ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Степанов В. П.
К вопросу о репутации литературы в середине XVIII в. // XVIII век. Сб. 14. Л., 1983. С. 105–120. В своей ха- XVIII в. // XVIII век. Сб. 14. Л., 1983. С. 105–120. В своей ха- в. // XVIII век. Сб. 14. Л., 1983. С. 105–120. В своей ха- XVIII век. Сб. 14. Л., 1983. С. 105–120. В своей ха- век. Сб. 14. Л., 1983. С. 105–120. В своей ха- рактеристике писательского типа я в ряде положений опираюсь на данную статью. вес, который имели в их творческом наследии нехудожественные произведения. По отношению к М. В. Ломоносову это не требует примеров: бóльшая часть им написанного не имеет прямого отно- шения к изящной словесности. Но и в творчестве Тредиаковского филологические труды занимают чрезвычайно большое место. Го- товя — весьма тщательно и придавая своему труду исключительное значение — «Сочинения и переводы как стихами так и прозою» (т. 1–2, 1752), он включает в книгу большое количество как раз на- учных своих сочинений. Конечно, надо иметь в виду, что сколько- нибудь отчетливых границ между научной и изящной литературой в то время (да и вообще в XVIII столетии) не существовало, но все же поведение Тредиаковского в данном случае достаточно вырази- тельно. Василий же Евдокимович Адодуров (1709–1780) изящной литературой вообще мало занимался. Он «не был чужд версифика- ции… переводил стихами описания дворцовых церемоний и оды Я. Штелина… сочинял проекты фейерверков и девизы к ним», однако его роль в литературной жизни определялась не этим, а его языко- ведческими занятиями: к середине 1730-х он «стал признанным ав- торитетом в области кодификации русской разговорной речи и норм литературного языка» 54 . Этот авторитет упрочили грамматические штудии Адодурова, приведшие к созданию им в 1738–1741 гг. про- странной грамматики русского языка 55 . С лингвистическими трудами Адодурова во многом связана и его удачная карьера: благодаря им Адодуров и был, по рекомендации К. Г. Разумовского (уже бывшего в то время Президентом Академии наук), назначен преподавателем русского языка к будущей Екатерине II . Она сохранила о своем учителе наилучшие воспоминания, тем более что он принял участие в политической борьбе как ее сторонник. По- сле восшествия Екатерины на престол Адодуров был назначен кура- тором Московского университета; им он оставался до 1778 г., попе- чительствуя об университете (наряду с выполнением других обязан- ностей). Как видим, писателем его назвать можно разве что с много- численными оговорками. Однако для середины столетия Адодуров был, несомненно, влиятельнейшим литературным делателем; пред- ставить без него словесность 1730–1740-х гг. вряд ли возможно. Такое понимание писательского предназначения совсем не исклю- чало творческого вдохновения и тем более внутренней свободы: ве- 54 Лейбман О. Я., Успенский Б. А. Адодуров // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 1. СПб., 1999. С. 22. 55 Успенский Б. А. Первая русская грамматика на родном языке. М., 1975. 244 245 роятнее всего, ведущие авторы середины столетия выполняли свои «служебные» поэтические обязанности, так сказать, не на страх, а на совесть — требования службы не разнились с велениями сердца 56 . Литератор-чиновник вполне мог быть подлинным творцом, честным перед своей совестью. Однако литературные свои обязанности лите- ратор такого типа воспринимал, отчасти, как чиновничью службу. Подобные взгляды на литературный труд и соответствующее им писательское поведение оказались достаточно устойчивыми. Серьез- ное их теоретическое выражение датируется 1755 г., когда интере- сующий нас период истории русской литературы входил уже в за- катную фазу своего развития; оно было представлено в статье Г. Н. Теплова «О качествах стихотворца рассуждение». В ней данные качества оцениваются опять-таки с утилитарной точки зрения. II . Однако постепенно, в ходе эстетического движения 1740– 1750-х гг., отношение к писательскому делу как к службе начинает трансформироваться: тип писателя — чиновника начинает оттес- няться с переднего плана литературной жизни. Быть ремесленником (т. е. служащим человеком) становится чем-то не вполне для автора подходящим. Показательны здесь слова В. И. Лукина: «Ремесленным автором никогда не буду» 57 (предисловие к «Моту, любовию исправ- ленному»); «ремесленным» — в значении: выполняющим свои обя- занности, а не свой долг. Следование же долгу требует значительно бóльшей личностной ответственности, а следовательно — и творче- ского начала. Понятие литературного дара начинает приобретать все более важное значение. Главное для чиновника — усердие, его одно- го хватит для исправного выполнения обязанностей; писателю же, даже и чувствующему себя чиновником, одного усердия мало, тре- буются и дарования. Очень значимо и крайне показательно для общих принципов куль- турного движения то обстоятельство, что данные, новые для литера- турного сознания второй трети XVIII столетия, представления о пи- сателе как о художнике, таланте, стали формироваться в сознании русского пишущего человека задолго до приведенного только что за- мечания В. И. Лукина. В частности, их можно найти у Ломоносова; в «Кратком руководстве к красноречию…» (в самом начале трактата — 56 Чрезвычайно важным здесь оказывается тот факт, что, вопреки распространенным представлениям, торжественные оды М. В. Ломоносова являются именно свободным волеизъявлением поэта: они создавались не по заказу, а по собственному желанию. См. об этом: жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|