Иван Сергеевич Тургенев Отцы и дети в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети»

78 
его белым панталонам. 
Базаров бросил пистолет в сторону и приблизился к своему противнику. 
– Вы ранены? – промолвил он. 
– Вы  имели  право  подозвать  меня  к  барьеру, –  проговорил  Павел  Петрович, –  а  это 
пустяки. По условию каждый имеет еще по одному выстрелу. 
– Ну,  извините,  это  до  другого  раза, –  отвечал  Базаров  и  обхватил  Павла  Петровича, 
который  начинал  бледнеть. –  Теперь  я  уже  не  дуэлист,  а  доктор  и  прежде  всего  должен 
осмотреть вашу рану. Петр! поди сюда, Петр! куда ты спрятался? 
– Все это вздор… Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – промолвил с расстановкой Павел 
Петрович, – и… надо… опять… – Он хотел было дернуть себя за ус, но рука его ослабела, глаза 
закатились, и он лишился чувств. 
– Вот  новость!  Обморок!  С  чего  бы! –  невольно  воскликнул  Базаров,  опуская  Павла 
Петровича  на  траву. –  Посмотрим,  что  за  штука? –  Он  вынул  платок,  отер  кровь,  пощупал 
вокруг  раны…  –  Кость  цела, –  бормотал  он  сквозь  зубы, –  пуля  прошла  неглубоко  насквозь, 
один мускул, vastus externus, задет. Хоть пляши через три недели!.. А обморок! Ох, уж эти мне 
нервные люди! Вишь, кожа-то какая тонкая. 
– Убиты-с? – прошелестел за его спиной трепетный голос Петра. 
Базаров оглянулся. 
– Ступай за водой поскорее, братец, а он нас с тобой еще переживет. 
Но  усовершенствованный  слуга,  казалось,  не  понимал  его  слов  и  не  двигался  с  места. 
Павел Петрович медленно открыл глаза. «Кончается!» – шепнул Петр и начал креститься. 
– Вы  правы…  Экая  глупая  физиономия! –  проговорил  с  насильственною  улыбкой 
раненый джентльмен. 
– Да ступай же за водой, черт! – крикнул Базаров. 
– Не  нужно…  Это  был  минутный  vertige41…  Помогите  мне  сесть…  вот  так…  Эту 
царапину стоит только чем-нибудь прихватить, и я дойду домой пешком, а не то можно дрожки 
за  мной  прислать.  Дуэль,  если  вам  угодно,  не  возобновляется.  Вы  поступили  благородно… 
сегодня, сегодня – заметьте. 
– О прошлом вспоминать незачем, – возразил Базаров, – а что касается до будущего, то о 
нем  тоже  не  стоит  голову  ломать,  потому  что  я  намерен  немедленно  улизнуть.  Дайте,  я  вам 
перевяжу  теперь  ногу;  рана  ваша  –  не  опасная,  а  все  лучше  остановить  кровь.  Но  сперва 
необходимо этого смертного привести в чувство. 
Базаров встряхнул Петра за ворот и послал его за дрожками. 
– Смотри,  брата  не  испугай, –  сказал  ему  Павел  Петрович, –  не  вздумай  ему 
докладывать. 
Петр помчался; а пока он бегал за дрожками, оба противника сидели на земле и молчали. 
Павел  Петрович  старался  не  глядеть  на  Базарова;  помириться  с  ним  он  все-таки  не  хотел;  он 
стыдился  своей  заносчивости,  своей  неудачи,  стыдился  всего  затеянного  им  дела,  хотя  и 
чувствовал, что более благоприятным образом оно кончиться не могло. «Не будет, по крайней 
мере, здесь торчать, – успокаивал он себя, – и на том спасибо». Молчание длилось, тяжелое и 
неловкое. Обоим было нехорошо. Каждый из них сознавал, что другой его понимает. Друзьям 
это сознание приятно, и весьма неприятно недругам, особенно когда нельзя ни объясниться, ни 
разойтись. 
– Не туго ли я завязал вам ногу? – спросил наконец Базаров. 
– Нет,  ничего,  прекрасно, –  отвечал  Павел  Петрович  и,  погодя  немного,  прибавил:  – 
Брата не обманешь, надо будет сказать ему, что мы повздорили из-за политики. 
– Очень  хорошо, –  промолвил  Базаров. –  Вы  можете  сказать,  что  я  бранил  всех 
англоманов. 
– И  прекрасно.  Как  вы  полагаете,  что  думает  теперь  о  нас  этот  человек? –  продолжал 
Павел  Петрович,  указывая  на  того  самого  мужика,  который  за  несколько  минут  до  дуэли 
прогнал мимо Базарова спутанных лошадей и, возвращаясь назад по дороге, «забочил» и снял 
                                                 
41 головокружение… 

жүктеу/скачать 0,91 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: