано своим источником (также басня Ж. де Лафонтена) четверостишие «Мышь, некогда любя свя- тыню…» (1761–1762). Создавая свои притчи, Ломоносов одновременно рассматривал этот жанр и в теоретической плоскости: в «Кратком руководстве к красноречию…» он обращался к нему несколько раз. С некоторым преувеличением, но можно даже сказать, что притчи 1740-х гг. не столько явились плодом непосредственного творческого позыва, сколько создавались как иллюстрации к уже продуманным пред- ставлениям. Причем представлениям, отличающимся от тех, с опорой 68 жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|