ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы

300
301
турного космополитизма: «уже в детские годы Кантемир читал и 
учил наизусть Горация и „Неистового Роланда“ Л. Ариосто»
11
, тогда 
же его учил французскому языку секретарь отца немец И.-Г. Фоке-
родт, окончивший Лейпцигский университет, — в русских условиях 
вырастал маленький европеец. Но одновременно с европейскими 
культурными впечатлениями Кантемир испытывал и воздействие 
русской элитарной культуры рубежа XVII–XVIII вв., и не менее силь-
XVII–XVIII вв., и не менее силь-
–XVIII вв., и не менее силь-
XVIII вв., и не менее силь-
 вв., и не менее силь-
ное. Проводником влияния этой культуры на Кантемира был Иван 
Ильинский, живший в семье Кантемиров почти десять лет (1716–
1725). Выученик Славяно-греко-латинской академии, уже реформи-
рованной Стефаном Яворским в духе украинского барокко, Ильин-
ский сам был интересным литератором переходной эпохи
12
. В духе 
его словесных упражнений юноша Кантемир в 1727 г. и создает свой 
первый опубликованный опус — «Симфонию на Псалтыри» (его 
учителю  принадлежало  подобное  сочинение —  симфония  «На 
четвероевангелие»
13
). Такая причастность одновременно двум куль-
турным средам, заданная детскими впечатлениями, поддерживалась 
и в дальнейшем. С одной стороны, тесное общение с Феофаном, 
определившее, по мнению Л. В. Пумпянского, стиховую фактуру 
ранних произведений Кантемира
14
, усиливало его близость к транс-
плантированной в русскую почву украинской словесности, ставшей 
главенствующим культурным контекстом его творчества. С другой 
же стороны, постоянно сохранялись и непосредственные контакты 
с прямыми представителями западноевропейской культуры: это и 
обучение в астраханской школе капуцинов (вторая половина 1722 
г.), где произошла первая встреча Кантемира с В. К. Тредиаковским
15
 
(биографический факт, имеющий немалый культурный смысл), это 
и занятия (в 1726–1727 гг.) в Академическом университете — там 
он изучал у немецких академиков Ф.-Х. Майера, Г.-Б. Бильфингера, 
Г.-З. Байера и Х.-Ф. Гросса математику, физику, историю, нравствен-
ную философию.
Знаменательно, что оба культурных начала — западноевропейское 
и русско-украинское — в Кантемире уживались более чем мирно: 
никакого зазора между местными барочными традициями и евро-
пейскими веяниями в его сознании скорее всего не существовало. 
11 
Николаев С. И.
 Кантемир Антиох. С. 426.
12 
См. о нем: 
Моисеева Г. Н.
 Ильинский // Словарь русских писателей 
XVIII
 века. 
Вып. 1. Л., 1988. С. 353–354.
13 
Пумпянский Л. В.
 Кантемир. С. 177.
14 
Там же. С. 177–178.
15 
Николаев С. И.
 Кантемир Антиох. С. 426.
Это объясняется двумя обстоятельствами, состоящими в очевидной 
взаимосвязи друг с другом. Во-первых, в полном согласии с пафосом 
петровских преобразований, Кантемир видел в России европейскую 
страну. В этом отношении европейские влияния нисколько не про-
тивостоят национальным основам — после трудов великого монар-
ха эти основы тоже стали европейскими. Такой взгляд на культурную 
общность России и Европы поддерживался ограниченностью знаний 
Кантемира о русской культуре. Ее традиционалистскую, старомо-
сковскую линию Кантемир фактически не знал; если что и попадало 
в поле его кругозора, то отбрасывалось как признак невежества, не 
стоящий внимания. Под «русской» Кантемир подразумевал уже ев-
ропеизированную первыми Романовыми культуру в придворно-интел-
лектуальном ее регистре (а именно с нею Кантемира знакомили 
Ильинский и Феофан Прокопович), не составлявшую оппозицию 
европейской, но, скорее, бывшую ее пусть и искаженной и варвари-
зированой, но рецепцией.
Во-вторых, те западноевропейские культурные традиции, которые 
были Кантемиру особенно близки, в наименьшей степени противо-
стояли европеизированной в ходе трансплантации украинского ба-
рокко русской словесности. Речь идет об итальянской литературе, 
связи с которой были в сознании и литературной практике Кантеми-
ра чрезвычайно сильными
16
: именно итальянцы составляли круг 
эстетического общения Кантемира в Лондоне, контакты с итальян-
цами сохранили свою активность в его парижские годы; возможно, 
самый близкий литературный конфидент Кантемира заграничного 
периода — аббат Октавиан Гуаско — тоже итальянец. С итальянско-
го Кантемир переводил, например, «Ньютонианство для дам» Ф. Аль-
гаротти. Впрочем, если иметь в виду новые языки, то большинство 
переводов Кантемира выполнялись с французского; в частности, с 
французского перевода он осуществил один из своих первых пере-
водов (1726) — «Письма содержащего утешительное критическое 
описание Парижа и французов писаного от некого сицилианина к 
своему приятелю» П. Марана (кстати, итальянского писателя). Ори-
ентация на итальянский литературный опыт определила некоторые 
немаловажные черты литературной позиции Кантемира: например, 
верность силлабическому стиху и неприятие стиховой реформы Тре-
диаковского или же безрифменные переводы Анакреона и Горация
17
. 
16 
См. об этом: 

жүктеу/скачать 2,89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: